мелькали в отсветах фар серые стены домов с чёрными прямоугольниками окон… Значит — Минакри, Итагаро и Талиру удалось захватить фургон?.. Но он снова вспомнил: ведь ещё Донот и Ратона неизвестно какими путями пробирались сюда, на окраину — и надо было настроиться и на них, выяснить, что с ними, но при этом не потерять связь с Итагаро… А он и не знал, возможно ли так совмещать две связи — и потому лишь осторожно стал пытаться вызвать а памяти их лица (как бы на фоне едва подсвеченной приборами с пульта кабины, за окном которой уже мелькали стены высотой в два этажа с массивными прямоугольными рёбрами) — но это ему не удавалось, и хорошо хоть, он не терял ту, прежнюю связь…
'Но не опасно ли так ехать? — мелькнула неожиданная мысль. — Фургон ведь армейский! Их где-то остановят — и что тогда?..'
И снова Джантару пришлось собрать всю волю, не пропуская в сознание то, что рвалось из подсознания — а, прорвавшись, могло подавить шквалом эмоций всякую способность действовать и принимать решения… А там, далеко впереди, из-за поворота дороги по ребристым стенам снова заскользили яркие лучи фар — и тут же он ощутил обеими руками какой-то рывок. Но прежде, чем он успел понять: это Итагаро так резко вывернул руль влево — перед его внутреннем взором мелькнули вырванные из тьмы светом фар края каких-то двух соседних стен, с зияющей чернотой уходящего вдаль прохода между ними; и тут же его словно отбросило назад, вдавив в спинку сиденья, а затем беззвучно раздался рваный металлический скрежет, смешавшийся с треском лопающегося стекла и грохотом осыпающихся обломков стен. Он (Итагаро) рванул ручку дверцы слева, но она не поддалась — и то же самое (как он вдруг ощутил уже вовсе непонятно каким чувством), попытался сделать Минакри, сидевший справа, но тоже безуспешно. Должно быть, фургон пришёлся точно по ширине прохода, плотно заткнув его собой…
'Лезьте сюда! — сказал Итагаро, выбивая прикладом пулемёта остатки лобового стекла (и тут же смахивая чем-то, зажатым в другой руке, его осколки с капота). — Но осторожно, там стекло…'
И в этот момент душераздирающе взвыла сирена заводской сигнализации за одной из стен (Джантар ощутил это почти так же, как если бы слышал сам, своим физическим слухом); и почти сразу же ей ответила другая, по другую сторону прохода; и с обеих сторон замигали прожектора, прерывисто выхватывая из мрака стены заводских корпусов. Джантар чувствовал, как вой и мелькание мешали Итагаро и думать, и действовать, и просто воспринимать окружающее, словно дробя и мысли, и само время на короткие беспорядочные отрезки — и даже собственные движения казались ему прерывистыми и угловатыми, как при замедленной демонстрации старого, на перфорированной плёнке, фильма. А ведь ему надо было перелезть через капот вслед за Талиром и Минакри, уже успевшими это сделать — и не порезаться об острые края торчащих осколков!.. (Или — и успел лишь Талир, Минакри же ещё пытался перекатиться через капот, прерывисто появляясь то в одном, то в другом 'кадре' видения, в такт мельканиям вращающегося прожектора)… Но тут Джантар, спохватившись: как бы мысленной связью с Итагаро невольно не помешать ему сделать эти требующие точности и осторожности движения! — заставил себя на какое-то время приглушить её (но тоже осторожно, чтобы не прервать вовсе). И вот он ощутил беззвучный удар приклада о капот, и сам прыжок Итагаро вниз, в проход — увы, не очень ловкий: Итагаро едва не споткнулся и не упал, но Талир и Минакри успели поддержать его…
'А теперь быстро вперёд! — кажется, это был голос Минакри. — Там дальше, за этими заводами, дорога — вот по ней и пойдём!'
'Прожектор освещает весь проход, — быстро заговорил в ответ Итагаро. — Кто влезет на крышу фургона — сразу увидит. А проход длинный… Не успеем добежать до конца — они уже будут здесь. И угораздило сюда свернуть… Ехали бы мимо них — и всё. А так — увидят, заинтересуются, остановятся…'
'Тем более давай быстрее! — ответил Минакри. — Не хватало ещё, чтобы дошло до взрывчатки, не говоря о пулемётах!'
'Ну, знаете! — почти с ужасом воскликнул Талир. (И Джантар весь содрогнулся, услышав это). — Вы, что, действительно готовы на такое?'
'А что делать? — ответил Итагаро, прибавляя шаг. — Это же нелюди, выродки! Ты видел, как они тащили детей в фургоны?'
