— Ты на что намекаешь?
Ганс, прислушавшись к разговору, перестал двигать челюстью и, скривившись, выронил изо рта недожёванный кусок.
— Да не на что я не намекаю. Просто спросил.
— Не-не, — замотал головой Баян, — это не человечина. Та мягче. А это говядина обычный. Да.
Ганс вздохнул и, всё ещё морщась, подцепил упавшее в миску мясо.
— А ты откуда знаешь, что человечина мягче, — с подозрением глянул Кумач на Баяна. — Хавал что ли? Небось, охмурил зазнобу какую пожопастее, употребил, а потом сожрал.
— Не жрал я никто! — возмутился Баян. — Слышал ухом с краю.
— Краем уха, — поправил его Сиплый. — Да и какая теперь разница? Всё равно уже смолотили. И неужели вы думаете, что, харчуясь где попало, никто из вас ни разу не ел человечины? Или в неведении спокойнее?
Стас, подумав над услышанным, насадил мясо на вилку и сунул в рот.
— Это говядина, — уверенно констатировал он, обращаясь больше к себе, нежели к окружающим. — Тушёная была бы вкуснее.
— Да-а, — оживился Баян. — Я ж и говорю, не умеют тута готовить. Из этого бычка можно было сделать такой блюдо, — он поднёс сложенные щёпотью пальцы к губам и выразительно причмокнул, — м-муа! Язык проглотишь! Вернёмся, я настоящий куырдак приготовлю. Вы такой вкусный не ел никто. Мясо молодой, печёнка, сердце, лёгкий — всё порубить мелко, с лучок, перчик в сале обжарить, ай, бульончик залить и тушить, пока совсем нежный не станет, такой нежный, как хлопка цветок в руках прекрасной Айгуль. Петрушка, укроп сверху покрошить, картошка пожарить на гарнир, и кушай. Во рту тает. Муа-муа. Чистый нектар, хвала Аллаху.
— Ловлю на слове, — ткнул Кирка в Баяна пальцем.
— Ну вот, — Хлор разделался со своей порцией и довольно погладил пузо. — На сытый желудок и помирать веселее.
— Типун тебе! — пихнул его локтем Поп.
— Суеверный что ли? Вот те раз. Поп, а суеверный, — Хлор усмехнулся и похлопал бородатого автоматчика по плечу. — На всё ж воля божья. Не ссы.
— Зря зубоскалишь. На Бога надейся, а чёрта не дразни. Был я однажды в отряде с таким говоруном. Без умолку молол языком своим поганым. Через слово, то про «помирать», то про преисподнюю. И знаешь, до чего доболтался? До того, что пуля ему в хлебальник прилетела. Вырвала язык вместе с половиной рожи. Уж не знаю, дьяволова на то воля была или божья. Ты как думаешь?
Хлор откашлялся и пошевелил губами, будто проверяя, на месте ли они.
— Не верю я в эту херню. Ни в судьбу, ни в бога, ни в чёрта. Слишком просто всё у тебя, Поп, выходит. Прогневил — наказали, ублажил — наградили. Как бы ни так. Нету им до нас дела. И не было никогда. А пуля — дура. Что с неё взять?
— Ладно, хорош разводить демагогию, — Кирка оторвался от созерцания пейзажа за бортом и взглянул на часы. — Сиплый, тормозни водилу. Дальше пешком.
Медик снова постучал кулаком в кабину, и грузовик, быстро сбавив скорость, остановился.
— Все на выход, — скомандовал Кирка. — Кумач, стой, помоги ящик открыть, заело чего-то. Да осторожнее, ёпт! Тяни. Отлично. Твою же мать! Жадные суки, два выстрела не доложили. По одному на каждого получается. Ладно, будем думать. Бери и вали отсюда.
— Вот спасибо, командир, — Кумач со вздохом повесил на плечо РПГ и осторожно вынул из тары причитающийся боекомплект.
— Ганс, Поп, идите сюда, — позвал Кирка, протягивая гранатомёты. — Держи. И тебе. Выстрелы берите. Поосторожнее там. Вдовец.
— Да, — откликнулся Стас.
— Гематома говорил, что ты из трубы шмалять дюже любишь.
— Приукрасил. Но с оружием я знаком.
— Вот и славно. Принимай.
Стас взял из рук командира РПГ, достал из ящика выстрел, снял предохранитель, прикрутил к двигателю пороховой заряд и, осторожно вращая, поместил снаряжённый ПГ-7В в ствол гранатомёта.
— Тяжеловато с тремя пушками, — посетовал он, прилаживая РПГ на свободное левое плечо.
— Ничего, не помрёшь.
Кирка выпрыгнул из кузова, подошёл к кабине и, перекинувшись парой слов с водителем, отпустил его восвояси.
