------------------------------------------------ --------------------------------------------------------
Трудно представить картину глупее и поэтичнее этой: небольшой остров, на котором стоит маяк и отсутствует какая бы то ни было растительность, кроме, конечно, как на лице смотрителя маяка, единолично представляющего в этом затерянном уголке земную цивилизацию. Человек этот уже немолод, он изрядно пожил и немало повидал на своем веку, что и привело его на этот пустынный брег, подальше от... Правда, окончательно порвать с жалкими людишками не удается и здесь. Два раза в год приходит навигационное судно и оставляет запас провианта, табак, топливо и питьевую воду.
Общественная функция смотрителя предельно проста и необременительна - вечером маяк следует зажигать. Утром тушить. Все остальное время принадлежит лишь ему и никому более. Им он волен распоряжаться по собственному усмотрению в зависимости, естественно, от Божьего промысла.
Понятно, что такая неограниченная физическая свобода и духовная независимость многим не по нраву. В результате наступил момент, когда подошедшее к острову судно с провиантом обнаружило картину массовой гибели кораблей, напоровшихся на скалы по причине незажженного маяка. Как выяснилось после вскрытия, смотритель был вероломно отравлен.
Береговое начальство похоронило его с почестями. И нашло нового человека, уставшего от женщин, славы и богатства. Однако. Чтобы печальная история его предшественника не повторилась, нового смотрителя доукомплектовали пробователем пищи. Дабы спокойное течение благородных мыслей уединившегося философа ничем не нарушалось, пробователем пищи был подобран немым и не способным передвигаться идиотом.
Однако через полгода снабженцы (среди которых. Несомненно, был и тайный злодей) обнаружили пробователя пищи отравленным, а смотрителя умершим от голода. И опять убытки, понесенные в результате массовой гибели кораблей, были чудовищными.
Опять похоронили с почестями и нашли еще одного дозревшего до способности к поиску умозрительной истины. Приняли на работу и десять пробователей-идиотов, чтобы каждый из них испытывал лишь одно наименование пищи, которая согласно калькуляции состояла из вяленого мяса, пищевого жира, макаронных изделий, муки, соли. Копченой рыбы, сушеных овощей, сыра, питьевого спирта и воды. Однако все это оказалось опять отравленным, и через полгода на материк вместо добрых новостей были доставлены одиннадцать цинковых гробов. Убытки компании, в очередной раз оплатившей более полусотни страховок, приблизилось к критической отметке.
Тогда было решено коренным образом изменить стратегию борьбы за нормальное функционирование злополучного маяка. Вместе с очередным мыслителем на остров было высажено стадо коров, чьим мясом и молоком он должен был питаться и утолять жажду. Однако через полгода ревизия обнаружила умерших от голода коров и смотрителя.
В следующий раз стадо было доукомплектовано полугодовым запасом сена. Однако сено оказалось отравленным, коровы и смотритель мертвыми...
Ну, сколько, уважаемый читатель, ты уже насчитал? Пять смотрителей, говоришь, одиннадцать идиотов и два стада? Да ты, я смотрю, настроения себе не хочешь портить, бережешь свои нервы изо всех сил! Если бы ты знал, сколько за это время людей на кораблях разбившихся погибло! Такое ни одному Хичкоку в кошмарном сне не привидится...
Но компания в конце концов нашла верный выход из этого логического лабиринта. Взяв крупную ссуду в банке, который ничего не знал о ее финансовых крушениях, она насыпала на острове слой плодородной почвы и пробурила скважину с пресной водой. Были засеяны кормовые травы и злаки и выпущены на пастбище козы, овцы и коровы. Питание на острове стало полностью автономным, недоступным для происков отравителей.
Правда, очередной и на сей раз последний беглец от цивилизации со всем этим хозяйством уже не справлялся. Поэтому в его распоряжение были переданы землепашцы, пастухи, доярки, повара. И одна повариха охомутала смотрителя, женила его на себе. Пошли дети, открыли кузницу, аэропорт. Публичный дом, библиотеку, тюрьму... Начался такой бардак. Что благородный отшельник стал беспробудно пить. И теперь уже ни один береговой заводной человечек не позавидует ему и не вознамерится отравить.
Однако корабли по-прежнему продолжают биться о скалы, поскольку у смотрителя выросли такие прожженые дети. Что они отсудили у компании остров, снесли маяк и построили на его месте фешенебельный отель, куда заманивают киношников изо всех развитым стран мира, прельщая их возможностью съемок фильма о гибели 'Титаника'. Особо они напирают на то, что число дублей не ограничено.
