Спутники вернулись к этому разговору днем позже, когда, отдохнув сутки, выдвинулись на последний участок пути до Разлива. Рахан, подогреваемый мыслью, что еще три-четыре дня, и он сможет вернуться к прерванному поиску, стал положительно разговорчив.
– Я ведь многих знаю в Осетрово, – настаивала Стерва. – Все-таки?
– Навряд ли. Он… она, скорее всего рабыня, пришла с караваном.
– А, с караваном… тогда как пришла, так и ушла. Чего ты к Устью тогда прицепился?
– Тот караван, он ушел в Осетрово, но на ярмарку не попал.
Наемница замолкла, потом нерешительно отозвалась:
– Все группы, которые пропадали на Куте, это ведь Краба работа.
– Вот черт!
Ключник остановился – сам не ожидал от себя такой оплошности. Столько времени провести рядом с человеком, способным предоставить информацию на самую животрепещущую тему, и не задать ни одного вопроса!
– Халим… азиат, двенадцать повозок, в основном соль, по мелочи – оружие и лекарства, охрана – восемь бойцов, профессионалы, вооружены хорошо, вообще – богатый караван.
– Да, восемь цириков, по полной упакованных, дюжина телег – было.
– Что с рабами сделали? – Судьба остальных Рахана совершенно не волновала, да и ясна она.
– Нам рабы без надобности, здесь это не практикуется – продать нельзя. Хотя, если нормальные, можем и отпустить, а тогда их и не много было. Кажется, всех в расход пустили.
– Что?! – Быть может, внешне Ключник почти не изменился, только взгляд вдруг стал взглядом бешеного зверя.
– Постой! Точно нет, один из всего каравана, одна в живых осталась!
– Кто?
– Девчонка, молоденькая, такая вся из себя, – Стерва пренебрежительно фыркнула, – только зачарованная, пришибленная.
– И что с ней стало?
– Да пару дней с нами шаталась, кто-то даже подкатить к ней пытался, да без толку, потом ушла.
– Куда?
– Что ты привязался? Невеста, что ли? А вы друг другу подходите – красавица и чудовище, ага, только красавица – юродивая, а чудовище, ну, с чудовищем все и так ясно…
– Что было потом? – Ключник молниеносно оказался вплотную с наемницей и сгреб ее за грудки, приподнял одной рукой.
– Ну ты, потише! – Девушка всхлипнула, раненое плечо все еще давало о себе знать. – А то ничего не скажу!
– Хорошо. – Солдат опустил Стерву на землю. – Извини.
– Да ты шальной. А я думала – спокойный, как удав.
Стерва отряхнулась и, довольная, что смогла наконец вывести Ключника из себя, смерила его взглядом. Да знай она, чем могут закончиться такие вспышки гнева, наверное, радовалась бы еще больше – стимулировать разговорчивость Рахан привык совершенно иными методами. Радоваться нужно было тому, что осталась с исправно функционирующими конечностями и другими жизненно важными органами. Девушка, однако, своей удачи понимать не хотела и поэтому некоторое время победоносно молчала. Взявший себя в руки Ключник терпел.
– Были у нас несогласные, – не выдержала паузу наемница. – Ты не подумай, хорошие ребята, бойцы отменные… только, ну, принципиальные, вот вроде тебя. Тоже методы Полка им не нравились, чистыми остаться хотели. Короче, свалили они, спокойно, без шума, долю свою забрали и ушли, а девчонка вроде с ними увязалась.
– А в какую сторону подались, в курсе?
– Так туда же, куда и мы, – на юг, в горы.
Ключник испытующе заглянул в глаза Стерве. Нет, не врет – значит, нам туда дорога… Что ж, совместное путешествие продолжается.