— Сюда все! — поднял он руку, после того, как грузовик, громыхая бортами, укатил прочь. — Значит так, колонна пойдёт этой дорогой. Другой всё равно нет. Засаду организуем на выходе, прямо здесь, — Кирка обвёл размашистым жестом окружающие кирпично-бетонные руины по сторонам от давно заросшего землёй дорожного полотна шириною метров восемь. — Построение колонны, скорее всего, будет таким — впереди, с небольшим отрывом багги, там наш человек, его мы пропускаем, следом пойдет броневик — основная цель гранатомётчиков, дальше два грузовика, по ним из РПГ не шарашить, груз ещё вывозить нужно, и замыкает шествие второй багги. Распределим позиции. Серпимолот с Вдовцом идут в группу прикрытия, вон к тому дому, — указал он на развалины слева, метрах в сорока по направлению вглубь мёртвого посёлка. — Ваша задача — во-первых, не дать грузовикам отойти. Если сдержать не удастся, Вдовец херачит задней машине по ходовой. Во-вторых, отсечь неучтённый хвост, если такой будет. Поняли?
— Да.
— Да.
— Всё ясно.
— Хорошо, — продолжил Кирка. — Теперь распределим группу уничтожения. Кумач, Барон и Сиплый занимают позицию слева от дороги по центру зоны. Основная ваша цель — броневик. Лупите в борт. Внутри нам никто кроме трупов не нужен. Поп, Шаман и Хлор располагаются справа, ближе к точке входа. Цель — замыкающий багги. Ганс, Баян и я — у выхода. Тоже займёмся броневиком. Наша задача — обездвижить его. Туз.
— Слушаю командир.
— Видишь холмик со столбом? — Кирка махнул рукой по направлению к Арзамасу, где возвышалась небольшая насыпь с выщербленной до арматуры железобетонной сваей, торчащей из центра. — Берёшь Зазу и дуешь туда. Цель — головной багги.
— Так ведь мы ж его пропускаем, — удивился Туз.
— Не перебивай. У этого костотряса экипаж — три человека. Наш из них только водитель. Остальных пусти в расход.
— Понял.
— Огонь первым открывает Ганс. Остальные следом. Вопросы есть?
— Ждать долго? — подал голос Хлор.
— А чего, кушать уже хочется? — Кирка состроил трогательно заботливую гримасу.
— Ну…
— Столько сколько нужно ждать будешь! Если вопросов больше нет — всем занять позиции!
— Слышь, — тронул Стаса за плечо брат Серпимолот после того, как все трое «с удобством» обосновались на груде битых кирпичей за полуразрушенным фасадом некогда двухэтажного здания. — Если не секрет, тебе сколько за день работы пообещали?
— Тридцать пять.
Братья переглянулись и один, выдержав красноречивую паузу, пихнул другого кулаком в лоб.
— Я ж тебе говорил, тупиздень, больше надо было просить.
— Вот и просил бы. Умник, бля.
— Извините, что перебиваю, — вмешался в семейные дрязги Стас, — а сколько Гематома вам обещал?
— По тридцатке всего. Прикинь. Ещё и конился, сука.
— Конился, не конился, — передразнил его второй брат. — Ты только со шлюхами в борделе торговаться мастер.
— Ну, — глубокомысленно наморщил лоб Стас, — с вашим ПКМом смело можно и по сорок просить. Такой пулемёт любому отряду за счастье.
— Это точно, — согласился правый брат и любовно погладил матово-чёрный ствол. — Лучше оружия нет.
— Разве только «Печенег», — возразил Стас.
— А что «Печенег»? Ему ствол не сменишь. Убился — покупай новый, целиком. Да и по деньгам он не в пример дороже.
— Я слышал, Бульдозерист тоже большой поклонник пулемётов, — «закинул удочку» Стас. — Вроде даже раритетом каким-то разжился. То ли эм же три, то ли эм гэ три называется. Говорят, в кабинете стоит у него. Не видели?
— Не стоит, а висит, — поправил левый брат. — Прямо над креслом. Не знаю, правда, эм же там или не эм же, но по виду штука серьёзная, хоть и на кустарь малость смахивает.
— У него кожух ствола дырявый?
— Ага, — кивнул правый Серпимолот. — И приклад странный такой, заковыристый. А что за агрегат-то?
— Да я и сам толком не знаю, — пожал плечами Стас. — Германский вроде.
— Ну, тогда понятно, почему он на стенке висит. Патронов-то, небось, днём с огнём не сыщешь. У меня, помнится, Вальтер был под парабеллум, так и то с ним намучался. В конце концов, сменял на «Скифа», — правый Серпимолот вытащил из кобуры миниатюрный пистолет с пластиковой рамкой и протянул его Стасу.
— Хм, интересная машинка. Не встречал раньше.
— По сути тот же ПММ, чуток легче и поудобнее малость.
— Тихо, — прошипел левый брат. — Едут, кажется.
— Быстро они, — ответил правый, выглянув через провал в стене.
Стас тоже, слегка приподнявшись, посмотрел в конец улицы и тут же сиганул вниз. В просвете между руинами двигалось несколько угловатых силуэтов, поднимая смешанную с копотью выхлопов пыль.
— Дава-а-айте, голубчики, — протянул правый брат, сладострастно поглаживая гладкое тело пулемёта.
