Но в этот момент грузовик, неожиданно сбавив скорость, стал сворачивать — и все замерли в ожидании. А грузовик, проехав совсем немного, тут же вновь вошёл в поворот, что-то объезжая…
— Вот, кажется, и приехали, — сказал Итагаро. — Только куда…
Грузовик, снова войдя в очередной поворот, но как бы не завершив его, вдруг остановился — и стал медленно подаваться куда-то задним ходом…
— Да, кажется, всё, — сказал Талир, складывая газету. — Надо вставать. Только ничего не забудьте…
— Подожди, остановимся сначала, — ответил Лартаяу. — Мне надо сложить лодку. И главное — не забыть оружие…
— Выходите! — донеслось через мегафон даже прежде, чем грузовик окончательно остановился. — Сейчас мы открываем дверь!
— Подождите, мы так, сразу, не можем… — начал Лартаяу, но дверь уже стала открываться. После темноты пасмурный утренний свет казался таким ярким, что Джантар он зажмурился — успев, однако, заметить, что Талир был уже в очках…
— Выходите! — повторил голос снаружи. — И быстро в вагон!
— Это вы солдатами так командуйте, а здесь — мирные дети! — не выдержала Фиар. — Которым ещё надо всё собрать! Ладно, мальчики, встаём…
Джантар встал, преодолевая дрожь от холода и осторожно приоткрыв глаза. Грузовик стоял задним бортом к. неширокой платформе, у которой их ждал обычный на вид пассажирский вагон рельсовой дороги. За спиной, судя по хлопанью резины, Лартаяу быстро складывал лодку.
— Ну, где вы там? — снова донёсся голос снаружи. — У нас совсем нет времени! Вас уже пора отправлять!
— Ладно, пойдём, — сказал Итагаро, первым выходя на платформу со своим мешком.
Джантар неуверенно ступил следом на неровное, в выбоинах, с острыми краями выступавшей из-под цемента каменной крошки, покрытие платформы. И хотя до двери вагона было всего несколько шагов — идти было трудно, рассчитывая каждый шаг, ведь после соприкосновения с холодным металлом ноги едва ощущали поверхность. Должно быть, это была давно заброшенная или редко используемая платформа, потому их и решили отправлять отсюда — но и не это сразу привлекло внимание Джантара, а решётки на окнах вагона. Грубые, явно только что приваренные, с ещё свежими каплями расплава — точно как в видении. Хотя это сбывался, кажется, самый благоприятный вариант: ехать предстояло не в пугающую неизвестность, а обратно в Тисаюм…
— И даже тут не обыскивают, и ничего не отбирают, — прошептал Итагаро, входя в вагон. — Значит, уже по дороге будем думать, как быть с оружием…
— Давайте быстрее! — донеслось в мегафон, когда Джантар уже ступил на подножку следом за Итагаро. — Мы знаем, что вас девять!
Итагаро сразу прошёл дальше, а Джантар остался в тамбуре, ожидая, пока войдут остальные. И вот все прошли мимо него в вагон, и Фиар, шедшая последней, хотела что-то сказать ему — но снаружи вновь донеслось:
— Что, все уже там? Теперь слушаете внимательно. Вы отправляетесь со специальным военным эшелоном в пункт своего назначения, который нам неизвестен. Поедете сами, без сопровождающих, в заваренном снаружи вагоне. На месте назначения вагон вскроют, и передадут вас вашим родителям. Там вы и будете находиться под особым надзором полиции: либо до начала какого-то известного вам конкурсного отбора — так нам приказано передать, либо — до особых распоряжений властей относительно вас. А пока — съестные припасы и всё остальное, что нужно на время пути, вы найдёте в свёртках, в бывшем служебном купе. Ну, постельных принадлежностей, сами понимаете, не предусмотрено — учитывая ваши личные особенности…
'Думают, аллергия — у нас у всех? — понял Джантар. — И опять — спать просто на полках?'
