складывается, а сейчас... Вернулись на базу, хмуро глянул на нашу флиртующую парочку, которая возилась с пулемётом, и пошёл к Альгису, который заканчивал конюшню, покрикивая на Николая за какое-то испорченное им сверло.
Коля с виноватым видом оправдывался, пока меня не заметил. Увидел, повеселел, словно я ему сейчас новое сверло выдам.
— Айвар, прекрасно, что ты вернулся, хотя я надеялся, что приедешь пораньше. Мне помощь нужна, сети на озере проверить.
— А днём это что, нельзя было сделать? Скоро темнеть начнёт.
— Днём все заняты были. Поехали, съездим, там дел на час, не больше. Засветло успеем обернуться.
— Ну-ну, засветло. Еще часик и будет тебе «светло», — буркнул я. — Ладно, давай по-быстрому, нечего резину тянуть.
Пока Николай собирал ящики под рыбу и мешки, я подошёл к Альгису. Тот просто лучился от самодовольства — похлопывал себя по животу и улыбался так, словно свежее пиво привезли и воблу выдали. Оказалось всё проще — конюшню для его ненаглядной уже почти закончили. Теперь лошадь в безопасности, вот он и радуется.
— Кулак ты, Альгис. Настоящий кулак. Тебе ещё обрез нужен, лохматый жилет — и хоть сейчас на киноэкран, будешь мешками Оскары брать.
— Молодой ты, Айвар, — он покачал головой, — седой, а глупый. Найда — это единственная наша надежда на то, что землю, под ту же картошку, не придётся зубами грызть. Ещё бы корову найти, да куриц десяток-другой. Глядишь, и перезимовали бы. Мародёрка — это хорошо, но не вечно. Я уже старый — и то о будущем думаю, а вы с Робкой всё воюете.
— Сам понимаешь, ради чего воюем...
— Понимаю, — кивнул Альгис, — всё я понимаю. Ты это, Айва, вроде постарше будешь. Присмотри за Робертом, он в последнее время вообще без тормозов.
— Мыслями к семье рвётся, а дела тут держат, вот и бесится камрад. Если вакцину найдём, то и ехать будет легче, да и безопаснее.
— Да понимаю, — повторил он, — ладно, иди, вон, Коля уже с мешками бежит. Езжайте, а то по темноте придётся возвращаться, не дело это. Рацию не забудь.
Рыбы в этих озерах всегда было много. Робби рассказывал, что раньше за этим серьёзно наблюдали, даже корма привозили. Особенно покойный лесник старался, браконьеров гонял с любовью, а не для галочки в отчете. Вода чистая, глубины приличные. Пока сети проверили, пока рыбу в ящики сгрузили. Припозднились немного, а нам ещё через все озеро выгребать. Поэтому торопился, вёслами махал так, думал — пар пойдёт. Вот в первой протоке и нарвались. Я в первый момент и не понял ничего, только что-то большое над лодкой промелькнуло — и Николай (он на корме сидел) покачнулся и начал в воду заваливаться. Без головы...
Если бы не рация, которая, слава Богу, воды не боится, то сомневаюсь, чтобы добрался до базы. Пока через озеро плыл, а это метров пятьсот, уже вообще темнеть начало. Думал, не доплыву — вода ещё холодная, да и одежда вниз тянет. Когда, откашливаясь, нащупал дно, то даже на берег не вышел, только вытряхнул воду из пистолета и сразу за рацию схватился. А через пятнадцать минут уже и Каролис с Альгисом приехали. И началось, что да как...
А никак! Когда эта нежить развернулась для второго броска, просто застыл от неожиданности. Рукой пистолет нашариваю, а сам глаз от морфа оторвать не могу! Величиной с кабана, кожа лоснится, как у жабы, а по виду — горилла из зоопарка, только челюсти более широкие, и горбатый. Он когда присел перед прыжком, так я даже не думая, спиной в воду ушёл. Уже падая, почувствовал сильный удар по ботинку, даже развернуло в воздухе. Нырнул; протока неглубокая, но метра два будет. Со страха, путаясь в водорослях, до дна достал, и только мысль одна в голове стучит — сейчас как получу в спину! Страх, словно нож между лопатками. Плыл, пока воздуха хватало, когда в висках стучать начало, осторожно выгреб на поверхность. До протоки метров пятьдесят, лодка в берег уткнулась, и только эта нежить сидит на берегу и Николая пытается из воды достать.
