— Угум!
Пройдя, таким образом, верст десять, присели на поваленный ствол старой сосны, отдохнуть в тенёчке.
— Вот, Ваш Бродь, большую часть прошли, ещё пять секретов глянем — и обратно.
— Хорошо…
Потянувшись всем телом, офицер расположился на бревне поудобнее, настраиваясь на долгий разговор.
— А скажи мне, Семён, как тебя по отчеству?
— Василием батюшку звали.
С запинкой ответил, слегка удивлённый, старший унтер.
— Давай-ка поговорим по-простому, без чинов, Семён Васильевич?
— Так точн… ээ…
— Вот и договорились. А скажи мне, Семён Василич, как часто у НАС пошаливают? А то прямо опаска берёт, как послушаю историй разных…
Поначалу старший унтер отвечал односложно и с настороженностью, но, постепенно разговорился и сведения полились полноводной рекой, рисуя правдивую картину того, что происходит на границе.
'Неслабо!! Тихая война — вот как это называется. Короткие перестрелки не реже одного раза в неделю, раз в месяц у нас или у соседей раненые, а повсеместно считается, что тут тишь да гладь, да божья благодать… Вот это я попал! Так, надо всё хорошенько обдумать, а пока… пора сворачивать разговор'
Задав пару — тройку вопросов о родных и близких старшего унтера, познакомился со всей его немудреной биографией. Родился, крестился, женился… три дочери, сын — наследник, первый внук на подходе, а нажил — всего ничего. Два ранения, три благодарности да полдюжины медалей. Удачно ввернув про своё сиротство и обучение на *казёнке*, окончательно завоевал доверие Семён Василича, и дальше они продолжили путь не торопясь и переговариваясь прямо на ходу. К удивлению и зависти подпоручика, служивый при этом выглядел так, как будто гулял налегке, и недолго, в отличие от командира, который чувствовал каждый грамм веса своего револьвера и прикидывал на ходу, как у него вечером распухнут ноги. Одно слово — ветеран! Уже на походе к заставе Александр приостановился:
— Вот что, Семён Василич… Наедине разрешаю обращаться ко мне по имени — отчеству.
Помолчав немного, продолжил:
— Опыта тебе не занимать, я же, как видишь, им ещё не обзавёлся. Поэтому! Продолжай командовать взводом на дистанции, пока я во все тонкости не вникну. И советами твоими я не побрезгую…
Внимательно вслушивающийся в слова унтер как-то по-новому оглядел командира, и степенно огладив усы, слегка кивнул:
— Благодарствую за доверие, Александр Яковлевич, не подведу!
Утро. Тишина, самый сладкий сон…
— Кукаррекууу!!!!
'Ну, етитская сила!! Дождешься, царь курей, определю тебя в суп, будешь там орать…'
Петух этим утром надрывался так, что казалось, он орал в рупор. Тело онемело и напрочь отказывалось двигаться.
'Я походу вчера как упал в кровать, так и спал в одной позе, вот всё и отлежал. Ух! Не всё, оказывается, отлежал-то, как ноги болят!! А кто это там топает у меня в прихожей? Понятно, денщик пришёл. О! Вот пусть он меня и отнесёт в канцелярию, а то представить страшно, как я ходить сегодня буду. Эха — ха, ладно… попытаемся встать, что ли?'
Сам себе подпоручик напоминал старенького дедушку — до того медленно и печально двигался, одеваясь. Заурчавший живот не дал довести до конца утреннюю гигиену, и погнал за стол в одних бриджах. Зато, после утреннего *жора* притихла ломота по всему телу, а уши запылали двумя флажками, тихонько радуя своим видом обычно невозмутимого Савву.
'Это я наверно, разогрелся, пока ложкой махал…'
Медленно и печально Александр дошёл до канцелярии, где, как и всегда, отсутствовал Блинский, зато имелся отвратительно бодрый Зубалов, неподдельно обрадовавшийся прибытию сослуживца.
— Утро доброе, Александр!!
— Скорее, раннее, Андрей. Позвольте осведомиться, где Сергей Юрьевич?
