Мандиеву, которая то и дело прикрикивает на свою группу.
– Это – ваши места! – указываю я им на первые два свободных ряда слева, от которых, как мне кажется, несет козлятиной. – Берите билеты и называйте мне их номера!
Девчонки осторожно начинают тянуть из разложенной по парте кипы бумаг кусочки своего возможного счастья на сегодняшний день. Сейчас у них наверняка замирают сердца – так зримо они стараются подгадать совпадение будущих вопросов с заготовленными шпорами. Судя по выражениям их лиц, это никому не удается сделать на отлично, но на троечку пойдет.
– Миннивалиева, третий! – сообщает мне племяшка Васила.
Я киваю и записываю сказанное на приготовленный чистый лист А-четвертого формата. Процедура повторяется еще пять раз, после чего девчонки рассаживаются, а я разворачиваюсь к ним лицом, старательно делая вид, что собираюсь отслеживать каждый подозрительный шорох с их стороны. Краем глаза смотрю на Трофимова с Мандиевой. То, с каким напряжением они взирают на моих пигалиц (а скорее всего – до того, как я повернулся – сканировали и меня самого), передается мне настолько ощутимо, что в этот момент я невольно вспоминаю отвергаемое до сих пор традиционной философией утверждение, что мысль материальна.
Первые полчаса протекают незаметно – в монотонном сопровождении гула из коридора и шелеста шпаргалок, изредка прерываемого шумом открывающихся и закрывающихся дверей и похрюкиваниями Мандиевой на будущих троечников (в том, что большинство из присутствующих здесь юных шалопаев и шалопаек выйдут отсюда именно троечниками, мало кто сомневается). «Осталось пять минут!», – «грозно» напоминаю я своим девицам, и делаю знак глазами одной из них, чтобы не светила так откровенно свои «секретные материалы» – чего доброго, еще на пересдачу отправят. Пожалуй, для полного эффекта надо добавить еще одну фразу:
– Если кто готов, пожалуйста, подходите!
«Готовых», естественно, не находится. Я делаю глубокий вздох и довольно громко цокаю в знак того, что вы, мол, дорогие мадемуазели, могли бы быть и порасторопнее: все-таки «пасли» вас совсем не так уж жестко, как этого можно было бы ожидать. Замечаю, что племянница Васила вопросительно смотрит на меня. Непонятно, что ей нужно – может быть, она просто ищет какой-то моральной поддержки в моих глазах, но на всякий случай показываю ей указательным пальцем, что нужно идти вперед – действовать, а не сидеть на месте.
Обозначенное мной время улетучивается со скоростью сигаретного дыма, и я поднимаюсь с места, чтобы прежним начальственным тоном громогласно объявить:
– Так, в конце текста ставим сегодняшнее число, подпись, и листочки сдаем с вложенными билетами.
Девицы выводят свои закорючки моментально, хотя изображают, что делают это предельно старательно, каллиграфически почерком. Я про себя улыбаюсь, но их можно понять: за оставшиеся секунды любой не совсем испорченный студент почти обязан стремиться вписать еще хотя бы несколько слов в свой ответ.
– Давайте, давайте! – видя, что пауза затягивается, начинаю поторапливать их я.
Они ставят последние штрихи к портретам своего невежества в области организации малого и среднего бизнеса и по очереди протягивают мне листы.
– Так. Кто первый? – спрашиваю я, глядя на Миннивалиеву. Сам в этот момент думаю, поймет ли она мою подсказку?
– Можно я? – говорит она.
Молодец, девочка! Поняла.
– Да, пожалуйста. Проходите вон туда!
Мы садимся с ней по углам от стола, за которым ссутулился Трофимов.
– Какой у вас первый вопрос? – спрашиваю я, доставая ее граффити из общей кучи.
– Понятие предпринимательства, его типы и виды.
– Так. Начинайте.
– Предпринимательство – это самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от продажи товаров, выполнения работ, оказания услуг лицами, зарегистрированными в данном качестве в установленном законом порядке!
– Угу… – Я кладу листок с ее ответом и вложенным в него билетом на стол, а их изучением немедленно начинает заниматься Животное. – Что еще надо добавить? За счет чего еще можно получать прибыль?
– А! За счет производства!
– Ладно, хорошо, – киваю я.
– А вот скажите: что, по-вашему, самое главное в этом определении? – вступает в наш междусобойчик Трофимов.
Миннивалиева вначале смотрит на него, затем переводит взгляд на меня, но быстро решает, что моей помощи сейчас ожидать проблематично, замыкается и опускает глаза. Так, съежившись, она сидит примерно секунд пятнадцать, пока я не задаю с целью ее спасения наводящий вопрос:
– Ну, смотрите: разве это просто – так вот взять и заработать миллион? Нет, ведь, наверное, правда?
Племяшка Васила кивает, постреливая теперь глазами то в мою сторону, то в сторону «шестёрки» Бочкова.
– Значит – какой признак предпринимательства будет определяющим?
Она молчит. Молчит пять, затем десять секунд, и я понимаю, что если я сейчас не отвечу за нее сам, дав возможность красиво выйти из ситуации, трояк ей уже гарантирован.
– Риск. Это деятельность по получению прибыли в условиях риска…
– Самое главное! – важно поддакивает мне Трофимов. – Если бы так просто можно было заработать большие деньги, мы бы с Игорем Владиславовичем сейчас здесь не сидели…
…В другое время я бы улыбнулся, как сейчас Миннивалиева, или даже хохотнул, но в данный момент не делаю этого из принципа.
– Продолжайте, пожалуйста, – брякаю я тоном матерого бюрократа, будто и не заметил самого факта присутствия поблизости говорящего двуногого. – О типах и видах предпринимательства что вы можете сказать?
Слава Богу, с этой частью проблем нет (правда, с другой стороны, – еще бы они были!). Плавно перешли ко второму вопросу:
– Конкурсное управление – это…
Племяшка Васила тараторит, боясь сбиться, но в основном общие фразы, что рождает подозрение в характере ее подготовки больше всего. Несет какую-то похожую на правду тривиальщину, но может ли она отойти от неё хоть на шаг в сторону? К сожалению, эта мысль приходит в голову не мне одному…
– Скажите, а какое время дается конкурсному управляющему на исправление состояния предприятия? – резонно интересуется Трофимов.
Миннивалиева опять молчит, и это уже начинает создавать очень неприятный осадок, накапливающийся с катастрофической быстротой.
– Ну, неделю, месяц, год, три года? Или сколько угодно может управлять? – продолжает поддавливать рогами Козёл.
Становится ясно, что ситуацию нужно срочно спасть, иначе диплом этой хорошей девчонки будет безнадежно испорчен.
– Нет, все-таки на пять, как вы обычно сдаете, вы не тянете. Четверка с минусом максимум, – говорю я, делая вид, будто эта юная особа только спит и видит, как получить пятерку, хотя ей, конечно, сейчас и четвертак за счастье. Расчет идет еще и на то, что она – пионер допсессии. И он срабатывает…
– Первый раз сдаете или уже приходили? – сурово спрашивает Трофимов.
– Первый, – кивает Миннивалиева.
– Ну, ладно – четыре тогда можно поставить…
Похоже, что мы с Василовой племянницей выдыхаем одновременно. Я слегка подмигиваю ей; она это заметила и улыбается в ответ. Расписываю сначала самый важный документ – ведомость, – пока Трофимову не пришло в голову передумать, и только потом – зачетку. Видя, как Трофимов выводит вторую подпись в