'Но и у тех в фургоне могут быть дети! — объяснил Талир — А мы против них — взрывчатку?'
'Не в сам же фургон бросать!..' — объяснил Итагаро, переходя уже почти на бег.
'…Смотри, а фургон пустой, — донёсся откуда-то позади говоривший по-лоруански громкий раскатистый голос, непонятно как отчётливо слышимый на таком расстоянии, да ещё сквозь непрекращающийся вой сирен. Итагаро остановился и прислушался, быстро соображая, что делать. — И как они так заехали? И где они сами?..'
'Итагаро, готовься стрелять… — напряжённо прошептал Талир. — Нет, подожди! Там внизу… протекает бак с горючим!. А мы — в таком узком проходе… Что стали? Бежим!..'
…Джантару сквозь пелену внезапного ужаса показалось: он и сам — здесь, в комнате — едва не сорвался с места, готовый бежать куда-то… И вместе с тем он чувствовал: как Итагаро торопливо, на бегу, достал что-то из нагрудного кармана рубашки; а там, позади — сквозь вой сирен уже раздался громкий стук шагов по крыше фургона, и кто-то, судя по всему, пытался спрыгнуть на капот, но, не удержавшись на неровной поверхности, скользнул вниз и тяжело грохнулся наземь; однако (как успел увидеть обернувшийся Итагаро) в этот момент уже другой, стоя на крыше фургона, целился прямо в них, и сами они всё равно ничего не успевали бы сделать — если бы тот, первый, в падении не выронил фонарь (который даже ещё не успел упасть, будто каким-то чудом паря в воздухе — хотя на самом деле, скорее всего, просто сползал вниз по крышке капота)…
Всё последующее произошло мгновенно. В свете погасшего от падения фонаря ещё успела блеснуть поверхность жидкости, в которую он падал; а из дула оружия, которое держал в руках солдат на крыше фургона — успела вырваться яркая вспышка; и тут же где-то внизу, под фургоном, полыхнуло ещё более яркое пламя, от чего он весь подпрыгнул, сбив с ног солдата на крыше — и тот повалился навзничь, медленно чертя в падении на фоне ночного неба яркую огненную дугу…
'Огнемёт!' — с ужасом понял Джантар, едва веря тому, что видел и чувствовал.
В проходе между заводскими стенами — всё озарилось, как днём. Ослепительное пламя поглотило и фургон, и стрелявшего — а ещё миг спустя где-то позади, за фургоном, полыхнула новая вспышка, и Джантар понял: та же судьба постигла второй фургон, остановившийся совсем рядом с заблокированным проходом… И — гремящий гул будто волной пронёсся прямо сквозь него, он снова почти физически ощутил, как его (то есть опять же Итагаро) отбросило назад, и он, наискось влетев в стену, едва не упал, а вихрь поднятых взрывной волной мелких частичек грунта и бетона хлестнул его по бёдрам, и даже по груди сквозь рубашку… (Но… во втором фургоне хоть не было задержанных? Не было — Джантар как-то сразу, интуитивно понял это. Иначе было от чего вовсе сойти с ума…)
'Да быстрее же!'— крикнул Талир, хватая Итагаро за руку (и тот едва успел развернуться, лишь чудом не споткнувшись от неожиданно резкого рывка). Однако они успели вовремя: буквально миг спустя стремительно приблизившееся пламя достигло почти того места, где они только что стояли — и даже здесь, в доме у Герма, Джантар ощутил, как его обдало сухим жаром, и даже перехватило дыхание… А что должны были чувствовать они сами — там, на месте?..
'Давайте сохранять спокойствие! Там больше никого не было, я уверен! Одни солдаты! Вот сами себя и взорвали! И вообще, мы уже в Моаралане насмотрелись всякого! Видели, и как гибнут люди, и как гибнут нелюди! А сейчас надо просто бежать отсюда! — впрочем, Итагаро и сказано это уже на бегу. — Пока нет полиции, или ещё солдат!..'
'Но что вообще происходит? — спросил Талир. — Как думаешь?'
'Хотел бы и я знать…', — всё же прорвалась у Джантара собственная мысль. И тут — услышав чей-то голос уже здесь, в доме, он понял: всё равно больше не сможет удерживать состояние, в котором у него была эта связь. Его силы не беспредельны…
— И это… на самом деле, по-настоящему? — уже отчётливо донёсся незнакомый женский голос (должно быть, матери Герма).
— Мы тоже не сразу поверили, — ответила Фиар. — Но вдоль дороги стоят армейские фургоны — сюда же, в переулки, въехать не могут — и там, дальше, солдаты уже ищут кого-то по домам. Кто не в школе, не на отработках, не в лагере, и даже — ещё раньше чего-то не отбыл…