— Отбыл на доклад в штаб, ну и, думаю, будет вечером. Кстати, вы слышали о крупном успехе на Белостокском пункте? Так-таки и не слышали?!! Ну, тогда я вам сейчас всё подробнейшим образом расскажу…
Слушая подпоручика, князь удивлялся: старше его на три года, а ведёт себя как кадет — первокурсник! Подпрыгивает, размахивает руками, заливается смехом невпопад. Или это на него так достижения, незнакомых ему офицеров, подействовали?
— В тендере паровозном, вы представляете? Полметра угля сняли, и ящики пошли — видимо невидимо!!! Точно никто не знает, но поговаривают, что одной только премии насчитали на 40 тысяч, вы представляете?!!
— Простите великодушно, какой премии?
— Разве вы не знаете?!? Я думал, это общеизвестно, простите. Суть дела в том, что…
Из излишне подробных пояснений подпоручика выяснился один очень многообещающий факт. По существующим правилам, тот, кто перехватывал контрабанду, как правило, получал от 10 до 25 % её оценочной стоимости, рядовым поменьше, офицерам побольше, естественно. Оценивали, и вообще полностью распоряжались конфискованным чиновники из Таможенного департамента Министерства Финансов, и, разумеется, что их расценки были самыми низкими из возможных — но всё же, всё же…
Раскрасневшийся от обсуждения чужой удачи, подпоручик Зубалов с самым решительным видом убыл на объезд дистанции, и наверняка с горячей надеждой: отловить хоть какого нибудь завалящего контрабандиста, и желательно с длинным караваном лошадей, нагруженных так, что ноги подгибаются.
Оставшийся в одиночестве и долгожданной тишине Александр решил не сачковать, а заняться делом: планированием и систематизацией информации, поднакопившейся за прошедший месяц.
'Правду говорили, что человек привыкает ко всему. Недавно, двух месяцев не прошло, очнулся и радовался, что жив — а теперь освоился, и недоволен своим положением. Эх-ма, где там мой верный блокнотик? Что мы имеем по границе?
Итак, пункт раз: Бегают через неё регулярно, как с нашей, так и с сопредельной стороны, но всё же в основном, с сопредельной к нам.
Пункт два: Народу бегает немало, старший унтер вчера мимоходом упомянул, что в этом месяце уже трёх отловили, а месяц то пока не кончился. Умножаем это количество на десять, а вернее будет на двадцать, и получается, что *работают* на Олькушском участке госграницы от тридцати до шестидесяти человек постоянно, трудятся не покладая рук… и ног, хе-хе.
Пункт три: За такую популярность именно нашей зоны ответственности следует благодарить и близость железной дороги из чужедальних краёв в Империю Российскую.
Пункт четыре: Контрабандисты тут бывают двух видов. Первые (и в основном с российским подданством) стараются проскочить тихо, несут, везут, тащат (нужное подчеркнуть) как правило, много и товаром, то есть его сохранностью, дорожат меньше, чем своей головой и здоровьем. При любом столкновении стараются быстро отступить. Это им плюс, кстати. Вторые гораздо хуже, и в основном набегают со стороны Двуединой монархии, Австро-Венгрии то бишь, будь она неладна. Стреляют первыми, и не отступают до последнего, но и контрабанда у них самая * вкусная* — маленькая по объёму, большая по стоимости. И первых, и вторых роднит одно: на оружии и экипировке они не экономят, и зачастую единственное, что остаётся дозорам — отступать и дожидаться подмоги от ближайших постов. Слава богу, подобное бывает достаточно редко…
Пункт… ага, пятый уже: отсутствие внятной системы охраны. Сегодня секрет в одном месте, завтра в другом… метров на пять левее или правее, дальше или ближе. Есть конные объездчики, но мало. Ещё летучий отряд, но он на случай крупного прорыва и базируется в 15 верстах от отряда… можно сказать, его нет. Ко всему прочему существует замечательный приказ с самых заоблачных высей, гласящий: в сторону сопредельной страны стрелять категорически запрещается! Как хочешь, так и понимай — то ли это забота о
