— Кончен бал, мой дорогой.
Глава 14. ЛИЦОМ К ЛИЦУ С КОШМАРОМ
— Как кончен? — испугался Дег. Он опустил голову, задумавшись над моими словами. — Кончен… — потерянно прошептал он и снова — взглянул на меня. — Но… Куда делись Куба и Даалу?
— Куба? — Называй его теперь Рентреросом, Дег. Это он — комиссар.
Крайне изумленный, юноша уставился на меня. Больше он ни о чем не спрашивал, а просто медленно опустился на землю с ружьем в руках.
Шум стих. Очевидно, Куба и Даалу пробирались сквозь чащу на встречу с Мак-Анной и его людьми. Если их убьют, то мы с Дегом ненадолго переживем их. Пешком нам ни за что не вернуться в лагерь или в Марагуа. Именно сейчас решалась наша участь, а вместе с нею и судьба многих других людей. Но странное дело — мысль эта почему-то ничуть не волновала меня. Я снова взглянул на страшный след, который, казалось, разодрал землю, и почувствовал себя бесконечно ничтожным, совершенно беспомощным существом, вроде одного из тех насекомых, которых прихлопывал ладонью на своих небритых щеках. Да, именно ничтожным существом. Но вовсе не джунгли рождали у меня это мучительное ощущение бессилия, а он, могучий властелин, переживший тысячелетия, — Онакторнис убивал меня. Этот след мог быть отпечатан когда угодно — сто или тысячу лет назад, дело не в том: вот тут, на этом самом месте, проходило чудовище и оставило на память о себе свой оттиск. Я попытался представить его: огромный и свирепый монстр оглядывает все вокруг, ищет жертву… Я содрогнулся…
В тот же момент раздалась короткая очередь. Выстрелы последовали один за другим, похожие на взрыв. Потом донесся приглушенный крик. И снова — тишина.
Мы с Дегом невольно подняли ружья, хотя знали, что не должны стрелять: можно попасть в Кубу или Даалу. Еще несколько выстрелов разорвало первозданную тишину джунглей, но голосов слышно не было. Стонов тоже.
Мы напряженно, обливаясь потом, ждали… Минуту, другую… Ждали, что выстрелы повторятся.
Тишина. Прошла еще минута, медленно и неотвратимо. Еще, еще и еще… Но по-прежнему ничего не было слышно. В несколько мгновений наша судьба решена — в густом полумраке джунглей в смертельной схватке — всего в несколько мгновений. Может, мы с Дегом уже мертвы.
Дег повернулся ко мне.
— Все кончено, да? — с нервной улыбкой еле выговорил он.
Я кивнул головой и не пошевелился. Мы продолжали дать под палящим солнцем.
Прошел час. Или больше. Ни один листок не двинулся, не шелохнулся.
— Но они не возвращаются… Не возвращаются, Мартин…
Обезьяны молчали, приумолкли птицы. Я слышал, что животные замолкают, когда рядом кто-то появляется. Если бы Куба и Даалу одержали верх, они бы крикнули вам, сообщили бы о своей победе. А если бы победили бандиты, они поспешили бы подняться сюда, на холм, чтобы прикончить и нас… Иди, быть может, издевательски помахав нам на прощанье, ушли…
Однако все вокруг продолжало молчать.
Наконец я встал.
— Ладно, Дег, пойдем посмотрим.
С трудом, осторожно пригибаясь, мы спустились в долину. Стреляли в нескольких сотнях метров справа от нас. Мы направились туда и некоторое время, согнувшись, шли по следам, замечая опавшие листья и обломанные ветки. Потом следы исчезли и, выйдя в долину, мы оказались в зарослях каких-то высоких растений. Мы бродили в этой зеленой чаще, наверное, целый час, не представляя, куда идем, вероятно, кружа на одном месте. Тут среди буйной зелени я заметил что-то блестящее. Это что-то не походило ни на белоснежную орхидею, ни на солнечный лучик на зеленом листе. Я поднял ружье.
— Осторожно, Дег.
