мере начинает это чувствовать.
Мы говорили об апокалиптических всадниках, появляющихся один за другим и отправляющихся в мир: первый на белом коне, второй на рыжем, третий на вороном, четвертый же, за которым следует ад, на бледном. Точно обозначить их невозможно, потому что их символика не очерчена достаточно четко. О последнем сказано, что имя его - смерть. Но смерть несут и второй и третий, а война вызывает голод. По- атому скажем, что это - образы ужаса... В чем же их апокалиптический характер? Можно ответить, что Ойи предвещают последние ужасы, те, о которых говорится и в судных речах Господа. Но христианское Чувство всегда исходило из предположения, что четыре апокалиптических всадника давно уже скачут по земле, каждый год и каждый час, что их следует относить не только к отдаленному будущему, но и к настоящему.
Попытаемся это истолковать. Первому дано побеждать, и он выезжает, чтобы одержать победу. Очевидно, можно сказать, что он тот, кто приносит победу истине, как всепроникающая сила, преодолевающая обман и определяющая истинную ценность вещей. Как он это делает? Может быть, согласно изречению, что история мира есть суд над миром, иначе говоря, что в ходе событий все раскрывается до конца и становится ясным, что хорошо и что плохо, что подлинно и что ложно? Но размытость границ между добром и злом, истиной и фальшью, по-видимому, присуща истории, и если где-то что-то и проясняется, то в другом месте запутывается зато еще больше. Во всяком случае разграничение, о котором идет речь здесь, означает нечто другое. Да, - выявление истинной сути, оправдание добра, суд над делами человеческими, но так, чтобы при этом воссияла окончательная ясность, исходящая от Бога. Зарницы вечного суда, сверкающие при каждом торжестве истины здесь, на земле, - вот что такое Апокалипсис. Конечно, видит это только тот, кому даны глаза, - тайновидец, и тот, кто верой научен различать «знамения времен» (Мф 16.3). Слово же тайновидца помогает достичь ясности христианину, ощущающему нечто подобное... Следующий всадник - на рыжем коне - это война. Это не значит, что война как таковая представляет собой нечто апо-калиптическое, до тех пор, пока сквозь убийства и разрушения не начинает просвечивать по воле Божией ужас перед падшим человеком как таковым... То же относится и к третьему всаднику, который может означать голод, и к четвертому, о котором сказано, что он — смерть: умирание, тление и ужасы смертной тьмы. Это - бичи человеческого существования, но воспринимаемые не просто как факты, и не как социальное зло, с которым надо бороться, и не философски, как элементы исторической жизни, и не этически, как отмщение за предшествующую вину, - а как откровение последних ужасов. Это - те болевые точки человеческого бытия, которыми предвещается вторжение в мир вечности, первые всплески последнего потопа, предвестники той идущей от Бога катастрофы, которая должна выявить все, что есть в человеке злого, фальшивого и испорченного.
То же можно было бы сказать и о последующем видении. Тот факт, что люди подвергаются насилию за истину и имя Божие, ужасен даже и по нашим представлениям. Но в видении при снятии пятой печати содержится нечто большее. Здесь мы видим, как подвергшиеся насилию вопиют к небу и небо отвечает: перемены грядут, хотя и кажется, что ничего не происходит. Не дайте обмануть себя Божиим молчанием. Бог молчит, и люди думают, что их могущество неколебимо. На самом же деле предел уже определен. Неправда разрастается, и когда мера станет полной пред Богом, придет возмездие. То грозное, что проглядывает в любом акте насилия, где бы он ни происходил, -Апокалипсис.
Что же касается видения при снятии шестой печати, то оно, по-видимому, говорит о последних мировых потрясениях. Наука пожимает плечами по поводу предсказаний конца мира, но вера знает, что он придет, ибо мир не есть нечто само собой разумеющееся и имеющее опору в себе самом. Он и не возник естественным путем, и не сохраняется естественным образом, но сотворен и поддерживается волей Бога. Поэтому он и прейдет, - опять-таки не по естественной необходимости, а потому, что Бог положит ему конец. А так как грех совершился и совершается все время, конец этот должен быть ужасен, он должен быть гибелью и судом. Достаточно восприимчивый человек ощущает это при каждом стихийном бедствии.
И еще вспомним о том, что снимает печати Агнец.
