внезапной идеей, тайной — и вот результат?
Джантар почувствовал: тупое отчаяние всё более овладевает им, словно захватывая изнутри — и он теряет контроль над собой, своими мыслями и действиями. Ещё немного — и он будет сломлен тяжестью их общей вины перед всеми, кто из-за их интереса к тайне оказались отданы на произвол 'исполняющих долг' вооружённых подонков… В самом деле: пусть они не представляли конкретно таких последствий — но кому и следовало по возможности всё продумать и предвидеть, если не им?..
Или это вновь просто депрессия? Результат переутомления, перенапряжения всех этих дней, так остро сказавшийся в момент ожидания, когда от них ничего не зависело? По крайней мере — от него, Джантара? Активная роль могла быть разве что у Итагаро, сидящего в водительской кабине, и Донота, изображающего взрослого врача, а ему, Джантару, оставалось одно — ждать… И то, если бы возникла ситуация, когда пришлось бы обороняться, используя свои способности (и хоть бы не оружие!) — что мог бы сделать он сам, при своей физической слабости, и cпocoбнocти лишь к ясновидению? Которая, кстати, и не подсказала ему такого хода событий, не предостерегла от страшной ошибки, кoтopую они сделали?
Чувства собственной беспомощности, отчаяния, тревоги, страха — как-то все вместе с новой силой нахлынули на него. Хотя и тут он наверняка справился бы с ними — если бы не чувство вины. И пусть умом он понимал, что нет достаточно убедительных доказательств этому — оно продолжало разрастаться, угрожая стать сильнее всяких доводов разума, и становилось всё труднее сдерживать его в себе. И лишь мысль, что, поддавшись, уступив этому чувству, он подверг бы опасности не только себя — ещё помогала держаться, не впадая в отчаяние… И тут же он понимал: не будь перед ними сейчас серьёзных проблем и даже, возможно, опасности — в виде полицейских, проверяющих документы у водителя одного из автомобилей пока далеко впереди — чувство вины накинулось бы на него с совсем неодолимой силой…
Однако сейчас — сам вид полицейских заставил Джантара встряхнуться, и сгусток душевной тяжести отодвинулся на задний план. Пусть временно (он это тоже чувствовал) — но отступил. И сам он ощутил себя частью единой команды, чья миссия не давала права на малейшую слабость. Они же и отвечали не только за себя и своих попутчиков — они несли с собой тайну. Пусть не ту, которую искали, пусть вовсе странную, с которой непонятно, что делать, как ею воспользоваться, кому и зачем доверить — но тайну. Которая, возможно, всё же как-то объясняет случившееся — и невольными хранителями которой они стали…
А само это безумие… Что, если и есть — выплеск в обществе диких сил, продолжающих существовать по традиции, и даже оправдывать своё существование какими-то высшими интересами — но, по крайней мере, подсознательно весьма остро ощущающих свою ненужность в современном мире? Что и предположил Лартаяу, так точно и верно сказав…
Джантар вздрогнул от столкновения неожиданных догадок, способных ошеломить и каждая сама по себе… Но неужели это и есть — такой простой ответ на многие проблемы эпохи? Всё старое, отжившее, что есть в обществе, в цивилизации — попросту бесится в исступлении от новых жизненных реалий, в которых оно не нужно — готовое разрушить едва ли не цивилизацию вообще, посмевшую отказаться от того, что обветшало? А этого словно никто не понимает: власть, элита — продолжают стоять на стороне старого, якобы обделённого и обиженного новым? И сами готовы душить и ломать всё здоровое, энергичное в обществе — 'защищая' от него, по сути, мусор, отбросы, помои, свалку дикости, гнилой перебродившей силы, утратившей всякую цель существования? Что в общем, увы, свойственно лоруанскому характеру… И где он нашёл этот ответ — здесь, на ночной дороге, в автобусе, ожидавшем полицейской проверки, с поддельными документами, где значится как заразный больной! В бегах именно от этой низкой, злой силы — которая, состоя при государстве и его законах, то и дело взрывается подобными вспышками дикости? И вот — что он должен сохранить в себе, своём сознании и памяти — чтобы поведать другим людям! Тайна — не в записи, она — в этих всплесках общественного подсознания, буйстве диких реликтовых программ, угрожающих существованию цивилизации…
Нет — а сама запись? Они же, как бы ни было, везут с собой и её! И что она означает, какой смысл имеет во всех этих поисках и событиях, какое отношение к остальному? И — были всё же у него те предчувствия, и видение с обратной дорогой из заброшенного парка… Да и почему так совпало по времени? Нет, непохоже, чтобы было случайностью. А запись может нести и какую-то свою тайну — которую они тоже должны поведать кому-то. Для чего — сперва без лишних осложнений преодолеть полицейский пост, у которого сейчас застряли…
Эта мысль ещё более наполнила Джантара энергией, решимостью, готовностью дeйствoвать — и чyвcтвoм ответственности за информацию, которую они несли в себе и с собой, пусть не всегда понимая её смысл. И сдаться, проиграть — не имели права. Они должны вырваться — и разобраться, что происходит…
— … Нет, но как я сойду в Саулато? — отвлёк Джантара донёсшийся сзади голос. (Так по-лоруански назывался Джалат, первый на их пути город после Тисаюма.) — Прямо так, без одежды?
