напоминал салагу-сапера, который волею случая, а точнее - безграничной властью в дым пьяного командира отделения, повернутого на том, что азы саперного мастерства лучшего всего постигаются в реальных боевых условиях, был выброшен на бреющей высоте с вертолета в центре огромного, поросшего лопухами поля, напичканного неизвестными системами мин. А у салаги не оказалось с собой ни миноискателя, ни спасительной фляги со спиртом, и он твердо знал лишь одну, вдолбленную в учебке непреложную истину - сапер ошибается только один раз... На мгновение я представил себе, какие лица будут у людей, пославших парня на это дело, когда они пробьют в базе данных, ЧЬИ отпечатки пальцев находятся под декоративной крышкой, и невольно улыбнулся...
Возвратившись в квартиру, Рыба сразу же сел за компьютер и ввел отсканированные отпечатки пальцев в специальный интернетовский поисковик. Рядышком импульсивно посапывал Боксер, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Прошло несколько томительных минут. Вдруг Рыба ликующе вскрикнул:
- Та-а-к, есть! Этот пижон попался, Боксер! Он числится в базе данных преступников нидерландской полиции уже девять лет... стаж приличный, сразу видно - наш человек... его зовут Херман... - Боксер тут же с видом именинника присел за стол, выдернул из лежащей на столе стопки лист бумаги и на всякий пожарный случай решил все записать, - просто Херман... как с английского 'male'? - Рыба мучительно напрягся, вспоминая уроки английского языка в школе. - Ага, 'male' означает 'самец'! Наверное, погоняло такое: Херман-Самец... А что? Прикольно... А вот и фотография... - взгляд Рыбы переместился по виртуальной странице вниз и вправо. Вдруг Рыба резко побледнел и поспешно поднялся из-за стола. - Что- то мне хреново, Боксер. Сейчас, в туалет схожу, и продолжим, - он двинулся к двери.
- Давай-давай, братан, пошевеливайся, - не подымая головы буркнул Боксер, тщательно обводящий красным маркером только что записанные слова продиктованного Рыбой имени-прозвища. - Колобок не обидит, поощрит стопудово за такой расклад. Главное, что фотка есть. Сейчас я сам гляну на эту физиономию... Может, пересекались где...
Вместо того, чтобы идти в туалет, Рыба в спринтерском режиме миновал прихожую и пулей вылетел из квартиры. Как минимум, он желал оказаться на другой стороне земли, а еще лучше - где-нибудь в другой галактике после того, как его босс бросит взгляд на фотографию преступника по имени Херман. Кто-кто, а он точно знал, что в гневе Боксер запросто может пришибить до смерти. У Рыбы были чрезвычайно веские основания опасаться за свою жизнь - дело в том, что отпечаток указательного пальца, предположительно случайно оставленного Господином Почтмейстером в кабине лифта, принадлежал не ему и не мог никаким образом принадлежать ему по определению... Херман оказался симпатичным огненно-рыжим орангутангом с растрепанной челкой, бесцеремонно выпяченной вперед нижней челюстью и хитроватыми, прикрытыми веками глазами... Орангутангом, которого вместе с его сородичами сердобольные нидерландские полицейские внесли в свою базу данных, дабы предотвратить незаконную торговлю этими исчезающими с лица планеты большими приматами...
Рев Боксера долетел до слуха беглеца уже на улице. Рыба склонил вниз голову и отчаянно помчался вперед, петляя между домами, словно заяц, а по его горячему следу уже несся гигантскими прыжками Боксер, сняв с предохранителя свою 'Берету'...
Я насыпал в тарелку порцию овсяных хлопьев и привычно глянул на часы. На них высвечивалось 7.50 утра. До моего ежедневного похода к расположенному в вестибюле газетному ларьку за свежей, еще пахнущей типографской краской прессой оставалось сорок минут...
Не догнав Рыбу, Боксер поднялся в квартиру беглеца. С экрана монитора на него насмешливо пялилось огненно-рыжее существо с растрепанной челкой. Оно время от времени подмигивало Боксеру, так по крайней мере ему показалось, и при этом чувствовало себя весьма комфортно среди изображений закоренелых преступных элементов холодной северной страны.
- Херман, значится, - с ненавистью пробормотал Боксер. - В натуре самец. Кто ж скажет, что самка? Нидерланды, мать твою! А фраер - приколист редкий, базара нет!
