Он посмотрел в сторону леса и взялся за револьвер.
— Нет, там ничего нет, — проговорил я, продолжая осматривать вазу. — Это здесь, Дег, здесь… — Я поднял бумагу, упавшую на землю, и стал заворачивать загадочный подарок доктора Савиля…
И тут мне все стало ясно.
— Вот! — воскликнул я. — Вот, Дег, черт побери! Как же это мы сразу не догадались!
Куба крикнул мне из вертолета:
— Что случилось?
Но я не стал отвечать ему, а бросился в палатку и разложил обрывки газеты на столе. Дег вбежал следом за мной:
— Мартин, черт возьми, что происходит?
— Здесь две газеты, видишь? — ответил я, рассматривая рваные страницы. — Вот! Первая — это 'Денвер Трибюн'… А это — старый 'Нью-Йорк Геральд'. А вот и даты — 31 марта 1934 года и 20 сентября 1956 года, видишь?
Дег стоял в недоумении. Куба подошел, когда я уже обнаружил в 'Денвер Трибюн' то, что искал.
— Это здесь, — воскликнул я, невероятно обрадовавшись. — Вот послушайте — И я начал читать: 'Денвер, 31 марта. Заведующий отделом пластической хирургии нашей больницы доктор Альберт В. Савиль решил отправиться на Амазонку и поработать там среди местного населения, которое…' Остальное, — прервал я чтение, бегло пробежав текст, — не имеет значения… — Дег и Куба смотрели на меня как завороженные, однако, ничего не понимая. Я начал просматривать другую газету и сразу же нашел информацию, которую искал. Крупный заголовок на три колонки сообщал: 'Фриско Мак-Анна уходит от преследования федеральной полиции'. Я даже не стал читать дальше, а показал Дегу фотографию Мак- Анны. Газетная страница была выцветшей, пожелтевшей, грязной, но фотография сохранилась прилично.
— Узнаешь его, Дег?
Он взглянул, наморщил лоб и ничего не ответил. Я сказал:
— Мак-Анна — один из самых страшных гангстеров наших дней. Он убил семь человек к моменту, когда его наконец удалось схватить. А потом сбежал из тюрьмы 'Сан-Квинтино', убив часового… Его так и не нашли.
Я помолчал в ожидании. Дег щелкнул двумя пальцами.
— Да, конечно, теперь, вспоминаю! Я видел его фотографию у вас в газетном архиве! Да! Это Мак- Анна, черт побери!
— И он тебе никого не напоминает?
Дег посмотрел на меня и перевел взгляд на фотографию.
— Нет, Мартин, — пробормотал он, — никого…
— Посмотри лучше. Посмотри в эти глаза, Дег. Мы с тобой видели их несколько недель тому назад.
Дег отшатнулся.
— Комиссар? — прошептал он.
Куба внимательно следил за нашим разговором. Я подтвердил:
— Помнишь, у нас с тобой было ощущение, будто мы уже где-то видели его!
— Ну, да, черт возьми! Мартин, это… Это невероятно!
— Да, Дег, но это так. И все сходится совершенно точно. Мак-Аниа, гангстер, и Савиль, хирург. Знаешь, что такое пластическая операция, Дег? Это когда тебе изменяют нос, губы… Переделывают все лицо, если хочешь. Так вот, Мак-Анна заставил Савиля сделать ему пластическую операцию. Он вынудил его, наверное, с револьвером в руке. Занял место Рентрероса и затаился в Марагуа…
— Сбежал на Амазонку! Действительно, кто бы тут, в Марагуа, отыскал?
— Конечно. Савиль сделал ему операцию… Однако не смог изменить его взгляд.
Дег в ужасе смотрел на меня. Я продолжал:
— Когда Мак-Анна узнал, что приезжают двое американских журналистов, он, естественно, забеспокоился: журналисты и полицейские — его враги. Сначала он велел обыскать мою дорожную сумку, чтоб узнать, не переодетый ли я полицейский. Потом всеми способами старался запугать нас и заставить убраться… И тут же смекнул, что истинная опасность для него — это Савиль.
— Конечно! Мы ведь не узнали его. Только Савиль мог сказать нам, кто он на самом деле!
