— Шеркан? — позвал дропп. — Я не чувствую его…
Риддик бросился на капитанский мостик. Впереди было черное, абсолютно черное вязкое пространство. Без всего.
— Такого не бывает… — застонал Риддик.
Пальцы касались приборов, но те не реагировали, штурвал не слушался, голосовые команды оставались без ответов и привычных шуточек. Пол и стены начали медленно менять свою форму, становясь ребристыми, будто покрываясь мелкими черными чешуйками.
— Мы сбились с курса. Корабль не отвечает, — объяснил Риддик вошедшему дроппу и, показывая глазами на обзорный экран, за которым висела непрозрачная чернота, сказал: — Если можешь объяснить, что впереди по курсу, сделай это.
Джен Хое прикрыл глаза, и Риддик уловил, как тот своей оболочкой потянулся вперед, а потом быстро дернулся, возвращаясь назад.
— Я не полезу туда, — сказал дропп.
Риддик сглотнул.
— Шеркан? Можешь найти его?
Дропп как-то странно посмотрел на Риддика и спросил:
— Ты ведь знаешь, что он — не корабль?
Риддик молча кивнул. Тогда дропп ухватился за его плечо и сказал:
— Вытянешь… если что…
Потом он закрыл глаза и будто провалился куда-то. Риддик крепко сжал его руку, вглядываясь в напряженное лицо. А потом лицо дроппа начало расплываться, ускользая, а само тело — тяжелеть. Риддик заорал и начал бешено трясти дроппа.
Джен Хое судорожно вздохнул и открыл глаза, тяжело опускаясь на пол. Едва дыша, он произнес:
— Зови его… Как только можешь, зови его… Пока не поздно…
Риддик сдавил кулаками голову и крепко зажмурился — мозг просто взорвался. От очередной потери, от наваливающейся глухой черной тоски, от непонятной, почти осязаемой жути, разлившейся у них на пути.
Нет!
Разбивая кулаки, выворачивая наизнанку душу, Риддик закричал, зовя. Долго, изо всех сил, выплескивая из себя все, что было: тепло, привязанность, и еще любовь.
И обессиленный свалился на пол рядом с дроппом.
А потом они оба почувствовали вокруг себя присутствие третьего, близкого и привычного, но очень усталого и болезненно слабого существа.
Услышав слабое трепетание корабля, Риддик приказал сорванным голосом:
— Отдать управление капитану.
Заставив себя подняться и дойти до кресла, Риддик взял штурвал и очень медленно, бережно отвернул корабль в сторону. Звезды засветились белыми точками.
— Джен Хое, — позвал Риддик, — вспомни все хорошее, что есть у тебя, коснись этим Шеркана — ему нужна наша помощь.
— А как же ты? Ты едва держишься.
— Я? — впервые в жизни ему задавали такой вопрос. — Нормально…
Голос сообразил, что жертва ускользает от него, и ударил злобно и жестко. Дропп увидел, как дернулся в кресле Риддик, подскочил к нему и начал быстро говорить:
— Закрой себя. Закрой мысли. Думай о льющейся воде, о сильном ветре, или о больших камнях.
— Закрыть мысли, значит? А как ему это?
И представляя перед собой огромную злобную тварь, Риддик мысленно ударил, туда, где считал должны находиться голова, уши и шея. А потом еще раз — туда, где сердце, разрывая его на куски, сжигая и вырывая его внутренности и мозг.
И голос, беснуясь, завопил.
Они увидели на боковом экране, что чернота начала выворачиваться, извиваясь, уменьшаться в размерах, превращаясь в более плотную массу.
— Что же ты такое?
— Я запомнил вас… — прошипел голос. И вдруг все закончилось.
Впереди тускло светила старая желтая звезда с уже давным-давно мертвыми планетами. Риддик вошел в систему звезды и, обнаружив ее слабые магнитные излучения, лег в дрейф, давая всем отдохнуть и набраться сил.
— Шеркан?
— Да, капитан…
Корабль отозвался, и Риддик устало опустился на спинку кресла и глубоко выдохнул, понимая, что до этого даже не шевелился, боясь пропустить малейшее прикосновение корабля, почувствовал, как расслабляются от напряжения и начинают болеть мышцы шеи и рук, как плечи медленно опускаются вниз.
— Спасибо, капитан, — тихо сказал Шеркан. — Вы позвали, и я увидел обратную дорогу.
Старая желтая звезда грела удивительно спокойным теплым ровным светом.
— Курс прежний — Чешуя Дракона. И я не настаиваю на немедленном прибытии.
— Да, капитан.
Не заметив когда, Риддик уснул и ему приснился большой лохматый зверь. Зверь лежал на боку, вытянув вперед лапы, и смотрел на него. Риддик сел возле зверя и начал гладить его рукой, понимая, что гладит не шерсть и даже не перья, а скорее пух, густой и теплый.
— Где твои перья?
— Я еще маленький, чтобы у меня были перья…
Глава 4
Держась за поясницу и едва передвигая ногами, Хранитель Библиотеки Эрихорн добрался до своего кресла. Опираясь дрожащими руками на широкие подлокотники, он медленно опустился в мягкую глубину кресла. Потом коснулся рукой стены сгустка, чтобы она стала прозрачной, и посмотрел наружу.
Дерево жизни. Четыре стихии и элементы, окружающие его. Всё это — древняя забытая чушь. Дерево, как и всю планету, давно заменили металлической основой. Отсюда, сверху, хорошо просматривался этот круглый темно-серый цилиндр, противоположный край которого растворялся в голубой дали, искрящейся молниями. Вместо ветвей — металлические отростки, а вместо листьев — миллионы овальных сгустков, окруженных полупрозрачным молочным туманом. Ветер, и он не такой как прежде — с мрачным свистящим стоном, холодный и не ласковый.
Эрихорн тяжело вздохнул. Двойственность последнего предсказания, вернее даже не двойственность, а многовариантность его исполнения не давала ему покоя. Он не разделял твердой уверенности Эрион, которая ухватилась за один из вариантов и с маниакальной твердолобостью бросилась его исполнять. Он не ввязывался и не спорил, считая, что пусть она тешится, как ей хочется, лишь бы появлялись следующие предсказания, которые позволяли бы двигаться дальше. Но в том-то и дело, что ТО предсказание было последним. За последние тридцать лет.
Надеясь рассеять свои сомнения, Эрихорн вновь и вновь пересматривал древние свитки, пыльными свертками рассованные по всем углам, а заодно собирая их на одну ветвь сгустка. Он собственноручно перебрал тяжеленные прямоугольные пластины летописей, от символов рябило в глазах, но он ухитрился систематизировать их все. Он вспомнил многое, что успел забыть, когда, наконец-то, добрался до Книг предсказаний. Внимательно вчитываясь в каждое предсказание и двигаясь назад по веточкам уже исполненных, он пытался найти причину, из-за которой появилось последнее предсказание. И надеялся отыскать новое.