Он направил пистолет на экран монитора и с шальным огоньком в глазах выпустил в него всю обойму. Экран эффектно заискрился, проглатывая пули, и погас. Одновременно с этим неожиданно заработал принтер. Из его недр неторопливо выехал стандартный лист бумаги формата А-4 с тщательно пропечатанной выразительной рожицей Хермана и надписью на английском языке: 'Находится под защитой закона'.
Боксер очумело глянул на фотографию. Затем он невнятно заматерился, схватил с подноса покрытую капельками оттаявшей изморози недопитую бутылку водки и опрокинул ее себе в рот. Будущее представлялось Боксеру весьма и весьма непростым...
Глава 10
Часы показывали 8.10 утра. Я заглянул в свой рабочий ежедневник - сегодняшнее путешествие за свежей прессой должно было состояться ровно в 8.30 и ни минутой позже. Времени, чтобы как следует подготовиться к этому вояжу, оставалось не так и много.
Я прошел в гримерную и сел у зеркала за специальный столик. Вставив в рот за щеки несколько силиконовых подушечек, я улыбнулся - мое лицо неузнаваемо изменилось, я стал похож на переростка- хомяка. Затем я прошел в гардеробную и облачился в застиранный темно-зеленый костюм уборщика помещений, а на голову задом наперед одел такого же цвета бейсболку на два размера больше, чем надо. Путем этих нехитрых манипуляций приобретя вид простака, весьма довольного своей жизнью, я сунул в карман куртки горсть мелочи и подошел к двери с надписью-пожеланием 'Доброй тебе дороги, десантура!' Вмонтированные в дверь часы показывали 8.28.
- Время, - произнес я и шагнул в комнату, расположенную в центральной части этажа, настороженно глядя по сторонам.
В небольшой по размерам комнате никого не было. Я облегченно выдохнул: и на этот раз обошлось без сбоев. Если бы я столкнулся сейчас хоть на одно короткое мгновение с самим собой прошлым, последствия были бы непредсказуемы. Тот мой 'я', который три дня назад отправлялся в сегодняшний день за свежей прессой, уже должен был сделать свое дело и вернуться назад, в свой день...
Машина времени стояла в центре комнаты. Да-да, самая что ни на есть настоящая машина времени. Супераппарат, нацеленный на пронизывание временного пространства. Мечта всего человечества, ставшая достоянием одного индивидуума! Но, если бы я не знал, что это - устройство, предназначенное для перемещения во времени, то совершенно не обратил бы на нее внимания. И действительно - что загадочного и таинственного в продавленном стоматологическом кресле (моя бывшая жена работала зубным техником и списанное за выслугой лет кресло, валявшееся в подсобке стоматологической больницы, мне пришлось весьма кстати), в простеньком квантовом генераторе и двадцатилитровой пластиковой канистре, наполненной обычной водопроводной водой, которые соединяются между собою тремя десятками разноцветных проводков? И тем не менее, все это и было тем абсолютно функциональным аппаратом, с помощью которого я стал известен в определенных кругах столицы под именем Господина Почтмейстера.
'Все гениальное - просто!' Эту непреложную истину любил повторять Слепнев. Кроме работы над загадками Николо Теслы, он вплотную подошел к созданию действующей машины времени, и только его смерть помешала довести до конца все, задуманное ним. Но я действительно оказался способным учеником, сумевшим воплотить в жизнь разработки Николая Игнатьевича...
Дальность перемещения моей машины времени составляет всего три дня в будущее и находиться в нем я могу не больше десяти минут. Мне с головой хватает этого, чтобы спуститься вниз в вестибюль к киоску за газетами и вернуться обратно. Если я задержусь в будущем хотя бы на одну секунду дольше - обратно я уже не вернусь. Из уравнения, которое вывел Слепнев, следует, что система теряет свою устойчивость строго пропорционально количеству времени, в период которого открыт портал в будущее. То есть, чем дольше я нахожусь в будущем, тем большему риску я подвергаюсь и тем меньше у меня шансов возвратиться! Из этого же уравнения следует, что оптимальное время пребывания в будущем равно шестистам секундам. А потом... Меня может забросить в далекое прошлое или необозримое будущее, я могу
