удалось въехать в историю».
Известный советолог и украинолог Джон Армстронг в своём труде «Украинский национализм» пишет: «Можно рассматривать УПА как миф. В этом случае термин «миф» не содержит никакого намёка на беллетристику; напротив… миф твёрдо базируется на историческом факте. Для двух послевоенных поколений украинцев, особенно в Западной Украине и в эмиграции, Украинская повстанческая армия не просто часть исторической памяти, а главная составляющая веры, трансцендентной истории, которые формируют самосознание». Но как с этим согласиться? Если история Украины была умышленно сфальсифицирована на основе распространения неверных сведений, подделок исторических документов, выдумок беллетристов и, наконец, из-за ошибок историков, что и привело со временем к тому самому «украинскому сепаратизму», окрашенному в галицийский, но никак не украинский цвет. Поэтому и УПА, и ОУН, и Бандера — это не проблема Украины. Это, скорее, проблема Западной Украины, а по сути, Галиции, ставшей Украиной благодаря тем же большевикам и «москалям». Бандера же вполне может быть героем Галичины, но никак не Украины. Его Организация и повстанческая армия проиграли испытание временем, потому что ни тогда, ни сейчас подлинная Украина не может гордиться связями с фашизмом, идеологией фашизма, резнёй поляков и евреев, истреблением собственного народа националистами.
ОУН не добилась поставленных целей только потому, что вся её идеология была лишь принаряжена в маскарадные наряды заведомо обречённых идей. А на Западной Украине другая проблема. Многовековое влияние Польши, высосанная из пальца ненависть к «москалям» продолжают играть с ней злую шутку. Ведь если УПА и Степан Бандера — её гордость, часть исторической памяти, то, возможно, она снова хочет стать прежней Галицией, а никак не Украиной. А кто не верит, читайте историю, читайте монографию Ульянова и не забудьте оглянуться назад. Всё в этой жизни имеет свойство повторяться!
Приложения
Эта история произошла поздней осенью 1919 года на Украине в годы Гражданской войны.
10 ноября части Добровольческой армии генерала Деникина захватили Жмеринку, а затем Могилёв- Подольский (14 ноября), расколов фронт на две части и тем самым, оборвав все возможные связи между петлюровской и Украинской галицкой армиями.
Сохраняя оставшиеся войска, Симон Петлюра подписывает приказ об отступлении армии к Проскурову. При этом Галицкая армия, окружённая белыми, отходила в юго-восточном направлении. А 17 ноября от имени её командующего в Одессе был подписан сепаратный договор с Деникиным, который от переговоров с Петлюрой наотрез отказался. В этот же день петлюровцы оставили очередную столицу, Каменец-Подольский, куда вошли польские войска, а белые ударили по Проскурову, стремясь ещё раз расколоть остатки армии Петлюры. В полдень на автомобиле он выезжает в Проскуров. Там, как пишет историк В.А. Савченко, Симон Петлюра не собирается находиться больше одного-двух дней. «Но Петлюру задержали в Проскурове переговоры с польским командованием, а потом случилось непредвиденное». Он собирался выехать в Староконстантинов, однако задержка поездов в этом направлении изменила планы. Дело в том, что восстание крестьян «Республики Пашковская волость», привело к созданию «пробок» на железной дороге, и как следствие — нападение на поезда и их разграбление.
Примечательно, что «сами восставшие не могли толком объяснить, за что и против чего они выступают. Они превратили разграбление складов и поездов в выгодный «промысел», но так и не смогли подвести под него идеологическую базу».
По мнению историка, Петлюра имел несколько надёжных полков для подавления этих выступлений, однако он не желал проливать кровь. И тогда крестьян убедили пропустить поезд государственного центра и армии через «их» территорию. Но только теперь было уже поздно. Железная дорога оказалась перекрытой конными разъездами белых, а 22 ноября они прорвали оборону и вошли в Проскуров.
