явный признак высочайшего интеллекта! - восторженно ответил робот. - Морщины - одно из непременных условий для продвижения по служебной лестнице вверх! Видели бы вы моего шефа - у него, кроме морщин, местами в волосах седые локоны, признак исключительной мудрости!
Я устало улыбнулся:
- Оригинально. Вы что-то еще хотели мне сообщить?
Командор-Сержант перестал весело поблескивать зрачками и напустил на себя официальный вид:
- Внесенные нашими совместными усилиями изменения в судьбе господина Каретникова через две минуты дойдут до нашего времени. Бои без правил навсегда исчезнут из нашей жизни. Наша память подвергнется необходимой коррекции и, возможно, я уже не вспомню ни о вас, ни о том, что мы совершили. А ведь мы, немного-немало, спасли цивилизацию!
- Мне тоже будет вас не хватать, - с сарказмом усмехнулся я. - Поверьте, до конца своих дней я буду помнить, как ловко обвела меня вокруг пальца железка из будущего! У меня, к сожалению, отличная память.
КС-11475 нравоучительно заметил:
- Это в вас говорит гнев, я читал об этом загадочном чувстве в специальном учебнике для обслуживающего людей персонала под названием 'Имитация человеческих эмоций'. Вот-вот! Вы мне с самого начала показались каким-то чрезмерно возбудимым и несколько агрессивным. Неужели в вашем сердце нет э-э... - он на мгновение запнулся, - всепрощающей любви?
- Приехали! - громко фыркнул я. - Не хватало еще, чтобы какой-то бесчувственный чурбан учил меня прописным истинам!
- Вы знаете, мне кажется, что вам стоит показаться врачу-психиатру, - обеспокоено нахмурился робот. - Я сейчас же найду лучшего специалиста по психическим расстройствам, практикующего в вашем времени, вашего современника, и сообщу вам его адрес. Одну секунду!
Я начал потихоньку впадать в состояние безудержного гнева:
- Если это все, то вам лучше откланяться. Надеюсь, после коррекции вашей памяти вы навсегда забудете обо мне. В общем, прощайте, КС-11475, неисправимый весельчак из будущего с лицом проштрафившегося лакея!
Моя рука потянулась к кнопке отбоя.
В этот момент Командор-Сержант громко и очень уж выразительно хлопнул себя ладонью по лбу:
- Я чуть не забыл сообщить вам самое главное! Подождите, Господин Почтмейстер!
- Информацию о Титановом Кулаке, в тяжелом неравном бою расправившемся с Нейтронной Липучкой, я уже слышал, - многозначительно произнес я. - Что-то еще?
- О, да, - важно кивнул робот. - Ведь именно для этого я вышел на связь с вами. Помнится, вы спрашивали меня, возможно ли вернуть ваши деньги, отобранные у вас путем шантажа. Так вот, отвечаю в деталях. Дело в том, что все ваши деньги господин Каретников отправил на три различных счета. После того, как он получил подтверждение о поступлении денег на указанные счета, мне удалось войти в банковскую систему и вернуть часть денег обратно на ваш счет. Не скажу, чтобы это было совсем законно...
- Сколько? - я с трудом зашевелил внезапно пересохшими губами.
- Если быть абсолютно точным, то сорок семь центов... - Командор-Сержант сделал небольшую паузу, делая вид, что мучительно вспоминает, - да-да, сорок семь центов... - его лицо исказила гримаса, должная выражать предельное мыслительное напряжение, - сорок семь центов... плюс двадцать два миллиона двести семьдесят пять тысяч сто двенадцать долларов!
- Двадцать два миллиона, - прошептал я. - Оказывается, вы тоже кое-что умеете, если захотите!
Буквально на одно короткое мгновение лицо робота озарила плутовская улыбка и он красноречиво подмигнул мне.
- Да, еще одно, - добавил робот. - Касательно вашего бумажника, с которым Каретников отправился в путешествие во времени. В бумажнике находилась фотография некой особы женского пола... Вы не проверяли отделение для документов вашей машины?
Я тут же сунул туда руку и нащупал бумажник.
- Но как? - удивленно произнес я. В моем голосе проскользнули нотки признательности.
- Целиком и полностью заслуга Командор-Фельдмаршала Икс Эль Третьего. Он вступил в длительные затяжные переговоры с одним из воинов-татар, участвовавшем в дележе одежды Каретникова и его помощников. Путем получасового изматывающего торга ему удалось выменять ваш бумажник целиком, а не по частям, как предлагал его оппонент, за медное кольцо с синтетическим сапфиром и детское 'йо-йо'. Слышали бы вы, как азартно торговался Командор-Фельдмаршал!.. - КС-11475 хихикнул. Затем он почтительно склонил голову и холодным тоном вышколенного дворецкого произнес:
- Не буду более докучать вам своим присутствием. Тем более, что впервые за три года у вас появилось свободное время и вы собрались кое-кого навестить, не так ли? Засим разрешите откланяться, Господин Почтмейстер!
Я молча кивнул головой, не в силах вымолвить ни слова. Экран коммуникатора погас...
Мне понадобилось довольно много времени, чтобы прийти в себя. Наконец я запустил двигатель и выехал из гаража. Все снова переигралось. Я опять был богат и независим. Те, кто видели мое лицо и знали, кто я, отправились в бесконечное путешествие по времени и больше никогда сюда не вернутся. Мне снова предоставлялся шанс начать жизнь заново - без братков, убийств, интриг и копания в пороках сильных мира сего. Ну, что же...
Я решил сделать один звонок. Один очень важный звонок. 'Быть может, еще не поздно, - с просыпающейся безумной надеждой подумал я. - Мне кажется, мы любили друг друга. Да и вообще - что такое пять лет по сравнению с вечностью? Ведь, в конце концов, даже бесчувственный по определению робот КС-11475 говорил о всепрощающей любви...'
Но прежде, чем набрать номер, я по привычке глянул на часы. Итак... Ровно через семь минут защитные поля здания будут отключены, активируется режим их самоликвидации и еще через две минуты невидимый сгусток энергии взорвется в Антарктиде, в районе ледника Бирдмора, подняв в небо двухсотметровый столб ледяной пыли. Он поставит живописную точку в довольно рискованной деятельности Господина Почтмейстера и, положа руку на сердце, я почти абсолютно уверен, что навсегда...
Мои пальцы пробежались по телефонным кнопкам. На четвертом гудке трубку сняли.
- Слушаю вас, - где-то вдалеке сдержанно произнес ее голос.
- Привет, - после мучительно-долгой паузы чуть слышно отозвался я. За окнами машины замелькали придорожные деревья, оповещая о том, что я покидаю городскую черту. Я на мгновение высунул голову из окна, полной грудью вдохнул волнующе-свежий запах весеннего раздолья, затем нырнул обратно и дрогнувшим от предательского волнения голосом произнес: - Любимая... Любимая, это я... Узнаешь?..
Ананьев,
