— Конечно. И еще сказала, что поскольку ты несовершеннолетняя, то твое настоящее имя названо не будет.
— Я все равно хочу, чтобы вы про меня написали. А с Джей Ди сама поговорю.
— Ни в коем случае. Никаких разговоров. Это касается только нас двоих.
— Но речь ведь идет обо мне.
Проезжая через центр Порт-Анджелеса, они миновали призывной пункт на Первой улице, и Кэлли снова увидела огромный постер с изображением Джордана Донована Харриса в военной форме. Она рассматривала его каждый раз, когда бывала в городе. На этой фотографии Джей Ди выглядел настоящим красавчиком. Поразительно, как много можно скрыть с помощью обычных черных очков и простой бейсболки.
— Он считает, что я пользуюсь тобой и всей этой ситуацией для собственной выгоды, — продолжала Кейт. — Поверь, Кэлли, у меня и в мыслях ничего подобного нет.
— Я знаю. И ничего против не имею.
— Ты на самом деле хочешь увидеть свою фотографию в большом журнале?
А то! Это было бы самое крутое, что только случалось с ней за всю жизнь. Но Кэлли уже знала — с желаниями надо быть поосторожнее. Чем сильнее чего-то хочешь, тем меньше у тебя шансов это получить. Так что она постаралась пригасить энтузиазм.
— Мы ведь все это уже обсуждали. Я не какая-нибудь там модель, но, если журнал захочет напечатать снимки, возражать не стану. Господи, этот Джей Ди выводит меня из себя. — Испугавшись, что сказала лишнее, Кэлли отвернулась к окну.
— Ты уже разговаривала с ним об этом? — спросила, нахмурившись, Кейт.
— Нет, — быстро ответила Кэлли. — Просто он такой человек… держит все в себе. Понятно, что подобного рода вещи и должны его раздражать. — Она поймала себя на том, что хотела бы видеть Кейт и Джей Ди вместе. Вообще-то ее это не касалось, но что-то между ними было, что-то такое проскальзывало в воздухе. Жаль, что вот теперь все повисло на волоске. А ведь идеальная получилась бы пара: Кейт — вечная оптимистка и Джей Ди — надежный защитник. К тому же оба и смотрятся хорошо, их фотографии украсили бы любой журнал. Ему бы понравилось.
В последние дни Кейт была какой-то… подавленной. Даже немного потерянной. Было ясно, что она скучает по нему. Размышляя об этом, Кэлли вдруг поняла, что и сама, пожалуй, в состоянии кое-что сделать. Надо только придумать предлог, чтобы свести их вместе. В доме у Кейт наверняка найдется текущий кран и что-нибудь ещe, что нужно починить. А Джей Ди — мастер на все руки. Надо подумать.
— И все равно не могу представить, что вы разойдетесь из-за такой ерунды. Может, это я виновата? Может, у меня карма плохая?
— Ты ни при чем. К тому же мы не расходимся. Строго говоря, мы и не сходились вовсе.
Кэлли фыркнула.
— Вы себя слушаете? Строго говоря… Что это такое? — Она подождала, но Кейт молчала. — Он ведь меня спас, не забыли?
— Не надо мне напоминать, что он хороший парень.
— Неужели? Знаете, такие ведь на дороге не валяются.
— А теперь послушай меня, — вспыхнула Кейт. Накатывало на нее редко, но, когда накатывало, сразу становилось ясно, почему рыжих считают людьми горячего темперамента. — Больше мы об этом не говорим, ясно? Тема закрыта. У нас есть свой проект, и заключается он в том, чтобы помочь тебе выздороветь. Вот этим и будем заниматься, ладно?
— Ладно. Но только если вы пообещаете, что мы вернемся к работе над статьей.
Машина свернула с шоссе. Кейт перевела дыхание, повернулась и посмотрела на Кэлли:
— Если мы вернемся к статье, нам придется повидаться с твоей матерью.
Кэлли замерла. Сердце дрогнуло и на секунду остановилось.
— Зачем?
— Она — часть твоей истории, причем далеко не маленькая. Без нее рассказ будет неполным.
Странное чувство овладело Кэлли. В тумане нахлынувшей паники зазвучала вдруг пронзительно острая щемящая нотка тоски. Мать подвела ее по всем статьям и в конце концов просто бросила, как семечку на ветер. И все же они оставались матерью и дочерью, а это кое-что да значило, даже если она и не желала в этом признаваться.
— Как хотите, — сказала Кэлли. — Мне все равно.
Глава 25
— Кэлли думает, что мы поссорились, — торопливо сказала Кейт, словно опасаясь, что сорвется и разговор закончится, не начавшись. Прошлой ночью, расхаживая едва ли не до рассвета по комнате, она так и не придумала, как выйти наконец из тупика и прояснить ситуацию. В результате не выспалась и накрутила себе нервы.
А утром Джей Ди, словно поймав ее мысленный посыл, пришел сам. Только вот зачем? Похоже, вовсе не для того, чтобы покончить с недоразумением.
— Она сказала, что надо починить свет на веранде, — коротко поздоровавшись, заявил он.
Неужели не понял? Ясно же как день, что свет на веранде был всего лишь предлогом, чтобы заманить его сюда. Тем не менее Джей Ди, похоже, принял неуклюжий маневр Кэлли за чистую монету.
Он поднял голову, оторвавшись от лежащего на плетеном столике листка с какой-то схемой.
— Поставить перекидной переключатель или реостатный?
— Что?
— Не притворяйся, будто не слышала.
— Слышала.
Он покопался в висящем на поясе мешочке.
— По-моему, перекидной для веранды как раз то, что надо.
— Ты уходишь от темы. — Кейт уже жалела, что завела разговор. «Ведешь себя как ревнивая девчонка».
— Нет никакой темы. — Он достал и стал разматывать моток провода. — Мне нужно было уехать. Я съездил и вернулся.
Кейт прикусила язычок, с которого чуть было не сорвалась язвительная реплика. «Подожди», — сказала она себе. Вот только чего ждать? Что она хочет услышать? Извинение? Чтобы он сказал, что не имеет никакого права одобрять или, наоборот, осуждать ее планы и поступки? Чтобы признал, что был не прав, и поддержал в намерении написать статью о Кэлли? Что у нее есть право знать о нем все?
Да! Да, она хотела всего этого! И потому страдала еще сильнее.
Все только усложнялось. Например, ее чувства к нему. Будь она уверена в них, вызвала бы его на разговор, прояснила ситуацию, даже поспорила бы при необходимости. Именно так и поступают люди, когда думают и заботятся друг о друге. Но они с Джей Ди не спорили; оба избегали разговора, уходили от выяснения отношений, вели себя так, словно то, что было между ними, ничего не значило.
Может быть, она прочитала слишком много книжек и вообразила то, чего на самом деле нет. Может быть, все сложилось бы куда лучше, если бы она с самого начала смотрела на их отношения как на обычный летний роман, естественным образом умирающий в конце сезона.
— Передай мне, пожалуйста, кусачки.
Итак, получается, что он разговаривать не хочет. Ладно, так даже лучше. С самого первого дня все у них складывалось так хорошо, слишком хорошо, что ей порой становилось страшно — в жизни так не бывает. Теперь понятно, почему получалось так гладко. Они ведь просто не сталкивались с серьезными проблемами, а если и расходились во мнениях, то лишь из-за мелочей — взять к обеду гамбургеры или хот- доги, поставить тот компакт-диск или этот. Вот и надо было продолжать в том же духе, довольствоваться тем, что есть, не копать вглубь.
