— Ты всё перепутал. Это не Навашино, это Арзамас. Бригады дальше на запад, километрах в ста. А мы вообще не местные. Наёмники мы. Понятно? Ты нам нахрен не спёрся, Алексей, ни рабом, не ужином. Вылезай оттуда и можешь чесать, куда глаза глядят. Я тебе даже пистолет дам, зверьё отпугивать, — Стас обернулся к Кирке. — А, командир, что скажешь? Дадим парню пистолет?
— Пусть автомат берёт, — ответил Кирка. — Только поскорее, а то заебал уже.
— Ну, ты прекратил истерить? — возобновил Стас переговоры.
Парнишка отдышался, хлюпая соплями, и нерешительно кивнул.
— Вот и отлично. Вылезай.
Алексей отодвинул канистру и пополз вперёд, осторожно ступая по ящикам с минами.
— Молодец, — похвалил Стас спрыгнувшего на землю Алексея. — Зажигалку можешь уже погасить. В дороге пригодится.
Парнишка стоял посреди затянутой чёрной гарью улицы, в окружении четырнадцати головорезов, и дрожал, как осиновый лист, отчётливо стуча зубами.
— Недоросль, бля, — фыркнул командир, осмотрев возмутителя спокойствия, и указал на опрокинутый багги. — Автомат себе там подберёшь. Свободен.
Алексей развернулся в заданном направлении, сглотнул и на трясущихся ногах послушно отправился мародёрствовать с трупов своих бывших коллег.
— Барон, — тихонько позвал Кирка и мотнул головой вслед парнишке.
Моментально вскинутый сто седьмой сухо кашлянул, и тело последнего защитника колонны плашмя рухнуло на землю, оставляя за собой быстро таящий шлейф кровавых брызг.
Стас, даже не успев толком сообразить, что к чему, обернулся, увидел лежащее на земле тело и стоящего рядом Барона с автоматом в руках.
— С-с-сука! — прошипел он, кладя палец на спусковой крючок.
— Что? — Барон перевёл взгляд на грубияна, держа автомат наизготовку.
— Отставить! — рявкнул Кирка.
Двое подчинённых продолжали молча сверлить друг друга глазами.
— Отставить, я сказал, — повторил он уже более спокойным тоном. — Рехнулись что ли?
Стас сосчитал в уме до пяти и сплюнул Барону под ноги.
— Нахера? — махнул он рукой в сторону свежего трупа, обращаясь к командиру.
— У нас приказ, — ответил тот. — Живых не брать.
— Да это же мальчишка совсем.
— У нас при-каз, — повторил Кирка по слогам. — Я слишком витиевато излагаю?
— Он был даже не вооружён!
— Ну всё, хватит разглагольствований! Дело сделано. Собирайте хабар и по машинам!
— Жопой на минах поедем? — поинтересовался Хлор.
— Есть возражения? Можешь бежать рядом. Тебе на пользу пойдёт.
— Очень смешно, мудак, — пробубнил Хлор себе под нос и отправился за трофеями.
Стас постоял ещё немного над трупом, рассуждая о том, как могла бы сложиться судьба парня, не будь мир столь жесток, а когда обернулся, увидел перед собой Сиплого.
— Не переживай, — сказал медик, рассматривая ещё дымящееся пулевое отверстие в затылке безвременно почившего Алексея. — До Сергача пацан в одиночку всё равно не добрался бы. Через эти места только на броневиках ездить, да и то, видишь, не всегда помогает.
— Тогда тем более непонятно, зачем убивать.
— Интересно устроен человеческий мозг, — заключил Сиплый, продолжая разглядывать дыру в черепе. — Проблема есть только тогда, когда она на виду. Убери с глаз подальше, и проблема исчезает. Ты не находишь это м-м… несколько лицемерным? Ладно, забудь, — хлопнул он Стаса по плечу, видя, что тот не расположен к философским диспутам. — А ситуацию ты грамотно разрулил. Молодец. Думаю, тебе зачтётся.
Глава 9
На базу отряд вернулся в приподнятом расположении духа. Невредимый груз, три захваченные машины и снятый с броневика «Корд» позволяли рассчитывать на щедрое вознаграждение со стороны работодателя, а делёж лёгких стрелковых трофеев привнёс в унылый казарменный быт атмосферу праздника.
— Ну нихера себе! — Кумач угрожающе нахмурился, почёсывая кулак. — Это с какого вдруг такого? Стечкина, крыса, прибрал уже, и всё ему мало!
