треугольник – Возлюбленная-влюблённый-любовь, синхронизация экстатических миров. Руми создал вечное шоу, мы - огромная Божья семья, находящаяся в постоянном контакте на открытой всем радиоволне.
Перейдём к материям литературным. Подстрочники, лёгшие в основу данных поэм в большинстве своём не были опубликованы, их создал Джон Мойн, бывший глава Факультета Лингвистики Нью-Йоркского Городского Университета. Кроме того, я использовал классические английские переводы Рейнолда Николсона и Артура Арберри – знаменитых Кембриджских лингвистов.
Вот список моих источников:
1. Jalaluddin Rumi,“Mathnawi“, 8 vols, translated by Reynold Nicholson, Luzac Press, London, 1925 – 1940.
2. “Mystical Poems of Rumi”, translated by A.J. Arberry, Persian Heritage Series, # 3, Chicago: Univ. of Chicago Press, 1968.
3. “Mystical Poems of Rumi”, translated by A.J. Arberry, Persian Heritage Series, # 23, Boulder CO, Westview Press, 1979.
4. “The Rubaiyat of Jalal ad-din Rumi: Select translations into English Verse”, translated by A.J. Arberry, Emery Walker Press, London, 1949
Джон Мойн и я старались быть точными в передаче образов и тона поэзии Руми такой, какой мы её слышим, и, в особенности, – духовной информации глухо передаваемой средствами любого языка. Но мы даже не пытались передать плотной музыкальности персидского стиха, которой пронизан оригинал. Мне показалось достойным переложить Руми в рамках живой традиции американского верлибра, обладающей давней склонностью ко глубокому духовному поиску, тонкостью стиля и уходящей корнями в родную языковую почву так же глубоко, как уходит туда и поэзия самого Руми. И хотя мои переводы являются вольными интерпретациями, я надеюсь, что в сути своей они остаются верными оригиналу.
Ни один мистик ислама не известен на Западе так же хорошо, как Джелалэддин Руми, называемый его последователями Маулана, 'Наш господин' (в турецком произношении Мевляна), или Маулави. Вдохновленный им орден Мевлевийа, известный на Западе как орден Вращающихся дервишей, давно привлек к себе внимание европейцев, посещавших Османскую империю.
ПЕРЕВОДЫ РУМИ на ЕВРОПЕЙСКИЕ ЯЗЫКИ
Уже первые ориенталисты, интересовавшиеся персидской литературой, выбирали его стихи для своих переводов.
Немецкий
Йозеф фон Хаммер- Пургшталь (1774-1856), неустанный переводчик персидской, турецкой и арабской литературы, посвятил Руми множество страниц в своем классическом произведении 'История изящной словесности персов' (1818).
Его перевод некоторых частей 'Дивана', хотя и несколько суховатый, вдохновил его современника и ученика Фридриха Рюккерта (1788-1866) на создание газелей в стиле Руми. Это была первая попытка приспособить форму газели к немецкой поэзии. Книга Рюккерта (1819) представляет собой собрание прекрасных мистических стихов; это свободные переложения, но они лучше раскрывают характер гения Мауланы, нежели большинство позднейших более точных переводов. Переводы Рюккерта сыграли решающую роль в формировании того образа Руми, который остался в истории немецкой литературы, - большую, чем переводы Винценца фон Розенцвайг-Шваннау (1838).
Именно благодаря книге Рюккерта, Гегель познакомился с вдохновенным мистическим поэтом, которому воздал должное в своей 'Энциклопедии философских наук'.
Веком позже - упомянем еще один, последний пример - стихи Руми в переводе Рюккерта вдохновили Константина Бруннера на разработку философских идей о гении и гениальности.
Английский
В 1903 г. газели Рюккерта были даже переведены на английский язык (тоже в форме газелей) шотландским теологом Уильямом Хасти, как противоядие от культа Омара Хайама, по словам самого переводчика.
Интенсивное изучение произведений Руми британскими ориенталистами, такими, как Э. Уинфилд и Джеймс У. Редхауз, завершилось блестящим изданием 'Маснави' Руми в переводе и с комментариями Рейнолда А. Николсона (1925 - 1940).
Николсон, чье 'Избранное из Дивана Шамса Табризи' (1898) до сих пор остается лучшим введением к произведениям Мауланы, и Артур Арберри перевели на английский много стихов и притч Руми.
Тем не менее на Западе до сих пор не создано всеобъемлющего исследования Руми.
Без детального изучения оригинала, написанного на смеси фарси, арабского, турецкого и греческого языков, и большого числа посвященных ему работ на фарси и турецком языках, равно как и огромного числа работ, созданных на языках Индо-Пакистанского субконтинента, невозможно дать полную оценку его творчества.
ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ РУМИ В СУФИЙСКОЙ ТРАДИЦИИ
Возможно, история о том, как молодой Джелалэддин, родившийся в городе Балхе в 1207 г., в 1219 г. получил благословение от Фаридэддина Аттара, когда отец Руми покинул Балх и двинулся со своей семьей в путь по Ирану, спасаясь от нашествия орд Чингисхана, - всего лишь легенда. Тем не менее, это предание подчеркивает духовное родство двух великих мастеров мистической поэзии.
Джелалэддин никогда не упускал случая повторить, сколь многим он обязан Санаи и Аттару.
Одно из его наиболее трогательных произведений - элегия на смерть Санаи, написанная на основе стихотворной строки самого газневидского мистика. В лирике Руми и в его 'Маснави' встречается множество буквальных аллюзий на поэзию Санаи.
Интерес к теологическим и мистическим проблемам появился у Джелалэддина самым естественным образом: его отец Бахаэддин Велед был известным теологом с явной склонностью к мистицизму. Правда, влияние его идей, изложенных в книге Маариф, на формирование мысли Руми до сих пор изучено недостаточно.
ПЕРЕЕЗД РУМИ В ТУРЦИЮ
После долгих скитаний отец Руми наконец осел в Анатолии, где в то время относительно мирно правила династия Сельджукидов Рума. В Ларанде (современный Караман) умерла мать Джелалэддина и родился его первый сын Султан-Велед (1226). Именно в этом году Наджмэддин Дайа Рази, ученик Кубра, закончил свою книгу 'Мирсад ал-Ибад' в Сивасе, в северной области румско- сельджукидского султаната. Впоследствии он встретился с Джелалэддином и с Садрэддином Конави в столице.
КОНЬЯ
В 1228 г. Бахаэддин Велед был приглашен в Конью. Султан Алаэддин Кайкобад только что построил роскошную мечеть в самом центре города. Дворец его окружало множество других, более мелких мечетей и медресе. Два здания, построенные при жизни Руми, сохранились до наших дней: Инче Минарели (1258) и Каратай Медресе (1251). Изумительной красоты купол второго из этих сравнительно небольших строений покрыт бирюзовыми глазурованными изразцами и может служить прекрасной иллюстрацией к поэзии Руми. Из четырех поясов, каждый из которых состоит из пяти 'турецких треугольников' со вписанными в них квадратным куфическим почерком именами Пророка и четырех праведных халифов, а также других пророков, вырастает барабан, декорированный кораническими стихами, которые выполнены изощренной куфической вязью. Сам купол покрыт сложным орнаментом из звезд, выложенных
