— Он променял такую красоту на возможность созерцать рты и сверлить зубы? — пошутила она.
Дэниел улыбнулся.
— А теперь твоя очередь. Расскажи, сколько лет ты жила в Шугар-Бей? — спросил он.
— Я там родилась, провела детство, ходила в школу. А в восемнадцать лет уехала в Сидней, — ответила Лили.
— Почему? Это же так далеко от дома? — удивился Дэниел.
— В юности кажется, что чем дальше, тем лучше. Кроме того, я знала парня, который туда переехал.
— Бойфренд? — уточнил Дэниел.
— Да, — подтвердила она.
К своему удивлению, Лили смогла говорить о Джоше без привычного волнения.
— Как ты привыкала к жизни в большом городе? — спросил Дэниел.
— Мне там сразу очень понравилось, — откровенно ответила девушка. — Я жила в маленькой квартирке недалеко от пляжа. Джош помог мне найти первую работу, в видеосалоне. Потом я перешла на радиостанцию, посещала курсы фотографии, подрабатывала в пригородной газете. Два года спустя меня пригласили в модный журнал.
— В качестве фотографа? — спросил он. Лили кивнула и отпила глоток вина.
— А что произошло с твоим бойфрендом, когда ты уехала в Шри-Ланку? — поинтересовался Дэниел.
Девушка пожала плечами.
— Тогда он уже стал историей, — ответила она.
— А как же твоя работа? — спросил он.
— Я уволилась.
— Круто, — произнес Дэниел.
— Вовсе нет. Для девушки из Шугар-Бей. Узнав о страшном стихийном бедствии в юго-восточной Азии, я не раздумывала долго, — продолжила Лили.
Дэниел был поражен.
— Но ведь не многие, даже сочувствующие чужой беде, способны бросить престижную стабильную работу и помчаться на помощь чужим людям в незнакомую страну, — проговорил он.
— Но другим не на кого было равняться. Моя мама, Ферн, всю жизнь помогала людям: принимала роды, кормила больных, давала кров бездомным.
— Значит, это ее вина? — весело спросил Дэниел.
— Какая? — не поняла Лили.
— Мой чисто убранный дом, — объяснил он.
— Ну да, можешь во всем винить мою маму. Если бы не она, меня бы здесь не было. И твой дом не превратился бы в образец редкой, безупречной красоты, — задорно улыбнулась она.
Они оба рассмеялись.
— Вы с матерью очень близки? — спросил Дэниел.
Лили кивнула. Вспомнив, что в их последнюю встречу Ферн еле ходила, девушка вздохнула.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Мама больна. Конечно, она настаивает, что здорова. У нее больное бедро. Угрозы для жизни нет, но мама испытывает сильную боль. Боюсь, скоро понадобится инвалидное кресло. Еще проблема в жилье: в пляжном домике крохотные комнаты, неровные дорожки и неправильные дверные проемы. В общем, дом для нее непригоден. Но мама ни за что не хочет переезжать, — в голосе девушки звучала горечь.
— Дилемма, да?
— Поможет только операция, именно поэтому я здесь. В пятницу я кое с кем встречаюсь, этот человек может помочь, — сказала Лили.
— С кем-то из местных? — Дэниел не мог скрыть удивления.
— С Одри Холлидей. На ней был женат мой отец, его звали Маркус Холлидей, — ответила она.
— Художник, который жил в большом доме с видом на реку? — уточнил он.
— Не знаю, мне не приходилось там бывать, но по описанию дом вполне в его вкусе. Маркус умер месяц назад. Но сегодня я не хочу говорить об этом, мы же празднуем, — сказала Лили.
— Именно так, — согласился с ней Дэниел. Когда ужин подошел к концу, уже стемнело.
Умолкли птичьи голоса, закончился музыкальный диск. Слышно было лишь, как в траве жужжали насекомые и махала хвостом Смайли.
Девушка больше не могла сдерживаться и задала вопрос, мучивший ее уже второй день.
— Дэниел, ты правда считаешь, что, поцеловав меня, совершил ошибку? — робко спросила она.
Как только вопрос прозвучал, Лили поняла, насколько он глуп.
Поцелуй был ошибкой? Сколько мне лет — двенадцать?
Она принялась убирать со стола.
— Что ты делаешь? — удивился Дэниел.
— Освобождаю стол для десерта, — тихо ответила девушка.
— Но разве ты не хочешь услышать ответ на свой вопрос? — спросил он.
Дэниел взял ее за руку. От неожиданности Лили чуть не упала.
— Совершил ли я ошибку, поцеловав тебя? — проговорил он.
Его голос был слаще меда. Она растаяла.
Знает ли он, как я отношусь к нему?
Дэниел поднял другую руку и дотронулся до мочки ее уха. Все мысли сразу же испарились из головы Лили. Девушка почувствовала, что отрывается от земли. Но потом он опустил руки, отвернулся от Лили и уставился в темноту.
Нет, Дэниел, не останавливайся!
— Я вел себя как эгоист, Лили. Я был не прав, позволив себе такую вольность, — сказал он.
Как же быстро Дэниел потерял уверенность и снова замкнулся в себе, подумала девушка. Опять? Но когда же это кончится?
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она.
— Я поцеловал тебя, потому что просто не смог сдержаться. Ты сводишь меня с ума: то, как ты поправляешь волосы, как смотришь, — наконец признался он.
— Дэниел, не сожалей ни о чем. У меня нет привычки допрашивать парней после поцелуя, а если бы была, то более приятного ответа я бы не ожидала, — проговорила Лили.
Он повернулся к ней. Лили взяла его руки в свои.
— Если тебя тянет ко мне, я хочу, чтобы ты снова меня поцеловал, — нежно прошептала она.
— Ты вся горишь, — дотронувшись до ее щеки, сказал Дэниел.
Конечно, девушка сгорала в предчувствии его поцелуя. Дэниел находился так близко, что у нее кружилась голова. Но, к ее разочарованию, он снова отпустил ее. Дэниел смотрел на свои руки и дрожал. В глазах отражалась мучительная боль.
Что же происходит? Почему он так нерешителен? Лили не находила ответа.
— Ты знаешь, что сделали эти руки, — еле слышно пробормотал он.
Понятно. Его мучают сомнения.
— Твои руки, Дэниел, защищали слабого, вот что они сделали, — уверенно сказала Лили.
Девушка наклонила голову и нежно посмотрела в его глаза. Она увидела в них такую печаль и безнадежность, что задохнулась. По его щекам катились слезы. Лили опустилась на колени, крепко сжала ладони Дэниела и стала осыпать их поцелуями.
— У тебя очень красивые руки, Дэниел: сильные и нежные. Я хочу, чтобы сейчас они ласкали мое тело, — страстно прошептала она.
Дэниел колебался лишь мгновение. Он не мог больше бороться со своими чувствами, которые так неожиданно пробудила в нем эта необыкновенная, самая добрая, заботливая, красивая и нежная женщина на свете. Лили была так близко, что Дэниел ощущал ее всем телом и душой. Он нежно притянул ее к себе, страстно обнял и жадно впился в ее полные мягкие губы. Они слились в блаженном поцелуе, который вознес их до небес. Боль и горечь воспоминаний прошлого, печаль и тревога за будущее, которые еще