— И. вообще: вагон списанный, это его последний рейс, так что не удивляйтесь внутренней обстановке, — продолжал голос снаружи. — Да, и ещё что… Поедете через Алаофу — куда прибудете завтра вечером или послезавтра ночью, а затем сразу будете отправлены с другим поездом к месту вашего назначения. Все необходимые распоряжения на всех станциях следования уже даны — так что нигде по дороге, в том числе в Алаофе, вагон вскрывать не будут. А если что не так — на этот случай, как мы поняли, у вас есть особые способности… А сейчас вы поедете на грузовую станцию, где уже готов к отправке эшелон с военной техникой. Так что отойдите от двери и пройдите внутрь — нам уже пора заваривать дверь…
— Пойдём, — сказала Фиар. — И опять — всё как обычно. Эшелон с военной техникой. Будто ничего не случилось…
— Просто ещё не знают, — предположил Ратона, вернувшийся за ними в тамбур. — Или до них такое вообще не доходит. Ладно, идите сюда, посмотрите, что за вагон нам дали…
Джантар наконец последовал за ним и Фиар — и убедился: вагон тот действительно выглядел странно. Старая, местами протёршаяся, серая окраска полок и переборок (под которой проступали и прежние, коричневые и зелёные, красочные слои, и просто поверхность дерева) уже сама производила впечатление неприбранности и заброшенности, как впрочем, и пол — покрытием из какого-то тоже серого в белёсых разводах материала. Слева, в бывшем купе проводника (где на столике действительно лежали какие-то свёртки) — даже не было двери, оно попросту не закрывалось. Дальше кое-где не хватало самих полок и столиков, от них остались лишь опасно торчавшие вверх трубчатые опоры. Справа же, напротив купе проводника, как успел заметить Джантар — зияли пустотой отсеки, оставшиеся от вагонного оборудования… (А тем временам — снаружи стал доноситься треск электросварки…)
— Зато просторно… — устало и грустно сказал Ратона. — По целому купе на каждого, есть даже одно лишнее. Или два — считая служебное…
— Значит, эшелон с военной техникой, — донёсся из ближайшего купе голос Итагаро. — А уж там можно представить, что за сопровождающие. Для нас же лучше, что вагон заварен снаружи.
— И ещё — белые треугольники на окнах, — добавил Лартаяу из следующего купе. — Особо опасный груз…
Джантар, вспомнив, что и в видении как будто была такая подробность, перевёл взгляд к окну. И действительно: на стекло был нанесён явно свежей краской большой белый треугольник в таком же белом кругу. 'Это успели, — подумал он. — Искали и готовили вагон в спешке — а это успели…'
— Итак, трое суток, — продолжал Лартаяу. — Через Алаофу — меньше не будет. Хоть бы ненамного больше…
— И самой Алаофы толком не увидим, — добавил Минакри. — Вокзал Алаофа-Южная — на самой окраине города. А я и в тот раз видел только монастырь, и ничего больше… И зачем — такой маршрут?
— Отправлять надо срочно, — объяснил Итагаро. — С первым же готовым составом. Как особо секретный и особо опасный груз. Таков теперь наш статус…
— Да, правда, — будто очнувшись от каких-то мыслей, спохватилась Фиар. — Джантар, что ты чувствуешь сейчас? Или вдруг ещё сможешь увидеть? Понимаешь, как для нас важно…
'Верно… — Джантар даже удивился, как не подумал сам. — Надо же, забыл! Хотя — после такого… Да и смогу ли сейчас…'
Но тут же он ощутил особое, необычное напряжение — будто и не сам настраивался на что-то, а уже готовое, сформированное видение искало путь к нему — и сел на ближайшую полку, закрыв глаза руками…
…И стали вспыхивать, сменяя друг друга, необычно яркие образы: почему-то пустая платформа на окраине в Тисаюме; встреча с семьями — уже на залитом ярким светом Эяна перроне центрального вокзала; затем — они, все вместе, шли к центру города по мирному, спокойному Вокзальному проспекту, где даже не было заметно особого интереса к ним других прохожих… И — вот уже были на площади с фонтаном в начале проспекта; а затем — на набережной, там, где всё и начиналось с того разговора, всего несколько столь ёмких и столь многое изменивших дней назад…