— Я убил, мой автомат, мой пистолет, — постарался аргументировать Баян свои претензии на семьдесят четвёртый и АПС.
— А я, можно подумать, в носу ковырял!
— Ковырял-не ковырял — это мне не интересно совсем. Ты броневик стрелял? Два человека убивал? Вот с них и бери.
— Ты чего, Баян, юродивого-то из себя строишь? Или, может, в кузов не заглядывал? Там же лом сплошной остался.
— Аккуратнее нужно, — развёл тот руками, с выражением искреннего недоумения.
— Ещё и подъёбывать будешь меня?! — рассвирепел Кумач, покраснев даже там, где кожа была нетронута ожогами, и навис над Баяном. — Гони автомат, крысяра!
— А-а-атставить! — в дверях появился Кирка, весело позвякивая содержимым холщёвого мешочка. — Все трофеи приказываю сдать для последующей реализации с целью упрощения дележа. Не престало обеспеченным людям из-за такой херни собачится.
По казарме прокатились две равновеликие волны вздохов облегчения и разочарования, впрочем, довольно быстро сведённые на нет растущим любопытством к содержимому мешка.
— Ну? Сколько? — озвучил Хлор волнующий каждого вопрос.
— Ско-о-олько? — передразнил Кирка, развязывая кожаный шнурок на горловине скромного вместилища материальных ценностей. — Только это вас и волнует. Да? А почему ни одна сволочь не поинтересуется — какой ценой, каким трудом это выторговано. Да что там «выторговано», буквально вырвано зубами, с риском для жизни выдавлено не из кого-нибудь, а из самого Бульдозериста?
— Не томи, командир, — подключился Сиплый. — И так уже зубы ломит от признательности. Каков расклад?
— Расклад таков — две сотни за груз, как обещано было, и сверх того, — Кирка, хитро щурясь, выдержал паузу, — по сотне каждому за транспорт! Бульдозерист платит золотом, а значит — пять монет на рыло.
Благородный металл заблестел в руках командира, порождая радостный гомон и целенаправленное движение со всех сторон на раздачу.
— Получай.
— Спасибо, командир, — забрал свою долю Кумач.
— Держи.
— Благодарствую, — Хлор проверил на зуб сверкающую желтизной монету. — Так жить можно.
— И тебе…
Скоро все столпившиеся у командирской койки получатели, богатые и довольные разошлись по своим углам, а в мешке осталось ещё пять монет.
— Вдовец! — позвал Кирка. — Особое приглашение требуется? Или пожертвуешь свой гонорар мне на старость? Я, в принципе, не возражаю.
Стас молча подошёл, забрал причитающуюся сумму и повернул обратно, но остановился, услышав за спиной:
— Кстати, чего это у тебя за канистра там стоит?
— Из кузова взял, — обернулся Стас.
— На память что ли?
— Ничего больше не досталось.
— Меньше нужно человеколюбию придаваться, тогда будет доставаться, — Кирка округлил глаза и поднял вверх указательный палец. — О! Стих. Ладно, можешь себе оставить. Только в сортир отнеси, чтобы тут не воняло. И ещё — через десять минут тебя Бульдозерист видеть хочет. Возле южных ворот.
— Зачем?
— Он мне не докладывал. И советую не опаздывать, чревато.
Через три минуты Стас уже был на месте.
— Что за переполох? — обратился он к дежурящему на КПП коренастому бородачу с опоясывающей голову матерчатой лентой, прикрывающей срез отсутствующего носа, и кивнул за ворота, куда только что, гремя железом, проследовал отряд человек в двадцать, а за ним ещё два таких же. — Атака?
— Да ну, какая атака? — отмахнулся дежурный. — Небось Сам обход делать будет.
— Бульдозерист?
— Он.
— А что за обход-то?
— Обычный обход, — пожал бородач плечами. — Пройдётся по району, посмотрит, где чего, может, люлей кому по дороге выпишет, и назад.
— И часто он устраивает такие ревизии? — поинтересовался Стас, уже прокручивая в голове варианты изъятия пулемёта, оставленного без присмотра хозяином.
— Нет, не часто, — оборвал дежурный построение радужных планов. — Пару раз в месяц, а то и реже. Хлопотное это дело — маршрут проверить, патрули расставить, все подходы перекрыть… — бородач замялся и взглянул на собеседника с подозрением. — А тебе зачем?
