светом, я плюхнулся на землю, приоткрыл пасть и уставился на него. Сколько это продолжалась, не знаю, потому что заметил и другие чудные вещи. Шкурка Тильды светилась бледно розовым, а тело Осириса постепенно заполнял глубокий синий цвет, как будто его погружали в цветной туман. Я судорожно пытался вспомнить все, о чем рассказывала Тильда. Вроде как не могло того быть. Оставалось дождаться конца представления и потребовать объяснений.
Тела светились все ярче. Наверное, такое легко разглядеть и издалека, особенно ночью. Эта мысль настораживала, но ничего поделать я не мог. Наконец, свечение стало бледнеть. Постепенно, все вокруг погружалось в темноту и тела приобретали естественный для них вид.
— Объясните мне, — попросил я. Пилон молча опустился на землю и закрыл глаза. Тильда потянулась всем телом, села и принялась умываться.
— Слушай, малыш, — сказала кошка, прервавшись, — чтобы вытащить немного энергии из природного источника нужно сильно напрячься. Тот, кто тянет энергию, пропускает ее через себя. Это тяжело. Обязательно следует отдохнуть, прежде чем использовать полученную магическую силу. Иначе она просто сожжет изнутри, не встречая серьезных барьеров. Тот, кому достается чистая сила от проводника или иными словами мага, сразу ею наслаждается. Поэтому существа убивают друг друга, бывает. Забрать запасы у умирающего легче, чем вытянуть энергию из источника.
— Ничего не понимаю, — ответил я, — Почему так сложно?
— Ничего страшного, посиди молча. Дай прийти в себя, — Тильда снова принялась вылизываться. Я пристально буравил ее взглядом:
— Ну, хорошо, — сдалась кошка, — ничего сложного. С энергией нужно уметь обращаться. Это опасно и может стоить жизни неосторожному существу. Столп — концентрация огромного количества энергии, потока такой силы не выдержит и самый сильный маг. Его просто сожжет. Но источники помельче — тонкие линии, ручейки и озерца — в качестве подпитки для хорошего мага необходимы. Чтобы творить заклятия, накладывать чары, лечить или воплощать что-либо, нужна энергия, сила. У мага ее достаточно в будничных обстоятельствах, постепенно подкапливается. Но когда маг теряет сразу много — ранят там, сильно заболеет, будет участником магической схватки и так далее, то собственных запасов не хватит для восстановления. Придется просить помощи или искать источники. Осирис сильно пострадал, он живое существо, чьи способности ограничены физической формой. Ему необходимо питаться, заботится о теле. Оно слабеет, он теряет силу. Не имея возможности защититься, как сегодня, Осирис пропустил момент и оказался беспомощным. Если ситуацию не изменить быстро, долгая болезнь неизбежна. Пилон дал Осирису необходимый резерв, который восстановит при правильных действиях тело. Но сам перебрал энергии, ведь тянул для троих. Мне, честно говоря, не очень надо, но отказываться не стала. Мало ли неожиданностей ждет в будущем, лучше иметь запасец. Пилон должен отдохнуть и как следует. Конечно, он сильный маг, что поможет ускорить процесс. И никому не сравнится с кураторами в этой области. Некоторые вопреки предупреждениям делали попытки использовать силу посоха. Были смельчаки. Сгорели. Все, твое любопытство удовлетворено, Кайорат?
— Даже мое удовлетворено, — проворчал Пилон, всхрапнув, словно усмехался. Я лег на землю и попытался заснуть. Ужина сегодня, похоже, не дождаться.
Мне показалось, что я закрыл глаза на пару мгновений. Однако когда противный голос Пилона вырвал из сладкой дремы, на востоке уже розовел край неба. Спал я и на самом деле недолго, ночь выдалась наполненной событиями. Но кое-что интересное пропустить, тем не менее, удалось. Мрачная морда Ишутхэ стала немного дружелюбнее. В розовых тенях подступающего дня, все внушало надежду на благополучный исход дела. Волкодлак сильно хромал, но уже наступал на еще вчера сломанную лапу. Просветила меня довольная Тильда. Одарила хитрым взглядом и продемонстрировала безупречно блестевшую пушистую шубку:
— Сильное существо, верно? Осирис срастил сломанную кость. Конечно, Ишутхэ будет хромать несколько дней, но волкодлаки живучи, несомненно. Недели через две и вовсе забудет о своей болезни. Замечаешь? Туман спустился. Сейчас поднимемся выше в горы и перекусим, наконец.