— И возможно, Савиль угрожал ему. Бог знает, сколько раз за эти последние годы… Мне кажется, я так и слышу, как он говорит: 'Я тебе устрою сладкую жизнь, Мак-Анна!' Или: 'Вот приедет кто-нибудь в Марагуа, я открою ему, кто ты такой, и тебе конец'… — Я вздохнул: — А вышло так, что с нашим приездом конец ожидал его самого. Когда он пришел к нам выпить виски, бедняга, наверное, как раз и хотел обо всем рассказать. У него не хватило мужества. Но он знал, что Мак-Анна рано или поздно убьет его, и тогда сделал нам этот подарок… Отправил послание. Остальное мы уже знаем.
Я замолчал. И почувствовал вдруг усталость. Слишком быстро, наверное, я все выяснил. Это было нелегко.
Дег и Куба в задумчивости молчали. Потом Дег спросил:
— А где же в таком случае находится настоящий комиссар Рентрерос?
— Кто его знает! Я думаю, его нет в живых. Возможно, Мак-Анна встретил его в Фосе или в каком- нибудь другом проклятом месте еще прежде, чем прибыл в Марагуа. Узнал, что Рентрерос отправляется в эти забытые Богом края, где его никто еще не знает, и… покончил с ним. Бросил рыбам пираньям, должно быть.
Я почувствовал пристальный взгляд Кубы и повернулся к нему:
— Как вы считаете? — спросил я. Он усмехнулся:
— Похоже на детектив, Мартин… Гангстер, который сбегает на Амазонку, находит хирурга, готового изменить ему лицо, убивает комиссара, направлявшегося в далекий городок… — Его улыбка стала шире, но как будто еще более горькой, — детектив, да… Но, — де он серьезно, — подобные вещи возможны в этих краях. Да, все могло быть именно так, как вы говорите. Вы молодцы, журналисты! — Он одобрительно кивнул и не спеша направился к вертолету.
Больше мы не говорили об этом. Я аккуратно сложил газетные листы. Мы раскрыли тайну Марагуа. И Мак-Анна понимал это. Я не сомневался. Ясно было, почему он нас преследовал и обстрелял вертолет. Возможно, он снова попытается добраться до нас. Он сделает все, чтобы мы не выбрались живыми с Амазонки. Наша жизнь — это его смерть. Он хорошо понимал это. Во всяком случае…
— Во всяком случае, — проговорил я, — мы здесь ради Онакторниса. Сначала надо подумать о газете и об этой курице, которая так дорога полковнику Спленнервилю Да, Дег, это наш долг. Потом решим, что делать с Мак-Анной, — я невольно улыбнулся, — потому что нам ПРИДЕТСЯ подумать о Мак-Анне. Сейчас он знает, что у нас осталось мало снаряжения, и, самое главное, топлива: Он как ни в чем не бывало поджидает нас в Марагуа, Дег, — добавил я. — А полковнику надо будет напечатать экстренный выпуск, когда вернемся.
Он посмотрел на меня, шевеля губами, но ничего не произнес. И тогда я добавил:
— Ну ладно, как хочешь — ЕСЛИ вернемся.
В тот вечер мы почти не возвращались больше к разговору о комиссаре, а занимались инвентаризацией — подсчитывали, что у нас осталось. Выяснилось, что продуктов нам хватит примерно на месяц, а топлива, чтобы вернуться в Марагуа и пролететь, наверное, миль сто вдоль реки. Не больше.
— Не очень-то все это весело, не так ли? — проворчал Дег.
Вместо ответа я откупорил бутылку виски.
— Глотни, и тебе все покажется не таким мрачным, — сказал я не очень весело. Тут вернулся Даалу, ходивший в разведку. Он сказал Кубе, что обнаружил на востоке старую, давно покинутую живарию. Он молча перекусил и, нырнув в кусты, снова исчез в джунглях. Обстановка становилась все более тягостной. Мы решили лечь спать.
Куба первым заступил на ночное дежурство. Я только-только уснул, как вдруг кто-то начал будить меня.
— Что случилось! — приподнялся я.
Куба знаком велел мне молчать.
