Туристы, стоявшие в первых рядах, вежливо загоготали и тут же защелкали своими камерами. Мэгги сосредоточенно вглядывалась в каменные стены, пытаясь понять, куда Шимон Гутман мог запрятать свое сокровище.
— Ну что ж, ребята, я, пожалуй, скажу вам пару слов о том месте, где мы с вами сейчас оказались. Мы находимся очень близко к тому, что принято называть Храмовой горой. Как вам известно, это едва ли не самое священное место на Земле. Именно на Храмовой горе, как полагают многие, расположен Камень Основания, из которого Господь сотворил весь наш мир примерно пять тысяч семьсот лет назад. Нам это место также известно как гора Мория. Сюда по настоянию Господа Авраам привел своего сына Исаака, чтобы принести его в жертву, и был остановлен ангелом, который отменил обряд в последнюю минуту по воле того же Господа. Здесь же Иаков преклонил свою голову для отдыха и, заснув, увидел ангелов, курсирующих между Небом и Землей. И он предсказал тогда, что на этом самом месте будет воздвигнут великий храм…
Спустя много лет пророчество сбылось, и храм был построен. Перед тем как спуститься сюда, мы вместе с вами смотрели на Котель, Западную стену храма, — единственное, что от него осталось и дожило до сегодняшнего дня. Вы спросите меня: какой именно храм я имею в виду? Действительно, их было два. Первый храм был построен царем Соломоном почти три тысячи лет назад. Второй — Эзрой спустя примерно пятьсот лет после этого, а позже был перестроен Иродом. Когда же и Второй храм был разрушен — а это произошло в семидесятом году, — евреи здесь уже ничего не строили. Так получилось. И теперь нам лишь остается любоваться Западной стеной.
Мэгги держалась в задних рядах и внимательно осматривала окружавшие ее камни. Шимон четко дал понять, что табличку стоит искать в древних лабиринтах под Иерусалимом, но не указал, где именно…
Мало кто знает, что Стена Плача, к которой паломники стекаются со всех концов мира, — это далеко не вся Западная стена. Она продолжается в северном направлении, и скрытая ее часть по своей длине в четыре раза — я обращаю ваше внимание на эту цифру! — в четыре раза превышает видимую часть. Столетиями люди строились здесь, и в конце концов поверхность земли сровнялась с частью стены. Теперь мы ее не видим, если гуляем по Старому городу, но увидим, если спустимся в эти самые туннели, которые были выкопаны специально для этой цели. Здесь нашим глазам откроется вся многовековая история великой цивилизации, которая прервалась не по вине ее представителей почти две тысячи лет назад и лишь в двадцатом столетии начала возрождаться.
Пока мужчины в шортах и женщины со свитерами, завязанными рукавами вокруг поясов, охали и ахали, Мэгги продолжала вглядываться в холодные равнодушные камни. Табличка Авраама совсем маленькая. В принципе ее можно было бы затолкать в какую-нибудь трещину между каменными плитами, но ведь так ее можно искать до конца жизни и все равно не найти… Ее взгляд переместился на каменный пол. Может быть, здесь есть тайный ход, лестница, ведущая вниз, к сокровищнице?..
— Видите вон там свет? Давайте потихоньку переместимся туда и начнем путешествие по тайным лабиринтам.
Какой-то подросток, стоявший рядом с Мэгги, завыл жутким голосом, пугая младшую сестренку. Та от неожиданности вздрогнула, обиделась и спряталась за маму.
Группа разбилась на пары и направилась вперед по коридору со сводчатым потолком. Сюда уже не проникал дневной свет, и путь туристам освещали оранжевые электрические фонари, развешанные по стенам. Мэгги поежилась — отчасти от усталости, отчасти от сквозняка.
Экскурсовод, двигавшийся в голове колонны, тем временем продолжил свой увлекательный рассказ. Мэгги шла в самом хвосте, и ей пришлось напрягать слух, чтобы услышать его.
— Легенда гласит, что в древности здесь существовал тайный проход, которым пользовался царь Давид, чтобы незамеченным покидать свой дворец и приходить на Храмовую гору…
Мэгги скользила взглядом по темным стенам. Где же, где, черт побери, может таиться эта табличка, будь она неладна? Здесь сотни и тысячи каменных плит, сотни и тысячи возможных мест для тайника… Если она начнет общупывать каждый камень, ей жизни не хватит, чтобы отыскать завещание Авраама…
Она вдруг испугалась, почувствовав, что столкнулась с неразрешимой проблемой.