Юноша остановился. Ничто не шелохнулось вокруг. Я понял, что поблизости нет ни одного живого человека. Я прошел вперед, сделал всего несколько шагов, как вдруг Дег воскликнул:
— Смотрите, Мартин
Я обернулся. Возле дерева сидел человек, метис, в военной форме. Сидел так, словно захотел отдохнуть. Голова его свисала на грудь.
Мы крадучись, на цыпочках, подошли ближе. Дег наклонился к нему, чтобы заглянуть в лицо.
— Это сделал Даалу! — воскликнул он. Я подошел ближе и увидел в горле метиса короткую стрелу. Индеец сразил его из лука.
— Пойдем, — проговорил я и направился к тому предмету, что блестел на солнце. Приблизившись, я увидел ствол ружья, зажатого в руках негра, того самого, с кем я дрался в далекий уже вечер нашего прибытия в Марагуа. Негр лежал в кустах, в густой траве. По нему уже ползала целая армия муравьев. Он выглядел ужасно.
— А это работа Кубы, — сказал я.
Я чувствовал, как меня охватывает дрожь. И не от лихорадки. От ужаса! В глазах у Дега стояли слезы, лицо было сплошь облеплено гнусом, но он и не думал смахивать насекомых.
— Мужайся, мой мальчик, поищем их.
Мы пошли дальше, и до вас долетел очень далекий крик обезьяны. Мы обнаружили еще двух человек из банды Мак-Анны. Они теперь тоже навсегда остались лежать во влажной утробе неумолимого леса. Куба и Даалу свершили свою месть. Несколько ружейных выстрелов, две стрелы из лука… Вот так пришла к концу жизнь этих людей. Именно смерть нашли они после долгого перехода по джунглям.
Однако Мак-Анны нигде не было. Не находили мы и наших друзей. Когда на чащу опустились ночные тени, начали оживать лесные звуки. Мы с Дегом уже совершенно обессилели, на душе было тревожно. Поиски оказались напрасными.
Кубы и Даалу нигде не было. Никого не было. Кто же оставался в джунглях? Только мы одни, ответил я себе на этот вопрос. И от такой мысли я вдруг почувствовал, как кровь заледенела в моих жилах.
Это была бесконечно долгая, кошмарная ночь. Мы не смели шевельнуться. И сидели возле гигантского дерева, не смыкая глаз. Мне все время казалось, будто все вокруг нас находится в движении, будто гнусные звери, тайные обитатели джунглей, так и рыщут неслышно вокруг, следя за нами злыми и хищными зрачками. Извечное дыхание джунглей пугало своей таинственностью, а наши напряженные, обостренные до предела чувства воспринимали это дыхание как чей-то тихий, но грозный шепот. Дег не раз вздрагивал и испуганно кричал:
— Кто там?
И я не однажды вскидывал ружье в уверенности, что не ошибся и кто-то — кто? раненый, может быть? — со стоном подползает к нам…
Но нет, это был только страх, наваждение. Ничего больше.
На рассвете мы вернулись на холм, где оставили палатку и продовольствие. Забрали все с собой. Взошло солнце, и несколько часов небо было розоватым и безоблачным. Потом над лесом опять нависли тучи. Начинался новый день.
Разбитые, обессиленные, мы с трудом поднялись на другой холм, где видели огромные следы. Нас не оставляла смертельная усталость ж жуткое чувстве бесприютности, которое охватило накануне вечером и мучило всю ночь. Мы молча опустились на землю возле следа Онакторниса и выпили последние остатки бренди. С трудом кое-что пожевали. Казалось, мы оба боимся заговорить.
И мы молчали. А потом, словно по сигналу, так же молча принялись рассматривать след Онакторниса. Три могучих когтя впились в почву, угадывалась и мощная шпора. Отпечаток был не свежий — почва по краям затвердела. Мы долго сидели возле него, уставившись в землю. Итак, наша миссия выполнена. Профессор Гростер говорил правду. Именно так все и было. Онакторнис пережил века и укрылся тут, в Стране Огромных Следов. Жив он сейчас или мертв, неизвестно, только это чудовище проходило тут…
— А теперь? — спросил вдруг Дег. Я посмотрел на него. Он выглядел ужасно: похудевший, изнуренный, с обезображенным укусами насекомых лицом, дрожавший в лихорадке. Я знал, что выглажу не