Глаза в тени. Неподвижные черные монеты, обрамленные светлыми полукружьями. Немигающие. Владелица их лишь шевелит шеей, поворачивая голову в нужном направлении, да коротко, незаметно перелетает с места на место, неотступно следуя за нелепой троицей. Птица, которой здесь не должно быть, – да-да, все та же странная сова. Сидит на ветке, словно вслушиваясь, осмысливая (разве такое возможно?) звучащие вдалеке слова. Наблюдает. Еле заметный шорох заставляет пернатого соглядатая вздрогнуть и резко, впрочем, абсолютно бесшумно повернуть голову почти назад, не меняя положения тела. Огненная молния в зелени листвы, но движения ночного охотника отточенны и беспощадны – в кривых сильных когтях уже сжато пушистое рыжее тельце. Любопытные бусинки глаз и задорно сморщенный нос, тонкие кисточки на острых ушках и топорщащееся веером украшение-хвост – белка. Несчастный зверек, на свою беду, оказался в поле зрения хищника. Вот только совсем не похожа белка на затравленную жертву. Она возмущенно трещит что-то на своем древнем наречии и нахально, что есть силы хватает мелкими острыми зубами грубую морщинистую лапу. Сова по-человечески, словно обжегшись, поджимает конечность, кажется, еще мгновение, и она начнет дуть на пострадавший участок. Добычу птица тем не менее отпускает и бочком сторонится, давая зверьку место. А проныра-белка меряет негодующим взглядом недавнюю противницу, можно ведь было и сразу догадаться – разве могут интересовать те трое простую лесную тварь? Жительница Мирового Древа, что стремительно носится вверх-вниз меж ласкаемой ярким светом кроной и влажным полумраком, питающим корневища. Бессменная посредница, посыльная меж Небесным и Подземным – вездесущая ябеда Рататоск. Да, могущественные силы интересуются этим представляющимся окончательно потерянным мирком и ролями в нем хромого калеки, зарвавшейся девчонки и сопливого мальца.
К полудню следующего дня путники, миновав несколько покинутых сел, вышли к еще одному затопленному городку. Из раскинувшейся сколько хватает взгляда громадной грязной лужи словно вырастали полуразвалившиеся стены, мелкая рябь волн гнала по покрытым водой улицам разлагающийся мусор: кривые стволы деревьев, торчащие то тут, то там, уже никогда не могли украситься зеленью листвы. Слякотный туман и ни с того ни с сего зарядивший мелкий дождь придавали картине еще большую безнадежность. На покосившихся железных опорах заржавленный жестяной лист извещал гостей о названии населенного пункта. Когда-то черными буквами на белом фоне, а теперь просто трудноразличимыми сквозь следы коррозии здесь значилось: «Вадим», ну, или что-то в этом роде.
– Чего застряли? Пошли, нам еще лодку искать. – Ключник сдернул с себя рубаху, промокшую в этой влажной взвеси. – Добро пожаловать, здесь начинается Разлив.
Потом, под хлопающим парусом подтекающей лодчонки, доставшейся им после еще одного обыденного убийства, когда Рахан неторопливо снял стягивающие тело повязки, Стерва и Ванко еще раз удивились. Они удивились тому, как плечи солдата за короткий срок налились упругой силой, а освободившаяся рука оказалась полностью работоспособной. Просто им было невдомек, что некогда в процессе подготовки Ключника очень много внимания уделялось такому важному свойству живых организмов, как регенерация.
А впереди была еще долгая водная дорога, шесть сотен верст воды, а дальше – новые спутники, ледяные горы, обдуваемые всеми ветрами степи и сухие обжигающие пустыни. Таинственные и нелегкие странствия, неотъемлемая часть становления Воинов Духа, так необходимые алчным до бездумного почитания богам паломничества. Ставшие священными в бесчисленных пересказах набожных проповедников и горькие, полные лишений для непосредственных их участников. Путешествия, в которых, по словам забытой легенды, в спину странникам дышали демоны ада, а в лицо радостно скалилась сама Смерть…
Глава 9
Ответь навскидку, не обременяя себя мучительным раздумьем. Скажи – кому доверишь судьбу прокаженного мира? Благонравному судье, что не слышит голоса сердца? Нет, скорее раскаявшемуся убийце, отчаявшемуся в ожидании своей участи. Увлеченному собственным процветанием торговцу? Уж лучше клейменому рабу. Не ведающему бед, пышущему здоровьем юнцу? Нет, калеке, познавшему боль. Все просто – нельзя проникнуться пониманием, не испытав терзаний собственным телом. Оценит бремя
