Тёплые солнечные лучи наполнили комнату, освобождённые из плена оконных штор. С кухни потянуло пирогами.
— Поднимайся, соня, — прошептал на ухо мягкий, бархатный голос.
— Уже?
— Я на стол собрала. Всё горячее.
Бездонные серо-голубые глаза светились радостью. В каштановых локонах заблудилось солнце.
Стас протянул руку и коснулся золотистой кожи.
— Катя.
Нежные желанные губы печально улыбнулись, изящная ладонь погладила его колючую щёку. Искорка радости в глазах потухла, сменившись влажным блеском.
— Ты устал.
— Да, Катюша. Я очень устал.
— Потерпи немного. Осталось совсем чуть-чуть. Ты сможешь. Ты должен. Вставай.
— Вставай, говорю! — звонкая оплеуха обожгла щёку.
Стас открыл глаза и часто заморгал.
— Что? Какого?
— Здоров же ты дрыхнуть, — Коллекционер отступил, заметив, как рука разбуженного метнулась к кобуре. — Успокойся и одевайся. Больше спирта не получишь.
— Сколько времени? — Стас сел и уставился на плывущие перед глазами стрелки наручных часов.
— Пять минут восьмого.
— Вот чёрт, — взгляд с запястья упал на бедро, оказавшееся аккуратно перевязанным. — Спасибо за ногу. Что-то не рассчитал я с анестезией. Мы успеваем?
— Если продолжишь сидеть как чурбан, то нет, — охотник достал из выдвижного ящика чёрные штаны и бросил на кровать. — Надень эти. Твои в крови все.
— Благодарю, — Стас, шатаясь, поднялся и приступил к сборам. — Где условились?
— В железнодорожном пакгаузе. Минут сорок отсюда, — ответил Коллекционер.
— Кто будет?
— Откуда ж я знаю?
— Не понял, — Стас нахмурился с выражением смутного беспокойства. — То есть ты даже не знаешь, кто придёт на встречу?
— А чего ты хотел? — развёл руками охотник. — Чтобы нас у парадного входа салютом встречали? Я сказал Хромому, что для Легиона имеется аж пиздец какая ценная информация. Он допытывался, вроде — «давай конкретнее». Я отбрехался, что сам не знаю, но дело верное, сомнений нет. Какие уж он увещевания адресату передал, чтобы тот на встречу явился — хер знает. Но первых лиц там точно не ожидается.
— Нам никто кроме первых лиц не нужен.
— Хватит ныть. На месте разберёмся. Скажи лучше, что мы просить будем за сокровище наше бесценное.
Стас застегнул разгрузку и усмехнулся.
— А чего ты хочешь? Денег много?
— Не помешает, — ответил Коллекционер. — Только вот с суммой не могу определиться. Как думаешь, сколько называть?
— Судя по тому, что я уже видел, в Железном Легионе ребята не бедные. Цена от твоей фантазии зависит. Ты на что деньги тратить собираешься?
Охотник задумался и надолго умолк, с озадаченным видом уставившись в пол.
— Ну? — напомнил о себе Стас, так и не дождавшись ответа. — Может, землю купить хочешь, скотину завести? Скотоводство нынче — дело прибыльное.
Коллекционер молча помотал головой.
— Или — не знаю даже — заводик какой-нибудь организовать? Тоже нет? А торговлей заняться? Откроешь магазин, будешь пушки со снарягой толкать, как Жопа.
— Не моё это, — мрачным голосом заключил охотник и опустился на стул. — Любое хозяйство к месту приковывает, а я на месте подолгу сидеть не люблю.
— Сколоти отряд, тогда. Стволов в двадцать. Сможешь крупные заказы брать, и на месте сидеть не придётся.
— Отряд? — переспросил Коллекционер и невесело хмыкнул. — Да я этих уродов сам перережу через неделю, а то и раньше. Не могу в стаде. Бесит. Иначе давно бы уж впрягся куда-нибудь.
— Выходит, — пожал Стас плечами, поправляя трёхточечный ремень, — большие деньги тебе не нужны, раз тратить их некуда. На жратву, патроны, баб, ты и так заработаешь.