Мысли о еде вызывали в желудке тоскливое урчание. Я поискал взглядом Пилона. Они о чем-то увлеченно спорили с Осирисом. Ко мне подошел волкодлак.
— Эгм…Кайорат, хотел бы просить кое о чем.
— О чем? — утро выдалось прекрасное. Над нами поднималось небо — высокое, бледно голубое и холодное. Приятно пахло зеленью и слабо розами. Легкая дымка тумана окутывала кусты, размывала очертания предметов, но чем выше поднималось солнце, тем быстрее она рассеивалась.
— Попроси своего друга, Пилона, сменить заклятье на запах. Я ненавижу розы. Их вонь сводит меня с ума.
Я вздохнул:
— Понимаешь, если ты запахнешь псиной, я снова буду чихать.
— Хоть на траву, а? Пусть пахнет, чем другим. Но не этим…
— Двинули! — громко скомандовал Пилон, начиная подъем в горы по узкой тропе. Я решил размять лапы и пару раз расправить крылья. В лесу среди деревьев сделать это уже невозможно. Потянулся, с удовольствием отметил, что раненное камнем крыло почти зажило, а затем снова посмотрел на волкодлака.
— Хорошо. Потерпи до стоянки. Попрошу.
Ишутхэ тихо заворчал, кивнул и направился вверх по тропе, прихрамывая.
— Эй, малыш! — окликнул Осирис. Икуб выглядел лучше. Легкое покраснение кожи, но от волдырей и озноба не осталось и следа. Осирис подождал, когда я подойду ближе, и ткнул пальцем в сложенные крылья, — скажи, все кураторы пернатые? И почему вас все-таки путают с драконами? Вы ведь не похожи.
Я кашлянул. Из ноздрей потянулись тонкие струйки дыма. Пока удавалось держать новые возможности под контролем. Мы неспешно поднимались по тропинке, не пытаясь догнать Пилона. Тильда трусила чуть в стороне от жеребца, за ней шел волкодлак. Икуб не торопил с ответом и не навязывался, а молча шагал рядом. Я собирался с мыслями. Конечно Осирис не Пилон, терпения у него хватает, но не хотелось пока ничего рассказывать. Икуб понял и не настаивал.
Нас окружала густая зелень всевозможных оттенков — бутылочного стекла, изумрудная, салатная, нежная светло-зеленая, белая, почти прозрачная желтоватая и красновато-оранжевая. Солнечные зайчики мельтешили по резным листочкам, и блики слепили глаза. Дорога все круче поднималась вверх. Прогулкой такой подъем уже не назовешь, но очарование местности постепенно подкупало. Пели птицы, звенела и жужжала мошкара, толстые стволы деревьев колоннами подпирали зеленый потолок листвы с небольшими подтеками неба. Все шумело, шептало о чем-то, одуряющее сладко пахло розами. Я рассматривал дорогу, по которой мы поднимались. Раньше ей наверняка пользовались чаще. Достаточным тому доказательством служили стесанные плитки, выступающие из дорожной пыли. Конечно, часть плиток отсутствовала, сквозь другие проросли мелкие деревца и трава. Почему никто долгие годы не поднимался по ней? Тропа выглядела изрядно заброшенной. Возможно, дело в тоннеле, который нам предстоит отыскать?
— Знаешь Осирис, не все кураторы пернатые, — сказал я и икуб встрепенулся, прислушиваясь, — точнее говоря, не у всех крылья перьевые. Часть кланов живут в другом мире и давно. Изменения в облике способ приспособиться к окружающей среде. Те кураторы больше похожи на драконов, у них кожистые крылья. Водяные кураторы живут в воде. Но все это как-то слишком сложно и неинтересно.
— Да, — задумчиво подтвердил Осирис, — в мирах живут существа похожие на икубов, но не являющиеся ими. Тот, кто не знает этого, легко спутает. Просто хочется понимать разницу. Все-таки наш предполагаемый противник дракон.
— Да, ты прав. Погоди немножко, — я обогнал волкодлака и приблизился к Пилону.
— Я могу попросить об услуге?
— Что еще? — рассеянно поинтересовался конь. Задумчивое выражение его глаз меня слегка озадачило. Неужели у нас еще проблемы?
— Ничего не случилось?
— Нет. Что хочешь, малыш?
— Если не очень трудно, смени запах роз на что-то попроще. Просто я подумал, волкодлаки теперь