Теперь пути на севере и на юге были перерезаны, и Петлюра двинулся поездом к польскому фронту, а оказавшись в капкане (с флангов и сзади белые, впереди поляки), он принимает решение на двух автомобилях и подводах двигаться в Староконстантинов, не желая оказаться в Польше. Сорок тысяч золотых и тридцать тысяч серебряных монет царской чеканки, двести тысяч франков и множество бумажных денег различных образцов — это всё, что осталось у правительства Петлюры на тот момент.
«Хищение с необыкновенным цинизмом»
14 ноября 1919 года (здесь и далее даты даются по старому стилю) председатель Реквизиционной комиссии полковник Биршерт в своём рапорте, написанном конфиденциально наблюдающему за действиями Комиссии Вооружённых сил Юга России, указал: «9 ноября в 1 час дня чинами Добрармии была взята станция Проскуров.
Пытавшиеся бежать и увозить с собою имущество деятели дотащили несколько подъездных составов из Каменца в Проскуров, но здесь некоторые из составов, в том числе кредитные учреждения Директории, застряли. Также задержалось много вагонов с сахаром и пшеницей.
Через сутки по взятии ст. Проскуров я приехал на эту станцию, причём застал картину, которую иначе как кошмаром назвать нельзя. Огромной стоимости имущество расхищалось из вагонов. Уносились золотые и серебряные вещи, драгоценности, процентные бумаги, выигрышные билеты, просто деньги, сахар, кожи и т. д. Несли все, кому было не лень: крестьяне, железнодорожники, военные».
Далее полковник с искренним возмущением подчёркивает: «Производилось это хищение с необыкновенным цинизмом, как будто каждый грабитель имел на эти ценности неоспоримое право.
На станции и близ неё стояли кучки людей, показывая друг другу разные процентные бумаги, справлялись в убыльности их, продавали их евреям и т. п.».
Больше всего Биршерта поразило то обстоятельство, что караул из Симферопольского офицерского полка совершенно не мог никого испугать выстрелами в воздух.
Спасая «последние жалкие» остатки ценностей, которые очень скоро могли быть расхищены, полковник принял решение отправить его в Жмеринку. С этой целью он составил комиссию, в которую вошли комендант станции, ревизор движения, а также другие агенты железной дороги. Им удалось выделить лишь 35 вагонов из всего ценного груза: только пять с остатками разбросанных по полу денег и процентных бумаг, с бумагой с водяными знаками, пять с различными машинами, 18 с сахаром (около 1200 мешков песку), пять с пшеницей (около 300 мешков) и два с мукой.
Добросовестный белый офицер организовал поезд с запломбированными и забитыми наглухо гвоздями вагонами.
11 ноября вечером под конвоем караула от Симферопольского офицерского полка состав был направлен в Жмеринку. В некотором роде общую картину отправки поезда с ценностями петлюровской казны дополняет телеграмма следующего содержания: «У аппарата полковник Доровский.
Здравия желаю, господин полковник. Позвольте доложить по содержанию Вашей телеграммы о вагонах с золотым и серебряным запасом. На Жмеринку прибыл из Проскурова состав в 35 вагонов особого груза, выхваченный председателем Реквизиционной Комиссии полковником Биршертом на следующий день после взятия Проскурова, когда там шёл поголовный грабёж.
Комендант Проскурова доносит мне что из числа гружённых 24 вагонов золотом, серебром, кредитными билетами, русскими, украинскими процентными бумагами и другими ценными документами Министерства финансов эти вагоны в большинстве 9 ноября подверглись разгрому. В присланном составе, который в данный момент находится на Жмеринке, по акту освидетельствования видно, что имеются два вагона с процентными бумагами, вагон с бумагой для денег, машины для печатания денег, затем более десяти тысяч пудов сахару и несколько вагонов пшеницы. Весь этот груз охраняется караулом офицерского Симферопольского полка и направляется мною в Одессу. Прошу указания в чьё распоряжение его направить. По-видимому, в составе этого поезда золота и серебра не имеется».
26 ноября 1919 года Особая комиссия войск Новороссийской области, обнаружив признаки расхищения военнослужащими и другими лицами петлюровской казны, захваченной войсками
