Ох, как же она хотела его. Почувствовать его губы, ощутить его жар, впустить его руки в те уголки, что так долго не знали ласки. И прежде чем она успела опомниться, тихий стон сорвался в тишину вечера.
— Все в порядке? — Его рука лежала на ее талии, и это было приятно и волнительно.
— Я не останусь, — прошептала Кейт.
— Извини?
— Я не останусь здесь. С тобой. Сегодня. Не могу. — Она понимала, что упускает последний шанс, но не знала, что еще сказать.
Его губы дрогнули в улыбке.
— Не можешь остаться?
— Не могу. Как тебе объяснить… Видишь ли, я мать… На мне большая ответственность… Я бы никогда…
— Тогда и не надо, — легко сказал он, избавив ее от неуклюжих объяснений.
Кейт благодарно кивнула. Легче, однако, не стало. Скорее наоборот. Как же глупо все вышло. Сама все испортила.
С крыльца был виден и ее дом. Темный силуэт с двумя освещенными окнами — в комнате Кэлли и у задней двери.
— Проверяешь, как Аарон.
— Всегда.
— Он в порядке.
— Знаю. — Помолчав, она все же решила объяснить: — Аарон… у него… проблемы. Вообще-то он ангел, но…
— Но?..
— Иногда случаются срывы. Он импульсивный и порой выходит из себя. Бывает нелегко.
— А ты от кого-то слышала, что с детьми всегда легко?
— Мне не с чем сравнивать, но, если верить учителям, психологам и врачам, мой сын — особый случай. Мужчины, с которыми я встречалась, считают, что такая ноша не для них.
— Забудь о них, Кейт. И не обращай внимания на тех, кто так считает. Аарон — Божий дар. Тот, кто этого не видит, не туда смотрит. А то, что ему приписывают, не сходится с тем, какой он на самом деле.
Она прислонилась к перилам.
— Ты такое говоришь… Мне даже не верится.
— Почему?
— Потому что таких, как ты, не бывает. И я даже не хочу этого. Я хочу, чтобы ты был настоящим.
— Поверь мне, Кейт, Аарон — чудо. Держу пари, ты не отказалась бы от десяти таких, как он.
— Ну, может быть, не десяти…
— Но ты ведь хочешь еще детей.
Господи… И что дальше?
— Я… я не знаю. Аарон… он… как бы это сказать… внеплановый. Так случилось.
— С подарками так и бывает — их ведь не ждешь.
«Тогда и ты тоже подарок», — с улыбкой подумала она.
Глава 17
— Ну же, давай, скажи «Я так и говорила», — начала Кейт, когда они с Мейбл Клэр Ньюман расположились за столиком в кафе «Хэвен» на Первой улице.
— Напомни-ка, о чем шла речь. Что такое я говорила?
— Я встречаюсь с одним человеком. А первой о нем упомянула ты. Тот парень, что остановился в доме Шредеров.
Мейбл Клэр одарила ее ослепительной улыбкой.
— Вот и хорошо, Кейт. По-моему, чудесный во всех отношениях мужчина. Да еще и красавчик.
— Это я сразу заметила. — Кейт не удержалась и тоже заулыбалась. Все признаки классической влюбленности были, как говорится, налицо. Рассеянность с частичной потерей ориентации в пространстве. Усиленное сердцебиение и учащенное дыхание при одной лишь мысли о нем. Эмоциональные качели — от смеха к слезам. Повышенная восприимчивость ко всему, от запаха кофе до тепла от погладившего кожу солнечного луча. С этим не поспоришь. Она определенно проходила ту стадию, когда несчастный влюбленный ни с того ни с сего таращится вдруг в пустое окно или беспричинно и глупо улыбается.
— Ну так рассказывай. — Мейбл Клэр даже подалась вперед. — Старым вдовушкам вроде меня так не хватает романтики.
— Я и сама не знаю, как это объяснить. Сначала он пригласил меня в ресторан. Обедали в «Се Си Бон». А потом все пошло само собой. Чуть ли не каждый вечер вместе. Иногда с детьми, иногда без них. Я как будто живу в каком-то ином ритме. И это… не знаю… так необычно. — Кейт подцепила с блюда кусок арбуза. Еще один симптом — колебания аппетита, от обжорства до «не могу ни на что смотреть». — Ну? Ужасно, да? Надо же, называю себя писательницей, а не могу даже найти слов, чтобы…
— А, перестань, — перебила ее Мейбл Клэр. — Конечно, не можешь. Хорошая новость — каждый, кто влюблялся или хотя бы мечтал об этом, прекрасно понимает, о чем речь.
— Но я не… — Кейт чуть не поперхнулась.
— Да-да, и ты тоже. По крайней мере, движешься именно в этом направлении. И пусть. Не останавливай себя, Кейт. Ты это заслужила — влюбиться.
Как всегда, ее слова попали в точку.
— Одно дело летние свидания, и совсем другое — любовь.
— И что с того? Доверься сердцу, и увидишь, что случится.
— Да, это было прекрасно, если бы я могла думать только о себе, но есть еще Аарон. От Джей Ди он просто без ума, и, когда мы разойдемся, ему будет хуже всех.
— Не когда, а если.
К глазам подступили слезы — еще один симптом сладкого с горьким привкусом недуга. В последнее время они проливались от любого пустяка: стоило лишь услышать душещипательную песню по радио или увидеть в церкви держащихся за руки старичков-супругов. Любовь была для Кейт болезнью — с сопутствующими недомоганиями и предсказуемым исходом.
— Он с нами не останется. Зачем?
— Зачем? Давай подумаем. Ты чудесная, удивительная, душевная женщина. Ты молода. У тебя прелестный сын. У тебя есть все, о чем мужчина может только мечтать. — Мейбл Клэр намазала маслом булочку. — Ты еще не опробовала все варианты, а уже собираешься сдаваться.
— Я просто пытаюсь оставаться практичной и не хочу, чтобы Аарон мечтал о несбыточном, — стояла на своем Кейт. — У меня по этой части никогда ничего не получается.
— Если из сотни суфле девяносто девять падают, когда их вынимаешь из духовки, это еще не означает, что ты должна совсем от них отказаться.
— Я это запомню. — Кейт невесело улыбнулась. — У нас что-то вроде негласного договора: не говорить о конце лета. Сам он с Восточного побережья и собирается поступать в медицинскую школу при Университете Лос-Анджелеса. Я из Сиэтла уехать никак не могу, так что…
— Хватит переживать из-за того, как все закончится. Постарайся думать о том, что есть сейчас.
— Сейчас все замечательно, — с мечтательной улыбкой призналась Кейт. Джей Ди понемногу осваивался, привыкал к компании и с удовольствием — по крайней мере, так ей казалось — принимал участие в традиционных семейных ритуалах Ливингстонов: велосипедных прогулках, прыжках в воду с причала, походах в горы, играх в бадминтон и дартс, конкурсах на самую страшную страшилку про