— Хотя… Есть, есть кое-что, — просветлел лицом охотник.
— Ну?
— Э нет. Если расскажу, не сбудется.
— Сколько хоть стоит это твоё кое-что?
— Давай-ка посчитаем. М-м… В триста золотых уложусь.
— Итого — триста шестьдесят, — подытожил Стас.
— Чего для себя попросишь? Есть мысли?
— Есть. Да не про твою честь. Я тоже суеверный.
— А и насрать, — хмыкнул Коллекционер.
— Что это? — Стас прислушался. — Кто-то наверху?
Охотник укоризненно покачал головой.
— Поражаюсь степени цинизма, Станислав. Фейерверк твой наверху херачит. Пятый час уже.
Пакгауз — огромный железобетонный ангар, расположенный на удалении от жилых кварталов, рядом с изгибом Тёши, — был пуст. Стас взглянул на часы — без пяти восемь.
— Опаздывают? — поинтересовался Коллекционер.
— Нет. Мы на пять минут раньше.
Циклопическое сооружение, метров девять в высоту и около сотни — в длину, почти не пострадало за минувшие десятилетия. Пробивались кое-где в стыках плит чахлые деревца, лишились створок восемь огромных ворот, дверные проёмы зияли пустотой, появились сколы и небольшие трещины на могучем бетонном теле, но в целом здание выглядело на удивление хорошо сохранившимся. Даже крыша, подпираемая рядами массивных балок, уцелела.
— Почему такое помещение пустует? — спросил Стас, задрав голову.
— Потому что оно «такое», — туманно пояснил охотник, подобрал с земляного пола камень и запустил в стену, отчего пакгауз наполнился гулким эхом.
— В смысле?
— Тут пытались жить. Закутки всякие мастерили. Даже окна закрывали щитами, — указал Коллекционер на частично заколоченные проёмы под самой крышей. — Но без толку. До первых холодов. Опыт эксплуатации показал, что для отопления этой махины нужно все местные лачуги на дрова порубить. С тех пор и пустует.
К далёким отголоскам взрывов, тревожащим покой железобетонного великана, добавился слабый рокот.
— Наши? — спросил Стас, прислушиваясь.
— С востока едут, — ответил Коллекционер.
— А должны откуда?
— Понятия не имею.
Через три минуты в проёме ворот, урча двигателем, показался броневик странной конструкции. Угловатая приземистая машина имела две оси, в отличие от подавляющего большинства своих сородичей, построенных на базе тяжёлых трёхосных грузовиков. Громадные колёса составляли почти половину от высоты необычного автомобиля. Закрывающие их крылья, особенно передние, были вынесены далеко за пределы расширяющегося к корме кузова. Верхняя его часть, продольно скошенная градусов под шестьдесят, имела две овальные бойницы над задней осью, и небольшое квадратное оконце, забранное бронестеклом, в районе водительского места. В нижней части, перед задним крылом, располагался трапециевидный сужающийся книзу люк на массивных петлях. Длинный клиновидный капот, весьма хищной наружности, переходил в сильно наклонённую лобовую броню с двумя раздельными смотровыми окнами. Справа на передке, возле крыла, покачивалась огромная, метра в три, антенна. На крыше, в поворотном, защищённом круговыми бронепластиными гнезде, торчала голова в чёрном шлеме с забралом, наполовину скрытая грозно глядящим вперёд ПКМБ. Несмотря на серьёзную массу, броневик двигался удивительно резво, делом обосновывая свой стремительный внешний вид.
— Пунктуальные, — заметил Коллекционер.
Машина заехала внутрь пакгауза и остановилась. Пулемётчик крутанулся в своём гнезде, беря двух визитёров на мушку.
— Но невежливые, — ответил Стас.
Люк с правого борта распахнулся. Из броневика, пригибаясь, выпрыгнул человек — высокий, крепкого телосложения, с виду лет тридцати, в новом чистом камуфляже неброской зеленовато-коричневой расцветки, русые коротко стриженые волосы, голубые глаза, гладко выбритое волевое лицо, показавшееся Стасу знакомым, и АКС-74У на плече.