За лодкой решили плыть утром. Да и чего там доставать? Огрызки тела? Или рыбу, будь она неладна. Когда домой вернулись... В общем, крик, бабский рёв. Валерка, идиот, за пистолет хвататься начал, истеричка, словно это я Колю под морфа уложил. Первая потеря у нас...
Роберт. 2 мая, утро.
Пять часов утра, блин... В старые времена в такие часы или спал, или собирался спать, а тут разбудили ни свет ни заря, лучше бы вообще не ложился. Линас отправился отдыхать, Сашка замер у пулемёта, а я, рискуя вывихнуть челюсти, зевал у окна. Фотографии вчера сделал, схему вычертил, расстояния промерил. По идее, надо бы и на другую сторону взглянуть, но там тоже пустырь, не подберёшься. За ним перелесок и дом, то ли заброшенный, то ли живёт кто, отсюда не видно. Хотя нет, наверняка заброшенный — ворота настежь, машина поперёк двора — сто процентов, что живых нет. Эх, подобраться бы поближе...
Это что ещё такое? По дороге, идущей к объекту, двигался небольшой грузовичок. С высокими бортами, поверху металлическая сетка натянута. От пуль не спасёт, да и от морфов тоже вельми сомнительная защита. Внутри кузова три человека, с оружием. Нет, ну вы посмотрите, какое популярное место становится, скоро в очередь будем записывать. Машина проехала до развилки и остановилась; судя по всему, народ совещался, решая, куда податься. Ну-ну, куда податься, кому отдаться... Посмотрел на часы — пять двадцать. Позади меня послышался шорох — Сашка.
— К ним гости?
— Да нет, судя по всему — depeculator vulgaris, сиречь «мародёра абнакнавенная».
— Время засёк?
— А то! «У нас все ходы записаны», прибыли в пять двадцать, — усмехнулся я.
Через несколько минут машина тронулась, объехала вокруг объекта и направилась к стоящему поодаль дому. Заехали прямо во двор, постояли несколько минут и начали выгружаться. Проверили сарай, дом, откуда донеслось несколько гулких выстрелов. Из гладкоствола шмаляют. Да, так и есть — из дома вышел один из приехавших, держа двустволку наперевес. Что-то сказал остальным — смеются.
Пять тридцать — мужики что-то носят из сарая. Какие-то мешки, ещё что-то. Бочку железную выкатили. Один мародёр вышел, держа в руках несколько стеклянных банок. Огурцы, что ли? Эх, я бы тоже сейчас от огурчика не отказался. Эдакого, с хрустом... И картошечки свежей, укропчиком посыпанной. А к этому ещё и приличный кусок жареного мяса, с лучком.
Ну вот и гвоздь программы — два джипа, один из них с пулемётом наверху. Браунинг М-2. Калибр, если память не врёт, 12,7 мм. Старый, ещё в начале прошлого века созданный пулемёт. Хороший аппарат — возраст уже под сотню лет, а до сих пор на вооружении, правда, с небольшими доработками, вроде сменного ствола.
Военные особенно не церемонились, открыли огонь метров с двухсот. Словно дятел застучал — с ходу изрешетили грузовик; было видно, как одного мужика вообще, в тряпки порвало. Другие бросились бежать, но куда тут убежишь; вздыбились фантанчики пыли — и кушать подано, ещё несколько блюд на завтрак для зомби. Второй джип неторопливо сделал круг вокруг объекта, приблизился к дому. Несколько выстрелов и опять тишина... Серьёзно ребятки окопались. Интересно, а почему военные не здесь базируются, а каждый раз со своей базы приезжают? Ведь было бы удобнее охранять, да и горючее — вещь в наши времена дорогая, чтобы каждый раз через полгорода мотаться. Но ездят солдатики шустро, двадцать минут — и уже здесь. При штурме надо будет этих ребят тормозить на подходе или, как Сашка предлагал, прямо у них на базе, иначе трудно нам придётся. На звуки пулумёта пришёл Линас, заспанный, хмурый, одним словом, лучше не трогать. Посмотрел на происходящее, зевнул и ушёл обратно, спать.
— Слушай, а почему они ездят каждый раз, — спросил я у Сашки, — ведь проще держать машину на объекте.