— Нет у нас твоей одежды, — тоже по-лоруански ответил Донот, перейдя на 'взрослый' голос. — Вы все, кто без формы, так и поехали, даже не вспомнили о ней. Кажется, были довольны, что вообще выбрались оттуда…
— Она же там осталась… — будто не слыша, продолжал тот, кому предстояло выйти в Джалате. — Как я теперь появлюсь у своих? Вот так, без ничего? Да ещё как туда доберусь? Там прямо автобусом не подъедешь… — голос его готов был сорваться. — Это же через лес, вокруг горы, дом — на другом склоне…
— Только истерики не хватало, — встревоженно прошептала Фиар. — Могут услышать снаружи… Донот, надо что-то делать…
— И кто тебя ночью увидит? — спросил Донот. — А с учётом общей ситуации — тем более, чего уж…
— Но о чём вы думали сразу, когда мы уходили без одежды? — всё же сорвался на крик ответивший Доноту голос — и Джантара бросило в озноб от мысли, что могло случиться дальше.
— Слушай, успокойся, тут и другие в таком положении… — начал один из 'конвоиров', уже собираясь встать.
— Тебе хорошо говорить, ты — в форме, в сапогах! А представь, сколько и где мне идти без сапог, да ещё ночью! Если там с одной стороны — дорога через лес, а с другой — целая городская улица, закрытая на ремонт! И на ней, между прочим, полиция!
— Фиар, постарайся успокоить его, пока он нас не выдал… — прошептал Донот. — Но пойми, мы не могли решить за вас всё… — продолжал он снова 'взрослым' голосом по-лоруански. — А одежду я сам бы тебе отдал, если бы она могла тебе подойти — и не то, что для нашей общей безопасности я должен выглядеть как взрослый, а сапог у нас и так на всех не хватит! И не то, что предназначалась она для покойника, в другой ситуации я бы не подумал взять… И кто вам виноват: таскаете на себе столько всего, а потом случайно оказаться без сапог для вас — уже катастрофа? Я тоже особорежимник, кажется, почти твой ровесник — и мне хватило бы набедренной повязки! А видишь в чём должен ехать, чтобы быть похожим на взрослого — и мне, что, приятно? И всё, между прочим — из-за ваших, лоруанских понятий об одежде! И если ваши взрослые устроили вам такое — при чём тут мы?
— Донот, не надо так, — попыталась разрядить обстановку Фиар. — Давайте все просто успокоимся…
— Да, это вы привыкли… почти без ничего, — не унимался попутчик из Джалата. — А мы — совсем без ничего, понимаете? И вы нас ещё наручниками пристегнули! Себя — нет, только нас!
— Это же там, в больнице, для вида… — попытался объяснить Донот. — Солдаты смотрели, как вы садились в автобус…
— Донот, давай скажем прямо, в чём дело! — Фиар не могла больше сдерживать тревогу. — Услышат, что заразные больные — думаю, сразу отправят! Тем более, скажи ещё: у одного из больных начался бред…
— Послушайте! — с ходу, решился Донот, высовываясь из окна по левую сторону. У Джантара всё замерло внутри — но Донот говорил спокойно и уверенно. — У меня тут заразные больные, я их сопровождаю в Институт особо опасных инфекций! И не знаю, кого вы там ищете, но один больной уже начинает бредить! Нельзя ли отправить нас быстрее?
