— Послушай, если мы пошлем воинов-людей в этот район, то они могут заразиться. На армии это плохо скажется. — Я чуть отпрянула, не разрывая кольца его теплых рук. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы кентавры болели чем-то, похожим на оспу?
— Нет, — с уверенностью ответил он. — Раса кентавров невосприимчива к оспе.
— Так я и думала.
— Это значит, что только воинам-кентаврам будет позволено приблизиться к храму Муз. Я уже отослал туда первую группу. Они сообщат обитателям храма наш план и доложат нам о состоянии здоровья тамошних женщин.
— Думаю, ничего хорошего мы не услышим. Пусть это звучит ужасно, но нам нужно изолировать храм и всю территорию вокруг него. Мы пришлем им припасы, но не можем позволить, чтобы обитатели храма заразили всю Партолону.
— Согласен. Я уже распорядился насчет карантина. — Он критически оглядел меня. — А теперь, видимо, я должен позаботиться и о тебе.
— Вот как!..
— Ты не забыла, что тебя ждет довольно бурная ночь? — Муж вопросительно посмотрел на меня.
Я поворковала, подражая сексуальной Мэрилин Монро:
— Что у тебя на уме?
— Разговор с повелителем фоморианцев.
Меня словно окатили холодной водой. Все греховные мысли вмиг разлетелись.
«Я ведь совершенно забыла о предстоящем деле».
— Ах да.
— Жаль, что нет другого способа. Меня все еще тревожит, что тебе придется язвить повелителю зла.
Его большие пальцы медленно рисовали круги на внутренней стороне моих локтей, там, где пульс. Я не хотела заниматься всем этим дерьмом в ночных кошмарах, мечтала подольше понежиться в бассейне, отобедать как следует и замучить его в постели. Но настойчивый голос внутри шептал, что сначала — дело.
Довольно трудно игнорировать Богиню, когда она засела у тебя в башке и не переставая давит на кнопку жалости.
— Я сама не очень жажду этой встречи, но раз надо, то надо, — вздохнула я и прижалась к нему. — Ты, кажется, говорил, что останешься со мной. Правда?
— Конечно. Я всегда буду защищать твое тело.
Я могла бы придумать много способов того, что он мог сделать с моим телом, но защита никак не входила в их число.
— Хорошо. А сейчас мне пора идти. Нужно еще кое-что доделать. Потом я поужинаю, и мы сможем обсудить, как добиться того, чтобы наша задумка со сновидением сработала.
— Тебе поможет Богиня. — Он взял меня за подбородок и приподнял лицо. — Даю тебе совсем немного времени. Если не уйдешь из этой заразной комнаты, то я сам приду за тобой и унесу на руках. Может, ты и не подхватишь оспу, но должна же думать о своем здоровье.
— И о своем муже тоже? — попыталась я изобразить кокетство, но пятна рвоты на моей одежде не помогли переключиться на сексуальную волну.
— Да, и о муже тоже.
Он взъерошил мои и без того спутанные волосы, потом развернул к двери и тихонько подтолкнул.
— Помни, если не закончишь в ближайшее время, то я уведу тебя оттуда.
— Мне нравится, когда ты такой грубый, — бросила я через плечо, переступая порог.
Возвращение в ад сразу вернуло меня к реальности. Прежде всего я увидела Каролана. Он медленно закрывал краем простыни лицо ребенка, лежавшего среди самых тяжелых больных.
Я поспешила к нему.
— Это первый случай, — произнес он очень тихо, чтобы услышала только я. — Но далеко не последний.
— Клан-Финтан говорит, что кентавры не болеют оспой.
— Хоть одна хорошая новость. Вы знаете, что с утра прибавилась еще дюжина больных?
Нет, я не знала этого, была слишком занята тем, что видела перед собой. Правда, мне показалось, что в лазарете стало теснее, но я приписала это своему отвращению ко всему, что связано с болезнями.
— Пятеро из семи самых тяжелых больных, скорее всего, не протянут ночи.
— Как насчет той девчушки? — осторожно показала я на маленькую любительницу лошадей.
— Ее участь в руках Эпоны, — печально покачал головой Каролан.
— Проклятье!
Каролан знаком велел двум помощникам унести покойную.
— Тело все равно остается заразным, — сказала я. Он удивленно посмотрел на меня, но, ни секунды не сомневаясь, произнес:
— Отнесите ее в помещение, примыкающее к моей клинике. Мы должны соорудить погребальный костер за пределами храма, чтобы послать ее останки Эпоне.
Я закивала, давая всем понять, что полностью с ним согласна.
— Эпона повелевает, чтобы всех умерших от оспы кремировали в одном месте, за территорией храма. Она примет их души, но не желает, чтобы мертвые заразили живых.
Мы смотрели, как уносят маленькую девочку. Каролан обратился к одной из своих расторопных помощниц:
— Пусть о смерти девочки сообщат родителям.
— Нет! — На этот раз никакому голосу не пришлось подталкивать меня к действию. — Это мое дело. Приведите их сюда. Я сама с ними поговорю.
— Как скажете, миледи. — Женщина присела в поклоне и поспешила исполнять приказ.
— Вам это делать необязательно. Рианнон никогда бы так не поступила.
— Но я не Рианнон. — Я не скрывала, что его замечание меня расстроило.
— Да, действительно. Простите за такое сравнение, — устало произнес Каролан, но было видно, что он сожалеет о сказанном.
— Вы прощены. — Мы улыбнулись друг другу. — Раз уж мы затронули тему вашей забывчивости, то вы еще помните, что сегодня — ваша первая брачная ночь?
Клянусь, под слоем пота и грязи он покраснел.
— Возможно, это ускользнуло из моей памяти.
— Тогда ждите беды.
Он беспомощно огляделся.
— Разве я могу их оставить?
— У вас чудесные помощницы. Доверьтесь им. Должны же вы хотя бы немного поспать или еще что, — устало улыбнулась я, пытаясь его приободрить. — Умойтесь и ступайте к ней. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы терять хотя бы мгновение.
— Но… — Он запнулся.
— Восемь часов — минимум. Все равно от вас не будет никакого толку, если вы переутомитесь. Я здесь побуду еще какое-то время, чтобы навести порядок.
— Риа, у вас доброе сердце, но нет никакого опыта в уходе за больными.
— Сама знаю. Не волнуйтесь, я буду просто отдавать распоряжения и строить из себя богиню.
— Да уж, в этом у вас действительно большой опыт.
Такое впечатление, что здесь все меня раскусили. Я состроила ему гримасу, а он начал созывать помощниц и отдавать приказы. Я слышала, как лекарь разделил их на группы, чтобы часть людей отдохнули, а потом сменили ночных дежурных.
— Леди Рианнон! — раздался робкий голос из дверей. Это оказалась помощница, которую послали за