------------------------------------------------
Дмитрий ТУМАНОВ
ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА
-----------------------------------------
Царскую дочку Ларису прямо в день ее совершеннолетия за праздничным столом, посреди очередной здравицы какая-то сволочь превратила в жабу. Лариса была красавица, вся страна гордилась ею, а жаба получилась отвратительная и, главное, огромных, чело веческих размеров, так что все уродство - бородавки, коготочки, выпученные красные глаза - все явилось, как под увеличительным стеклом. - За что?!! - орал царь и грозил небесам. А жаба сидела од на за столом (все бежали) смотрела в никуда и ловко языком сма хивала беспечно порхающих чешуйчатокрылых. На следующий день царь отменил амнистию и запил, что было для него вообще не характерно, а учитывая возраст - 62 года, просто опасно. 'Тут невооруженным глазом, - сказал ведущий тера певт, рассматривая выпирающую из царского тела печенку, тогда как сестра царя и ейный муж держали тело за руки, не давая ему упасть. Царя привязали к постели и через три дня он более менее мог соображать (а пил он четыре недели) и даже пошел взглянуть на дочку. Жаба сидела в углу спальни и курлыкала. Она показалась менее отвратительной и он пролил слезу - одну единственную (в нем уже ничего не оставалось, организм исторг слез литра три, не меньше.) - Чем кормим? - спросил царь. - С мухами плохо, - сказал Веретенников, - другую пищу не признают-с. Похудели вот на полтора килограмма. И вот смотрите как лягнули-с! И, задрав штанину, он показал на голени синячище. - С мухами плохо! Идиоты! - и царь так тяжело вздохнул, что Лариса перестала курлыкать и уставилась в царя, облизываясь. - Отойдите, Ваше величество, прошептал князь Андрей Петро вич, от греха подальше. А на следующий день выписанный из Шотландии астролог Бил очень уверенно сказал, что жаба - это временно - пока кто-нибудь не полюбит ее и не женится. 'Ищите зятька, - сказал Бил, - и бодрее, бодрее!' - Так кто же полюбит такое? - сказал царь. - Знаете, в наше время наживы и поголовной аморальности... Полюбят, вот увидите! Объявили конкурс женихов и тех оказалось 115 человек - все знали, что хотя невеста и жаба, и склонна к рукоприкладству, но она единственная наследница царя, а здоровье у царя неважнецкое и печень сильно увеличена. Конкурс выиграл Виталий Иванович Бортко - финансист двадцати трех лет, стройный брюнет, скромняга, несмотря на головокружительную карьеру в Центрсоюз банке. Свадьбу сделали приватную, так сказать в семейном кругу. Бортко сидел и дрожал, потому что полагал, что ночка ему предстоит ужасная и он не оправдает доверия. Вообще он как-то здорово сдал в последнее время, особенно, после того. как лицезрел невесту. Бортко сидел и пил рюмку за рюмкой, не слыша немногочисленные тосты, намекающие на близкую развязку. А когда к жениху подсел царь, Бортко уже лыка не вязал и улыбался чему-то своему, далекому-далекому. 'Нализался, подлец', - прошептал царь. На следующее утро вся страна (растянувшаяся, кстати, аж на четыре часовых пояса) бросилась к газетным киоскам, включала радио и телевидение в ожидании экстренного сообщения. Но пресса молчала, а Бортко сидел сгорбившись перед царем, который с чувством говорил длинную ругательную речь. - ...Ты тварь, падло и шакал, - говорил царь, - ты пробрался в нашу семью, ты алкоголик, тебе не ведомы идеалы, тебе плевать на народ, ты лжепатриот, сука, козел и проститутка, у тебя липовый диплом и мы это докажем, наберись мужества, подонок и выполни взятые обязательства, вонючка... - и так далее и в таком духе. Наконец Бортко встал и пообещал, что сейчас же пойдет и трахнет жабу. - Постой, Виталий! - и царь налил зятю Тверского темного, с Богом, дружок, с Богом! Но в этот день и в эту ночь, и в последующие жаба осталась девственницей. Хотя Виталий Иванович до боли в висках убеждал себя, что это не жаба, а царская дочь-красавица и для вдохновения вглядывался в огромный портрет Ларисы - в купальнике на берегу Лазорного моря. - Настраиваешься, Дон Жуан? - это вошел царь с князем Трубецким и неким улыбчивым толстяком. - Вот привел тебе гипнотизера. Наш доморощенный Кашпировский! Располагайтесь, товарищ Георгий, и не будем вам мешать. - Я в тебя верю, сынок, - сказал князь Трубецкой. - Но если не сделаешь,
