— Ну так знай, что я вернулся и вместе со мной вернулась и ваша свобода! — сказал граф де Сен- Жорди. — Открой мне ворота!
— Я все сделаю, — заверил Иаков. Он широко улыбнулся и скрылся из виду.
А граф де Сен-Жорди двинулся обратно и скоро предстал перед Тирантом. Севастократор, с горящим красным шрамом на щеке, в сломанном шлеме без подбородника, повернулся на голос графа. Дернул углом рта — вместо улыбки.
— Остановите штурм, — сказал граф де Сен-Жорди.
Севастократор на мгновение прикрыл глаза. Лицо его было запыленным, и граф де Сен-Жорди вдруг увидел Тиранта мертвым — смертельно усталым, с черными веками и провалившимся ртом. Видение длилось лишь миг, но этого оказалось довольно, чтобы графа де Сен-Жорди передернуло. Он поскорее взял севастократора за руку и дружески сжал ее.
— Сражаться больше не нужно, потому что город взят. Мы войдем в него через ворота еврейского квартала.
Глаза Тиранта ожили, и страшный образ рассеялся.
— Евреи впустят нас?
— Да, потому что я всегда жил с ними в большой дружбе.
— Что же турки — не подозревают об этом?
— Вот именно, — засмеялся граф де Сен-Жорди. — Поспешим.
И Тирант приказал трубить, а затем поднял свое копье с флажком, показывая направление маневра. И скоро город был затоплен христианским воинством. В каждом доме, на каждой улице шло сражение, и мостовая сделалась скользкой, как рыбья чешуя, столько пролито было на ней крови. От запаха железа ныли зубы и чесались губы.
Тирант не сходил с коня. Он неподвижно стоял посреди рыночной площади и просто смотрел на то, что происходит вокруг. Севастократор был странно безучастен. Он оживился только один раз — когда граф де Сен-Жорди, весь забрызганный кровью, покрытый пылью, с потеками пота через все лицо, предстал перед ним с каким-то богатым турком. Турок был оглушен ударом по голове и едва соображал, что творится. Граф тащил его за руки, связав их в запястьях поясом.
Швырнув турка под ноги севастократору, граф де Сен-Жорди выкрикнул:
— Вот он, который мнил себя хозяином моего города!
Тирант смотрел на корчившегося турка и не произносил ни слова.
Тогда граф де Сен-Жорди приблизился к севастократору вплотную и сказал:
— Отсеките его лживую голову! Я хочу, чтобы окончательная победа в этой схватке была закреплена вашей рукой.
— Убить пленного? — переспросил Тирант, едва двигая губами. — Нет.
— Хорошо, — преспокойно молвил граф де Сен-Жорди. Он схватил турка за волосы и сам перерезал ему горло, а затем, оттолкнув ногой тело, засмеялся.
— Государь здесь, — сказал вдруг Тирант.
— Что? — Граф де Сен-Жорди замер с окровавленным мечом в руке.
— Император, принцесса и несколько десятков рыцарей прибыли в замок Малвеи, — пояснил Тирант. — Гонец сообщил мне об этом за несколько минут перед началом битвы. Простите, что я не успел оповестить всех о столь важном и радостном событии.
При мысли о том, что, если бы не нетерпение и опрометчивость Диафеба, он мог бы вручить императору его империю, полностью освобожденную от турецкого владычества, Тирант скрипнул зубами.
Граф де Сен-Жорди пожал плечами:
— Вы самый удивительный человек из всех, кого я когда-либо встречал, Тирант Белый.
Тирант не ответил. Граф взял его за руку:
— Сеньор севастократор, в этом городе турки собрали множество съестных припасов на случай долгой осады. Я узнал это от него, — он кивнул на мертвеца.
— Распорядитесь, — сказал севастократор.
— О празднестве? — быстро уточнил граф де Сен-Жорди, поскольку успел усвоить: приказания севастократора следует исполнять в точности. — Мяса, хлеба и вина здесь столько, что достанет устроить большое пиршество и пригласить на него всех жителей города, включая и обитателей еврейского квартала, для которых можно поставить отдельный стол, дабы ни нам, ни им не оскверниться.
— Нет, — сказал Тирант. — Раздайте припасы людям.
— Но пиршество?.. — повторил граф де Сен-Жорди.
Он не хотел верить собственным ушам. Ему, как и многим в Византии, уже известна была страсть Тиранта к пышным празднествам с музыкой, танцами и представлениями.
— Что? — спросил Тирант после короткой паузы, как если бы его отвлекли от раздумий каким-то вопросом, давным-давно уже решенным и непонятно для чего воскрешенным.
— Я считаю, что такую чудесную победу следует отпраздновать, — настойчиво произнес граф де Сен- Жорди.
Тирант молча покачал головой и только повторил:
— Распорядитесь припасами разумно и раздайте тем, кто нуждается. Не забудьте и своих евреев — многие из них лишь кажутся богатыми.
Он тронул коня и отправился к раскрытым настежь воротам, чтобы покинуть город и уединиться в шатре.
Но едва севастократор оказался на равнине за воротами, как войско встретило его громовым приветствием. Тирант дожидался, пока смолкнут триумфальные клики, и ничего не говорил. Он выглядел таким печальным, что в конце концов люди замолчали, недоумевая: что такое случилось с севастократором, который только что одержал столь великую победу!
Тогда Тирант сказал:
— Если бы Диафеб выполнил мой приказ и оставался в укрытии до моего сигнала выступать, то сейчас Великий Турок был бы уже убит, а все его войско истреблено, и империя была бы свободна.
Он тронул коня и скоро скрылся в своем шатре.
Император, принцесса Кармезина и все дамы пребывали в крайнем беспокойстве, потому что с самой высокой башни замка Малвеи они видели лишь начало битвы, а именно: как Тирант выступил из лагеря со всем своим алмазным воинством. И жемчужное воинство попросту не находило себе места от тревога за славных христианских рыцарей.
Наконец принцесса явилась к сеньору Малвеи и слезно попросила его отправить кого-либо из верных людей для разведки.
— Прошел почти целый день, после того как Тирант переправился на «турецкий» берег Трансимено, а известий от него нет до сих пор, — добавила Кармезина, отводя глаза, — А ведь я — наследница империи, и мне надлежит вникать во все тонкости управления страной, в том числе и в военные приготовления.
— И вот вы дали мне добрый совет, ваше высочество, как и подобает мудрой правительнице! — воскликнул сеньор Малвеи. — Я тотчас пошлю человека за мост, чтобы он осмотрелся на месте и собрал для нас самые достоверные сведения.
— Такая предусмотрительность делает вам честь, — сказала принцесса и удалилась.
И еще целых полдня миновали в тайных волнениях и тайной надежде; за час до заката посланец вернулся с радостным известием: Тирант победил! Великий Турок, правда, ушел от севастократора и скрылся в городке под названием Бельпуч, но другой городок, Сен-Жорди, что в четырех милях от Бельпуча, освобожден!
Принцесса слушала вестника, стоя рядом с отцом, а Эстефания находилась там же и сидела в глубине комнаты на маленькой скамеечке. Она не решалась спросить о Диафебе, и тревога за судьбу возлюбленного совершенно изглодала ее сердце. Ведь до сих пор Диафеб всегда заботился о том, чтобы сообщить императору о победах своего двоюродного брата! Тем самым сеньор Мунтальский делал приятное императору и приносил большую пользу Тиранту. А сейчас от Диафеба не последовало ни письмеца, ни весточки. Должно быть, он мертв или тяжело ранен.