Жизнь и деяния Иисуса Христа продолжаются в Апокалипсисе. Перед нами - гибель мира, и Он - в центре событий. Они совершаются через Него, Он придает окончательный характер всему, судит и завершает.
7. Вещи
Читающему Тайное Откровение бросается в глаза обилие предметов. Вся книга полна вещей. В первом видении появляются семь золотых светильников и семь звезд. В обетованиях посланий говорится о дереве и венце жизни, о белом камне с начертанным на нем именем, о столпах в храме Божием и об общей трапезе. Во втором видении мы слышим о престоле, о двадцати четырех старцах с венцами и в белых одеждах, о гуслях и кадильницах, о запечатанной книге, об Агнце и четырех животных. Затем появляются всадники на четырех конях. Мы наблюдаем самые разнообразные явления природы; упоминаются небо, земля, море и ветер, звезды, луна и солнце, деревья и нивы. Во множестве стоят люди с пальмовыми ветвями в руках. Даются семь труб и ставится Божия печать. В различных обликах выступают противники Бога, а также силы кары и мщения. Молнии и громы говорят своим языком. Тайновидец получает от ангела маленькую книгу, которую он должен проглотить, затем измерительный прибор, и тут же возвышается храм, который должен быть измерен. В небе появляется женщина, источающая сияние, и на помощь ей прилетает орел. Серп срезает спелый плод, и виноград закладывается в пресс. Изливаются семь чаш гнева и приносят ужасные бедствия. Под конец небесный град сверкает драгоценностями - золотом, хрусталем и жемчугом, смарагдами, сапфирами и прочим бесчисленным сверкающим великолепием... Что подразумевается под всем этим? Для чего это обилие вещей? Ведь Апокалипсис говорит о вечности, поднимающейся и врывающейся во время, о том, как вечность овладевает преходящим, подрывая его корни, - что же означают здесь вещи?
Вечное, Бог и Его Царство, обращаются к человеку; иначе его жизнь не имела бы смысла. Но как это происходит? Каким образом говорит Божественное?
По всей вероятности, мы лучше всего восприняли бы обращение без каких-либо образов и форм, - если бы Бог, отличный от всего сотворенного, коснулся нас изнутри и свидетельствовал бы о Себе без промежуточных средств. Ведь существуют люди, сознающие, что Бог при них, рядом с ними, в них, что они живут под его водительством, в Его свете, под Его охраной, - все это не поддается описанию и однако совершенно ясно. У других людей это сознание менее определенно, у многих отсутствует совсем. Правда, можно представить себе, что Бог говорит в каждом человеке, даже когда он и не знает об этом. Ведь в каждом есть то, что духовные наставники называют «дном души», или «острием духа», или «внутренней искрой». Поэтому можно представить себе, что этот тихий голос Божий постоянно раздается в каждом человеке по ту сторону всякой формы и всего, что выразимо словами, и что наше конкретное существование среди всего чуждого, случайного, бессмысленного, можно вынести лишь потому, что до нас все время доходит эта тайная весть, раскрывающая его смысл, даже если она не осознается. Ведь нам преподано, что мы происходим от вечного Слова Отца, - поэтому можно представить себе, что это вечное Слово все время тихо звучит в глубине нашего существа, обнажая смысл нашего существования. Правда, это Слово раздается среди смятения, ибо человек не является чистой реальностью, которая могла бы по-настоящему воспринять вечное Слово. В нем Оно понимается неверно и искаженно. Тщеславие, глупость, фантазерство замутня-ют тот смысл, который привносит вечное Слово, чтобы воспользоваться им для самоутверждения, - и не только в мирской области, но и в религиозной. Следует постоянно напоминать себе о том, что в искуплении нуждается не только мирское в нас, но и наше благочестие. Все дурное, что есть в человеке, не в последнюю очередь представлено и в религиозной области. Поэтому тайное сокровенное слово Божие не воспринимается нами до тех пор, пока Он не посылает нам Свое ясное, открытое слово. А это слово — Христос. Только через Него беззвучные речи достигают нашего слуха.
Бог может, однако, обращаться к нам и по-иному, с противоположного полюса - через все, что существует и что происходит. Ведь все происходит от Него, и приходит беспрестанно. Божие творчество не предоставляет вещи самим себе после их создания, они все время существуют только Им. Иоанн говорит нам. что все сотворено Словом Отца, Его Словом все обретает существование, истинность и ценность.
