А приметив, качал головой: неужто я и впрямь не оставил мысль сделаться настоящим столяром? Дядюшка Сардит, наверное, покатился бы со смеху.
В середине дня мы устроили привал на берегу речушки, протекавшей рядом с дорогой.
– Это ведь не настоящая узда, – заметил ехавший рядом молодой солдат. – Как тебе удается управляться со своим пони?
– По правде сказать, никогда об этом не думал, – отозвался я и предложил воину кусочек белого сыра.
Гэрлок заржал.
Поившая своего коня Елена решила, что пони тоже хочет водицы, и, бросив поводья на седло, шлепнула его по крупу, направляя к реке.
Солдат взял сыр, но, когда Гэрлок побрел к реке, уставился ему вслед.
Другой солдат, женщина примерно моих лет, с коротко стрижеными светло-русыми волосами, зелеными глазами, на редкость смуглой кожей и пересекавшим почти всю правую щеку рваным шрамом, подошла поближе.
– Хочешь сыру? – спросил я.
– Спасибо, – отозвалась она доброжелательным и серьезным тоном. – А ты… ты и вправду Мастер гармонии?
– Почему бы и нет? – с ухмылкой ответил я. – Звать меня Леррис, родом я с Отшельничьего. А с вашим субкомандующим мы давние знакомые и друзья.
Брови ее поднялись. Можно было представить себе, какого рода байки уже распространяются по всему войску.
– Она не только Мастер клинка, но и женщина. И действительно мой хороший друг.
– Извини, – пробормотала она, – я не имела в виду ничего такого…
Я отмахнулся.
– Понимаю, сплетникам рот не заткнешь. Могу признать, что эта женщина мне не безразлична, но не более того. Во всяком случае, пока. Прежде всего мы должны исполнить свой долг.
– А что, на Отшельничьем все мужчины такие?
Едва не поперхнувшись сыром, я закашлялся, а прокашлявшись пробормотал:
– Нет… не все. Такие тупицы, как я, редки.
– Мастер гармонии шутит, Фрейда, – вмешалась Елена. Голос ее звучал холодно, но глаза улыбались. – Но чем донимать его расспросами, ты бы лучше напоила лошадь. Кстати, Валдейн, это и к тебе относится. Мы остановились ненадолго.
– Ты опаснее, чем кажется, Мастер гармонии, – промолвила унтер-офицер, когда солдаты отошли за пределы слышимости. Но улыбка не покинула ее глаз.
– У меня нет возможности говорить не правду, – откликнулся я, пожав плечами, – а это создает некоторые затруднения.
– Ты не можешь лгать?
– Вообще-то могу, но за это приходится платить. И тогда мне бывает несладко.
На сей раз она покачала головой и задумчиво промолвила:
– Да… хорошо, что я просто унтер-офицер.
Попозже, уже приведя Гэрлока с водопоя и угостив его куском фуражной лепешки, я задумался над ее словами. И не мог не признать ее правоты. Чем больше мне удавалось узнать и чем шире становились мои возможности, тем запутаннее и сложнее делалась моя жизнь.
LXIII
Кифриен оказался обширнее, чем казалось поначалу. Чтобы добраться до предгорий, требовалось не меньше двух дней.
Я предполагал, что в какой-то точке старый большак непременно должен пересечься с чародейским трактом. Не знаю уж почему, но мне казалось, что иначе и быть не может.
Первую ночь мы провели на постоялом дворе селения Верхоречье. Откуда взялось такое название, никто не знал: ни Верхней, ни Нижней реки на Елениных картах нанесено не было. В трактире поддерживали чистоту, но на этом его достоинства исчерпывались. На обед подали жесткую козлятину и черствый сыр, кровати провисали, а Валдейн, с которым мне пришлось разделить комнату, во-первых, изрядно меня побаивался, а во-вторых, что существеннее, – громко храпел.
Вторая ночь застала нас в местечке под названием Кесса, на дорожном военном посту. Нас угостили мясом с острой подливой и подали огромный торт с фруктовым кремом. В солдатских столовых Кифрина кормили определенно лучше, чем на постоялых дворах.
Сама Кесса представляла собой скопление двух десятков домов, лавок и мастерских, обслуживавших близлежащие хутора и сады. Населяли ее типичные кифриенцы – смуглые, темноволосые, улыбчивые и невероятно болтливые.
Содержавшие пост Телла и Бардон выделили мне отдельную гостевую комнату. Удалившись туда, я запер за собой дверь, удостоверился, что лампа над двуспальной кроватью достаточно яркая, и взялся за книгу.
Найти нужное место не составило труда, хотя уразуметь написанное было куда сложнее. А написано по интересующему меня вопросу было буквально следующее: «Гармония не поддается концентрации и не сосредотачивается даже внутри черного посоха, а потому никто не сможет по-настоящему управлять посохом гармонии, не отбросив его прочь».
Из этого могло следовать, что, где бы ни находился мой посох, он все равно отталкивал хаос и способствовал установлению гармонии… или что-то еще. Пролистав книгу и не найдя никаких разъяснений, способных сделать этот параграф более вразумительным, я убрал потрепанный черный томик в торбу и уставился в пустоту. Мне следовало сопоставить разрозненные факты и установить, как они согласуются между собой.
Белый маг погиб, когда посох коснулся кончиков его пальцев… или почти коснулся. Во всяком случае, они оказались в непосредственной близости. Но посох бывал и вблизи других источников хаоса, однако ничего подобного, никаких мощных выбросов энергии не происходило. Кроме того, если посох сам по себе мог уничтожить Белого мага, кто-нибудь должен был выступить против Антонина давным-давно. Если только у настоящих Черных Мастеров не имелось своих резонов для поддержания хаоса…
Последняя догадка мне очень не понравилась.
Потом мои мысли переметнулись к Дейдре, Кристал и Тамре, однако разобраться в своих чувствах оказалась еще сложнее, чем постичь суть магии гармонии. Эта попытка утомила меня настолько, что я задул лампу и уснул как убитый.
Разбудил меня холодный серый рассвет.
Позавтракав и распрощавшись с разговорчивыми хозяевами, мы двинулись дальше и вскоре оказались за пределами обжитых земель. По сторонам дороги больше не попадалось ни садов, ни огороженных полей. Тучи над головой развеялись, однако по-прежнему стояла прохлада. К середине утра дорога пошла через довольно густой подлесок. Местами она почти сплошь заросла сорняками. Холмы становились все круче, и с очередным подъемом на каждый склон мы все явственнее ощущали тревогу. С лица Елены не сходило напряженное выражение, да и крупные кавалерийские кони определенно нервничали.
На вершине одного из холмов, рядом с развалинами некогда стоявшего здесь то ли трактира, то ли дорожного поста, я подал Елене знак остановиться.
Глядя отсюда на запад, уже можно было увидеть темную гряду Закатных Отрогов с возносящимися к небу, увенчанными снегами пиками. Даже отсюда, с расстояния в добрых тридцать кай, они подавляли своим величием.
– Похоже, мы приближаемся. Я ощущаю впереди хаос.
– Мы еще далеко от Закатных Отрогов, – ответила Елена, щурясь на солнце.
– Дальше я доберусь сам.
Унтер-офицер покачала головой:
– Мастер гармонии, ты представляешь себе, что будет, когда я доложу субкомандующему о том, как мы бросили тебя в таком отдалении от Отрогов?
Я вздохнул:
