Неизвестно почему, но ей это понравилось. Прозвище прижилось, и теперь даже мои братья обращались к прародительнице именно так.
В трубке раздался ее серебристый смех, который отнюдь не ослабил мое напряжение. Однажды я уже слышала этот смех — после охоты, когда она пила кровь своей жертвы. Не лучший вариант разрядить обстановку.
— Ты уже вернулась? — спросила она.
Я представила ее сидящей в пышно убранной гостиной в стиле арабских сказок. Она любила свой маленький роскошный мирок — одна из причин, по которой она больше не выходила на охоту. Для ее утонченного вкуса это была слишком грязная работа, да и спать приходилось на открытом воздухе, в лесу. Проще приказать, чтобы обед принесли и подали. Хотя она предпочитала еще трепыхавшуюся дичь. Лакеев, чтобы угождать ее прихотям, было предостаточно.
— Вернулась — в смысле? — Я говорила, зажав телефон между плечом и ухом, так как в этот момент я находилась на кухне и наливала себе вино.
— Домой, конечно, — сказала она со свойственной ей уверенностью в собственной правоте, которая приводила меня в бешенство.
Некоторые считали данную особенность милым чудачеством. Меня же это выводило из себя.
— Джиджи, я понятия не имею, о чем ты говоришь, — изображала я полную тупицу, одновременно возвращаясь в жилую комнату и опускаясь в большое кресло.
— Кейра, я — твоя прапрабабушка и глава нашего Клана. Я знаю, что происходит со всеми моими родственниками. И знаю, что ты
Судя по голосу, разговор ей явно доставлял удовольствие, но она старалась сохранить статус вождя. Представьте себе тон учительницы второго класса, заведующей библиотекой и возглавляющей родительский комитет — все в одном лице. Я почувствовала это и стала держаться прямее.
— Допустим, ты знаешь, — ответила я. — И тебе известно, что я раскрыла посланного тобой шпиона. Не уклоняйся от ответа!
— От ответа?
— Джиджи, я звоню выяснить, что произошло.
— О чем ты говоришь, милое дитя?
— Не надо! Я не играю в эти игры, — огрызнулась я. — Поскольку ты у нас — всевидящая и всеслышащая, ты должна знать, что Марти умер насильственной смертью.
Пока я говорила, меня вдруг осенило: а ведь это не обязательно вендетта. И я ляпнула с ходу:
— Ты это сделала?
В трубке воцарилась тишина — ни вдоха, ни выдоха… Моя великолепная бабуля явно была озадачена. Она пыталась найти себе оправдание либо искала правильный ответ.
— Ты действительно думаешь, что я его убила, Кейра?
Глупый ответ… Точнее, встречный вопрос, которым она надеялась сбить меня с толку.
— Я не собираюсь притворяться дурочкой, Джиджи, — сказала я. — Да, и ты вряд ли можешь стать кандидатом на звание «Бабушка года». Я знаю, как ты относилась к Марти. Ты его убила?
Я — упрямая и не повешу трубку до тех пор, пока она все мне не скажет.
— Тебе действительно это интересно? — Она спросила с обезоруживающей наглостью, на какую был способен только руководитель Клана.
Марти был человеком, а человеческая жизнь для нее стоила не дороже бумаги, на которой напечатано свидетельство о рождении. Позор и ужас нашей семьи — ему следовало умереть.
— Да, Джиджи, представь себе, интересно! — рявкнула я. — Кроме того, ты повесила его на меня.
Нежный смех Джиджи зазвенел в телефоне:
— Нет, ты не изменилась, нисколько… Опять эти слова.
— Как и ты, — парировала я. — Ты по-прежнему не ответила на мой вопрос. На шее у Марти обнаружили следы клыков. Кто из самцов нашего рода способен на такое?
Теперь ее смех стал жестче.
— Дорогое дитя! Ты действительно думаешь, что если бы я послала туда одного из моих мордоворотов, он оставил бы такую очевидную улику, как следы клыков на шее? И потом, зачем мне это? Ты прошла серьезную подготовку, мы научили тебя всему, что знаем сами. А Марти был простым смертным. В конечном итоге мы все его пережили бы.
Я представила себе это ее легкое пожимание плечами — уклоняется от темы!
У нее был козырь: как правило, мы не связываемся с людьми. Зачем уничтожать тех, кто сам скоро (по нашим меркам) умрет? Пережить их — в этом высшая месть. Джиджи может сколько угодно дразнить и интриговать меня, но если разобраться, ей действительно нет никакого дела до Марти. И вряд ли бы она стала утомлять себя его убийством — до тех пор, пока он не затрагивал интересы Клана. А насколько мне известно, такого не было…
— Если я тебя правильно поняла, ты занимаешься расследованием? — В ее голосе появилась издевка.
— Вообще-то я не собиралась, — начала я. — Ну, не в полную силу, а так… Решила немного порыскать. Мне вдруг пришло в голову, что могла иметь место длительная вражда и Марти оказался в ней замешан. Такер ничего не знает, вот я и позвонила тебе.
— Кейра, ты действительно думаешь, что я забыла тебе сказать о семейных разногласиях?
— Нет, Джиджи, — сказала я, понимая, что она не врет. — Я просто очень устала от всей этой чертовщины без минуты отдыха…
— Хм… А я уже решила, что ты собираешься искать его убийцу.
— Я только предположила.
— Следы клыков, говоришь… — произнесла она растерянно.
— Два, — уточнила я.
— А других повреждений на горле нет?
— Нет.
— На нас это не похоже, — отрезала Джиджи.
Это был еще один козырь — для представителей нашего Клана характерно отрывать жертве голову во время охоты, а не просто надгрызать горло и выпускать кровь. Хотя все возможно, и это тоже… Например, убили и оставили на горле следы зубов, чтобы списать все на вампиров. Почему я не додумалась до этого сама? С чего решила звонить ей? Единственным моим оправданием были усталость и не лучшее самочувствие.
— Может, у него были какие-нибудь странные посетители в последнее время? — спросила она, подразумевая сверхъестественных визитеров не из Клана.
— Нет. По крайней мере, ни одного из тех, кого я знаю. Хотя, может быть…
— Что может быть?
Я вздохнула и рассказала ей о своих видениях и о мертвом коте. Я почти увидела озадаченное выражение лица моей дорогой бабули, когда она обдумывала услышанное. Внешне Джиджи могла сойти за мою сестру, причем младшую — благодаря своей изящной фигуре и тонким чертам. И при этом она была одним из самых беспощадных из известных мне хищников. Привычная к поражениям и вопреки всякой логике, она связала свое благополучие с благополучием Клана. Я была совсем другой.
— Воспользуйся Такером. Он — лучший охотник, чем ты, и поможет. Постарайся не дать себя убить.
Она повесила трубку, не вдаваясь в объяснения. Когда я положила трубку, вернулся брат.
— Она посоветовала мне воспользоваться твоими талантами. Ты — лучший охотник.
— И она права, — подтвердил Такер. — Столетия практики! — На этот раз его усмешка была менее язвительной. — Скажи мне, сестра: почему, как ты думаешь, я не трачу время на поиски? Пока лишь принюхиваюсь и приглядываюсь. Ты же концентрируешься только на одной стороне вещей.
«Принюхиваюсь» следовало понимать в буквальном смысле слова.
— У тебя явно есть свой план, большой брат, — ответила я. — В общем, держим связь. Если я услышу