— Вы знаете, что лично мне нравится здесь больше всего? — продолжал гид. — Я имею уникальную возможность касаться камней, которых касались древние. Дышать тем же воздухом, которым дышали и они. И чем дальше мы с вами продвигаемся, тем больше погружаемся в седую историю. — Глаза его блестели от возбуждения. — В этих чертогах сокрыты тайны еврейской души, и они открываются всем, кто вступает в них с открытым сердцем. — Он выдержал театральную паузу, любуясь эффектом, который произвели его слова, а затем буднично добавил: — Ладно, ребята, полный вперед!
Мэгги уже начала всерьез нервничать. Здесь было слишком мало света, чтобы что-то углядеть в этих стенах. Она поняла, что ей пора отделяться от остальной группы, если она хочет хоть что-то здесь отыскать. Мэгги вспомнила, как костерил Ури своего отца за то, что тот нагромоздил вокруг этой таблички столько головоломок. Тогда она не соглашалась с Гутманом-младшим, но сейчас, как никто, понимала его раздражение.
Мэгги вдруг поймала взгляд одного туриста, и мужчина тут же отвернулся. Господи, неужели она начала говорить вслух?.. С другой стороны, она настолько вымоталась за эти дни и столько всего пережила, что нисколько не удивилась бы, если бы начала озвучивать свои мысли. Мэгги смутилась и поспешила отойти в сторону от очередного электрического фонаря.
Экскурсовод тем временем провел всю группу по стеклянному полу, под которым темнела какая-то круглая дыра.
— Колодец, которому всего-навсего тринадцать веков, был вырыт мусульманами, но на месте гораздо более древнего колодца, вырытого, конечно же, евреями, а то и хананеями.
Они наконец миновали коридор и оказались в еще одном помещении с потолком в виде купола. Здесь уже совершенно отчетливо пахло сыростью. Экскурсовод объяснил, что это и другие помещения, до которых они еще не дошли, — своего рода резервуары для воды, чьи потолки служат фундаментом для жилых домов, построенных снаружи.
— Видите отверстия в потолке? — Все задрали головы. — Жители домов просто опускали в них кадки и набирали отсюда воду.
Мэгги едва слушала его, внимательно рассматривая подсвеченные бронзовые таблички, на которых были перечислены имена спонсоров раскопок — Шоттенштейн, Цукерман… Ни Гутмана, ни Ихуда Рамана, ни Владимира, ни Жаботинского тут не было. Мэгги вздохнула. Туннели огромны, а у нее нет никакой конкретной зацепки. Каким образом, интересно, она будет искать эту чертову табличку? Нет, Ури был прав, тысячу раз прав, когда возмущался «изобретательностью» своего отца…
Экскурсовод тем временем призвал к себе всех туристов, которые разбрелись было по огромному помещению, и повел показывать им то, что он назвал Аркой Вильсона. Он ткнул пальцем в небольшую дыру, заглянув в которую можно было увидеть все те же каменные плиты Западной стены, неотличимые от тех, что они видели снаружи. Но самое любопытное заключалось в том, что часть раскопанной стены вовсе не пустовала. Около нее располагалась «женская молельная зона», и там сейчас было довольно много народу, несмотря на ранний час.
«Так, ну хватит, — подумала Мэгги. — Если я и дальше буду тащиться со всей этой бойскаутской командой, мне ни за что не удастся как следует обыскать эти клятые подвалы».
Мэгги приметила в углу черный провал прохода, убедилась, что в ее сторону никто не смотрит, и прогулочной походкой направилась к нему.
Нырнув в проход, она сразу же наткнулась на новенькую металлическую лестницу, которая вела вниз. Мэгги ступала очень осторожно, чтобы каблуки туфель не гремели и не привлекали к себе лишнего внимания. Оказавшись внизу, она увидела гигантский прямоугольник, выбитый прямо в полу, который смахивал на пересохший плавательный бассейн-лягушатник.
«Иди на запад, юноша, к идеальному городу, что близ Мишкана. Ты отыщешь то, что я приберег для тебя, в древнем лабиринте».
До сих пор она не увидела ничего такого, что могло бы служить удобным местом для тайника. Точнее, ничто такое не бросилось ей в глаза. Мэгги прошла мимо нескольких мужчин в желтых касках, суетившихся около бассейна. Арабы, машинально отметила она про себя. Просто поразительно! Ей тут же вспомнилась одна запись из объемистой папки, которой снабдил ее перед вылетом в Иерусалим Бонхэм: по иронии
