Притворившись, будто ее ничто не беспокоит, Кейт передала кусачки.
— Городской электрик сказал, что не сможет выбраться к нам раньше чем через пару недель.
— Я же твой раб-любовник, не забыла? — напомнил Джей Ди.
Кейт мгновенно вспыхнула и по привычке отвела взгляд, сделав вид, что ищет Аарона. Он вертелся у навеса, помогая Люку Ньюману надувать воздушный матрас. Кэлли сидела неподалеку в дачном кресле. С минуту Кейт наблюдала за ними. Дети разговаривали и смеялись. Аарон не отходил от Люка, а тот, сам еще большой ребенок, сносил его приставания с удивительным терпением.
— Если бы не забыла, — она повернулась к нему с беззаботной улыбкой, — придумала бы что-нибудь потруднее.
Раб-любовник? Почему он так сказал? Случайно или намеренно? Да, они спали вместе, но это обстоятельство не проясняло ситуацию, а только запутывало ее еще больше. Он говорил, что без ума от нее, но напрямую свои чувства друг к другу они никогда не обсуждали.
Кейт уже собиралась спросить напрямую, но не успела, заметив, что к ним идут Кэлли и Люк. За последнее время девушка буквально преобразилась. Заметил ли эти перемены Джей Ди? Кейт украдкой взглянула на него, но ответа не нашла — лицо под привычной бейсболкой оставалось, как всегда, бесстрастным.
Кэлли, как и обещала, четко выдерживала программу: отслеживала уровень глюкозы, соблюдала режим питания и выполняла все упражнения. Пухлая, одевавшаяся словно в пику всей и всяческой моде, девушка смахивала теперь на хрупких, возвышенных героинь Шарлотты Бронте.
— Собираемся в город, — сообщила Кэлли. — Люк меня подбросит. У меня занятия, а потом возьмем какой-нибудь фильм и посмотрим у Ньюманов.
— Буду осторожен, — предупреждая следующую реплику Кейт, пообещал Люк. — Вернемся к десяти.
— Отпускаю их, а на сердце неспокойно, — вздохнула Кейт, провожая пару взглядом.
— У него в машине есть аптечка, и я знаю, где он живет, — заметил Джей Ди, как будто этого было достаточно, чтобы снять все ее тревоги.
Кейт вернулась к прерванным размышлениям, Джей Ди — к работе. Чувствует ли он это напряжение между ними? Они так мало были вместе, что она не знала, как охарактеризовать это… эту дискуссию. Они не ссорились. Никто не повышал голос, никто не сбивался с ритма, она подавала инструменты — он делал свое дело.
— Мы ведь так ни разу и не поговорили толком… о нас, — вырвалось у нее.
Джей Ди даже не поднял головы.
— Поговорили. — Он протянул руку. — Тиски.
Скрипнув зубами, она подала тиски.
— Когда? Когда мы говорили друг другу о наших чувствах?
Он снова протянул руку:
— Отвертку. Крестообразную.
Она подала отвертку.
— Я спросила, когда…
— Я слышал. Ты спросила, когда мы говорили друг Другу о наших чувствах. Если тебе нужны сердечки, цветочки и бессмертные монологи о любви, то извини — от меня ты этого не дождешься.
— Как романтично, — усмехнулась Кейт, чувствуя что вот-вот вспыхнет от злости. А чего еще ожидать от такого? Да и вообще от мужчин. Глупо. Уж она-то должна это знать.
— Хочешь романтики — читай сказки.
— Не понимаю, в чем здесь проблема? Люди должны общаться. Для меня общение — это в первую очередь разговор.
— Это я уже понял. — Он взялся прикручивать крышку. — Не знаю, как ты, но могу сказать, что я чувствую каждый раз, когда прикасаюсь к тебе. Если ты этого не понимаешь, то, может быть, стоит слушать повнимательнее.
Ну чем ответишь на такое? Кейт просто замерла с открытым ртом. «Но ведь ты больше не делаешь этого, — хотела сказать она. — Не прикасаешься ко мне».
Джей Ди приставил переключатель к стене и протянул руку:
— Шурупы.
Она подала шурупы. Как ловко у него все получается. Как у хирурга в операционной. Вот он щелкнул переключателем, и, разумеется, все работало отлично.
— Ну вот, вроде бы все, — сказал Джей Ди, собирая инструменты.
— Спасибо. Теперь по крайней мере не будем спотыкаться в темноте. — Она пыталась держаться в рамках приличий, но все шло не так. Все перевернулось и разладилось.
— Не за что. — Снимая сумку с инструментами, он взглянул на нее. — У тебя такой вид… Что-то не так?
— Какой вид? — Она притворилась, что не поняла вопроса, хотя сам воздух дышал напряжением, ощущением того, что все не так.
— Ты из-за чего-то обиделась.
— С моей стороны было бы не по-соседски обижаться на человека, починившего выключатель на веранде.
— Ты злишься.
— Не говори о том, чего не понимаешь. — Она опустилась на ступеньку, и он сел рядом.
Она разрывалась между желанием опустить голову ему на плечо и оттолкнуть, отодвинуть подальше. Сердце то замирало, то колотилось. Так вот оно, начало конца. С ней это случалось не раз. Точнее, всегда, когда появлялся кто-то, кто ей нравился. Было бы глупо надеяться, что с ним будет как-то по-другому.
А ведь так хотелось, чтобы Джей Ди стал исключением, чтобы у них все получилось. Она мечтала об этом, как какая-нибудь девчонка, у которой все в первый раз.
Пора бы уже и поумнеть. Пора бы усвоить, что модель не меняется, что в ее жизни есть только один ритм, одна мелодия. Она встречает человека, который ей нравится, и некоторое время все идет прекрасно, но потом неизбежно что-то случается.
Иногда это какая-то реплика. Иногда всего лишь взгляд. Ее всегда поражало, как мало нужно для того, чтобы оборвать соединяющую двух людей тонкую нить.
Она чувствовала его взгляд. Чувствовала, что он ждет объяснений. Вот время и пришло. Выяснить отношения. Пока что ничего хорошего из этого не получалось.
Она вздохнула:
— Иногда так бывает. Находишь в свитере оборванную нитку, тянешь за нее, и свитер распускается. Весь.
Он кивнул:
— Я обычно так и делаю. Но когда вижу, что распускается, останавливаюсь.
— Иногда вещь распускается сама по себе, даже и тянуть ни за что не надо.
— Не понял, ты это к чему?
— Что-то подобное происходит и с нами. Мы тоже… распускаемся. — Кейт почувствовала, что щеки начинают теплеть, и отвернулась. Есть слова, которые, когда их произносишь вслух, звучат почему-то глупо. И расстраиваться тоже глупо. Все идет хорошо знакомым курсом. — По крайней мере именно такой вывод я делаю на основе собственного опыта.
— И что же служит порванной нитью?
— А ты не знаешь?
Он не ответил — только смотрел на нее. Ждал.
Так поступают все мужчины, напомнила себе Кейт. Предоставляют женщине выговориться, выплеснуть эмоции, а потом, когда у нее ничего уже не остается, просто поворачиваются и уходят.
— Я сказала, что собираюсь написать о Кэлли статью для журнала, а ты, мягко говоря, не одобрил мои намерения.
Он не стал возражать:
— Я лишь позволил себе усомниться в том, что тебе станет лучше, если ты представишь на страницах
