восток. Там, за несчетными километрами лежит Кургудул. Там люди, друзья-байкеры. Но туда нельзя. Путь капитана лежит на закат, в пустыню. И уже не обойдешь, не объедешь пески - ведь с севера радиацией дышат развалины Улкен Кызыма.
Ну что ж, проверим, как подготовили Смерч со Степаном велосипед! Андрей решительно направился прямо на запад.
***
- Бай, там человек лежит.
- Де? Самат, так ти що, я ж не бачу никого!
- Бай, ты не туда смотришь. Правее возьми.
- Дивися, и справди! Звидки вин отут, а, Самат?
- Не знаю, бай. Может подстава?
- Б-б-б-осс, давай мимо п-п-ройдем, не н-н-нравится мне все это.
- Так я вид тебе иншого и не очикував. Сказане - Оратор. Ну а ти, Самат, щоо скажеш?
- Посмотреть надо, бай. Вдруг, добришком каким разживемся.
- Ага, радиацион... радиационн... радиацион-н...
- Так ти ще и гостряк у нас, Оратор! Хех! От ти, виходить, до людини и идь, а ми з Саматом тебе прикриемо.
- Н-н-но, Босс!
- Нияких 'но', идь милий, идь.
- С-с-слушаюсь...
***
Забытье охватило Андрея.. Семь, нет, восемь дней назад капитан бросил велосипед - крутить педали не было сил. Запасы еды кончились еще три дня загодя, и Андрей держался на одной воде. Странно, но как раз живительной влаги хватало - организм требовал ее совсем немного. Быть может, уже сдался, и ожидал конца?
Всю неделю капитан брел пешком. Причем последний день, когда силы совсем уже покинули его, Андрей буквально полз по песку, полз опираясь только на веру, на дикое желание жить.
Глаза уже не различали ни цветов, ни полутонов. Капитан видел только яркое
