— Тебе не кажется Лен, что на нас как-то странно все смотрят?
Катя нервно повела плечами, словно направленные ей в спину взгляды ощутимо холодили кожу. От этого странного чувства она не могла отделаться уже с полчаса — с того самого момента, как «Маргаритка», завершив очередной патрульный облет, благополучно заняла свое место в одном из доков «Скайгард-7». Последние события, приведшие Снежану на госпитальную койку (или, если точнее, пока что в биованну), для корабля тоже не прошли даром… Техники постарались на славу, заделывая пробоины и устраняя многочисленные повреждения внутренних систем, но никакой корабль нельзя латать до бесконечности, рано или поздно дешевле становится просто заменить отлетавшую свое посудину. Шеф Мастерсон, командовавший ремонтной бригадой, клятвенно уверял, что его ребята «сделали все, что возможно». Катя предпочла бы услышать фразу покороче — просто «сделали все». А так…
И все же в полете «Маргаритка» вела себя относительно достойно. Список замеченных неисправностей уже был отдан Мастерсону в обмен на уверения, что в ближайшее время меры будут приняты, и теперь девушки готовы были начать наслаждаться заслуженным отдыхом. Два дня назад на станцию прибыла новая группа рекрутов, на радость себе или на беду, заключивших контракты со Скайгард, и теперь расписание патрулей стало куда менее напряженным. Шеденберг даже соизволил лично проинформировать девушек, что в полетах с неполным экипажем более нет нужды, и экипаж «Маргаритки» может считать себя в оплачиваемом отпуске… до выздоровления Соболевой. Лена тут же заявила, что и после выздоровления — тоже, хотя бы на три дня. В конце концов, их подруге требуется психологическая реабилитация, и жалких три дня на великолепных песчаных пляжах Талеры — не так уж много. Шеденберг после недолгого (он уже начал привыкать к неизбежному финалу любого спора с Градовой) сопротивления капитулировал.
— Я не заметила, — Леночка ответила с заметным опозданием, явно думая о чем-то другом. — Что значит «странно»?
— Ну… — Катя и сама не могла описать свои ощущения. — Неприятные, если уж откровенно.
— Наплюй, заявила подруга. — Пошли, Снежку проведаем.
— Сперва бы к шефу надо, а потом пойдем, — согласилась Катя. — Обожаю слушать, как ты ругаешься с Форчестером.
Начальник медцентра каждый раз пытался объяснить девушкам, что проведывать больного, находящегося в биованне, столь же глупо, сколь писать письма Санта-Клаусу. В том смысле, что ответной реакции не дождешься, зато время зря потеряешь и других людей заставишь заниматься дурной работой. А Лена с энтузиазмом доказывала, что наблюдение за плавающей в геле подругой позволяет ей (Леночке) успокоить нервы и упорядочить мысли. А также наполняет полезной для психики уверенностью в том, что все будет хорошо.
На самом деле эти стычки доставляли удовольствие, и самому Форчестеру, скучающему от безделья в промежутках между лечением триппера, простуды, мелких травм и прочей ерунды, с которой население станции не желало справляться самостоятельно. Поэтому возмущение бывшего капитана медслужбы, а ныне вольнонаемного сотрудника программы «Скайгард» было наигранным. Врачом он был хорошим, актером — неважным.
— О, девочки, салют! — из-за угла вынырнул Карел. — Давно не виделись!
— Вчера, — буркнула Лена, натягивая на лицо демонстративно-холодное выражение. Накануне Карел серьезно проштрафился — посмел не сделать комплимент блондинке, а такие проколы Лена не забывала, старательно складывая их в копилку памяти и изредка извлекая оттуда, дабы припомнить наглецу. Впрочем, Катя знала, что Карелу будет прощен и этот промах, и еще десяток авансом — с учетом той неоценимой помощи, которую он оказал девушкам в деле спасения Снежаны.
— Да? — его удивление казалось искренним. — Замотался я, девочки… представляете, корабль только выпустили из дока, и на тебе… в первом же полете навигационный блок барахлить начал. Я заставил техников перебрать его заново, проверить каждую деталь! Мастерсон заявил, что у него и так много работы, но я настоял! Ремонт продлится не меньше трех дней!
Карел все это выпалил на одном дыхании, да еще и на повышенных, почти истерических тонах, словно жаждал побыстрее донести до всех окружающих свою озабоченность состоянием «Нокса». Как будто бы исправность этого порядком пострадавшего во время гонок в астероидном поясе корыта волновала кого- нибудь, кроме самого Карела и полковника Шеденберга.
— Сочувствую. — Катя с трудом сдержала желание покровительственно потрепать молодого пилота по щеке. Сейчас он весьма напоминал нашкодившего ребенка, который в попытке замаскировать какую-то свою вину старается переключить внимание родителей на другие, по его мнению, более серьезные вещи.
— Не меньше трех дней! — повторил он и вздохнул с таким наигранным огорчением, что Катя вновь ощутила укол беспокойства. Ох, не к добру это!
— Но что это я… Как прошел патруль, девочки?
— Штатно.
— «Маргаритка» не шалила?
Шелест с подозрением уставилась на Бэйна. В принципе, командир «Нокса» был неплохим парнем, компанейским и веселым. Пожалуй, там, где главным недостатком Джада была навязчивость, Карел Бэйн уверенно держал первенство по насмешкам. Временами некоторые его шутки приводили к тому, что наутро он выходил на летную палубу с изрядным синяком под глазом. Вот и сейчас этот шутник явно что-то затевал…
— С каких пор, Карел, тебя так волнует состояние моего корабля?
— Ну, вы же были в таком бою! Вам половина команды завидует!
— Пара мелких неисправностей, пожала плечами Катя. — Ничего критичного. Мастерсон обещал, что через три часа все будет готово.
— Ну и замечательно! — восхитился Бэйн. — Кстати… вы уже были у полковника?
— Идем к нему, — фыркнула Катя. — Нам был обещан отпуск, но если твой «Нокс» неисправен, то я даже не знаю…
— Не буду задерживать, — сокрушенно покачал головой Карел, — пойду в док, прослежу за ремонтом.
