— Я хотела поговорить с тобой. Но не в офисе.
— Но откуда ты узнала, что я здесь?
— Ты не приезжал уже тысячу лет. Какое у тебя еще могло быть здесь дело?
Джек улыбнулся.
— Хорошая работа, детектив.
Он посмотрел в сторону входа, и улыбка исчезла — за воротами стоял велосипед Кейти. Джек с ужасом представил, как она ехала пять миль в такую пургу.
— Это так важно, что ты не могла подождать?
— Я должна извиниться. Ты приехал, чтобы помочь мне, а я веду себя, как капризный ребенок.
— Не говори глупостей.
— Прости меня. — Она посмотрела на него, и ее глаза наполнились слезами.
Повинуясь какому-то импульсу, Джек обнял ее и прижал к себе.
— Ну что ты, — сказал он. — Тебе не надо извиняться. Это я должен извиниться перед тобой.
Она была такой хрупкой, почти невесомой. Джек был готов обнимать ее так всегда, защищая от неприятностей. Он вдруг совсем забыл о том, что ему надо куда-то уезжать.
Но Кейти, похоже, думала иначе. Она немного напряглась, как если бы ей было неудобно в его объятиях. Джек опустил руки, и она отступила.
Он не мог ее ни в чем обвинять. Каким он был ей другом?
— У тебя есть причины, чтобы злиться на меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Я должен был приехать на похороны твоей матери. Прости меня. И я должен был позвонить, когда узнал, что ты разводишься с Мэттом.
— Я не злюсь на тебя. — Кейти пожала плечами и опустила руки в карманы. — Ты был занят.
— Нет, — ответил Джек. — Я виноват в этом, но... по другой причине. — Он не мог простить ей, что она вышла замуж за Мэтта.
Кейти уставилась в землю.
— Я знаю, что тебе тяжело сюда возвращаться, — сказала она. — На твоем месте я, может быть, и не приехала бы в Ньюпорт-Фоллс. Только... я знаю, что твой папа очень гордился тобой, Джек. Он любил тебя. — Она посмотрела ему в глаза. — И все остальные любили тебя тоже.
— Твои родители всегда были очень добры ко мне, — проговорил Джек.
Кейти посмотрела в сторону старого дуба. Она увидела красные цветы, уже немного припорошенные снегом.
— Ты принес цветы? — с удивлением спросила она.
Джек кивнул.
Все еще глядя на могилы родителей, Кейти произнесла:
— Я почти что рада, что они не видят того, что сейчас происходит с их газетой. Это разбило бы им сердце.
Им разбило бы сердце, подумал Джек, то, что их дочь несчастлива. Он подошел к ней чуть ближе и протянул руку, чтобы коснуться ее лица.
И она не отстранилась. Она закрыла глаза и прижалась щекой к его ладони. Своей рукой она прижимала его руку к своему лицу. Бешеное желание поцеловать ее переполнило Джека. Это была его Кейти, и она была так близко, что он мог поцеловать ее. Джек наклонился вперед.
Велосипед, звеня и грохоча по железной ограде кладбища, упал на землю. Джек вздрогнул, как вор, схваченный в тот момент, когда он уже протянул руку к заветной цели.
Кейти молча стояла, глядя на него расширившимися от удивления глазами.
Что за наваждение на него нашло? Или он сошел с ума? Кейти не отвернулась, и он сразу готов накинуться на нее?
Джек кашлянул. Надо закончить здесь свои дела и побыстрее возвращаться к себе. Пока он не наделал глупостей. Он повернулся и пошел к ее велосипеду. Подняв его одной рукой, он кивнул в направлении своей машины.
— Если я сегодня встречаюсь с твоими журналистами, наверное, нам лучше отправляться в редакцию. — Джек посмотрел на часы. — У меня осталось очень мало времени до отъезда.
Он не мог себе больше доверять, оставаясь рядом с Кейти Девонворт дольше необходимого.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Пока Джек беседовал с ведущими журналистами, Кейти мысленно возвращалась к тому, что произошло между ними на кладбище.
Было мгновение, когда Джек собирался поцеловать ее, она была готова поклясться в этом. Неведомое притяжение, которое, как ей казалось, умерло много лет назад, вдруг с невероятной силой возникло снова, и в какой-то момент Кейти поймала себя на том, что повторяет, как заклинание, те же слова, что и в юности.
Но он не поцеловал. Может быть, это все произошло всего лишь в ее воображении. Она молча смотрела на мужчину, которого так сильно любила когда-то и которым была отвергнута.
Но сердце не обманешь. Она все еще тосковала по нему.
Все время, пока журналисты говорили, Джек спокойно слушал их, лишь изредка задавая вопросы. Выяснив все, что его интересовало, он поднялся из-за стола.
— Ну что ж, спасибо, — сказал он. — Думаю, что теперь мне все понятно.
Журналисты посмотрели на Кейти, ожидая от нее подсказки, что делать дальше.
— Спасибо всем, — повторила им она.
Когда они ушли из ее кабинета, было почти четыре часа. Как только Кейти закрыла за ними дверь, зазвонил телефон Джека. Быстро закончив разговор, Джек разочарованно произнес:
— Похоже, у меня больше времени, чем я думал. Это был Грег, мой пилот. Олбани закрыт для взлета и посадки.
В дверь заглянула Марселла.
— Если не возражаете, шеф, я пойду.
— Да, конечно, — ответила ей Кейти.
Марселла посмотрела на Джека.
— Обычно я ухожу в восемь или девять вечера, как и все мы. Мы много работаем, не сомневайся. Просто погода на улице ужасная, а мне еще детей из сада забирать и...
— Счастливо, Марселла, — сказал он.
— Пока. — Тайком от Джека она одними губами добавила: «Красавчик» и подмигнула подруге.
Кейти закрыла за ней дверь. Потом она глубоко вздохнула и предложила:
— Поговорим честно? Мы получим деньги?
Джек встал, его лицо стало жестким.
— Я постараюсь сделать для тебя все, что могу, Кейти. Но пока ничего обещать я не буду.
Кейти кивнула, не решаясь сказать что-либо.
— Пойдем, — произнес Джек, — я отвезу тебя домой. Даже ты не можешь ехать на велике по таким сугробам.
Они молча надели пальто и вышли из редакции. Кейти подумала, что если бы все решал он один, то обязательно вложил бы в нее деньги. Но все не так просто. Джеку надо будет убедить совет директоров, а это не легко.
Кейти поняла, какой ужас творится на дорогах только после того, как они выехали из города. Двухполосное шоссе, которое вело к ее дому, было покрыто ровным, нетронутым слоем снега. Колею,
