6 охранного батальона
Обер-лейтенант Браверманн.
Прочитав рапорт, комендант поднял глаза на сидевшего перед ним офицера. Тот немедленно вскочил с места и вытянулся.
— Садитесь, обер-лейтенант. Вы сами-то верите в … это? — майор кивнул головой на рапорт.
— Но… господин майор, факты…
— Можно повернуть и так, и эдак. Что вы мне, старому вояке, прошедшему две войны, тут сказки рассказываете? Я не хуже вас понимаю, что именно надо указывать в рапортах. Там, наверху, это сойдет. Они далеко, и им, по большому счету все равно, сколько было этих бандитов. Больше солдат, чем у нас уже есть, все равно не дадут. Сколько было нападавших на самом деле?
— Ну-у-у…
— Сколько?!
— Полицейский видел около десятка человек. Еще несколько человек стреляли с улицы.
— И все эти десять человек залезли к нему в подвал? Так дружно сошли с ума? Они бы и не развернулись в том коридоре! Я его помню.
— Он говорит, что когда ломали дверь, партизаны бегали по дому, разыскивая инструменты и ключи. Поэтому они часто пробегали мимо него.
— А где был он сам?
— Сидел под лестницей.
— Хм… Ну, может быть, может быть… что-то я такое припоминаю… сколько длился бой?
— Баранов говорит, что не более пяти — десяти минут. Местные жители в целом подтверждают эту версию.
— Партизаны? За пять минут положить два отделения опытных солдат? Пусть даже и сонных! И нескольких полицейских? Что-то я сомневаюсь… — майор покачал головой. — Ох и втянул нас этот петух Краевски в историю! Дернул его черт тогда пойти к этим бабам! Ну, ошпарили бы они кипятком своего старосту! И шума не было бы никакого! А сейчас?
— Но, господин майор, мы сделали все, что в наших силах! Поиски бандитов будут продолжены и…
— Приведут к таким же результатам… Ладно! Оставьте свой рапорт, я подумаю, что мне докладывать наверх. Можете быть свободны!
— Слушаюсь!
Обер-лейтенант встал и прищелкнул каблуками. Повернулся и вышел, плотно прикрыв за собою дверь. Майор задумчиво покатал по столу карандаш. Подошел к окну и оперся на подоконник. Поздно уже, вон и стемнело, пока шел разговор. Под окном, хрустя по гравию сапогами, прошел часовой. Да… скоро уже холода, дожди. А потом и зима… Фон Бюлов поежился, словно ему за воротник намело снега. Что-то холодно стало в кабинете, неужели Браверманн неплотно прикрыл дверь? Надо крикнуть Вилли, он небось уже торчит на кухне, поближе к теплой плите. Да, скоро уже ужин…
Майор повернулся к двери и замер.
Прямо напротив него стоял мрачный мужик. В правой руке у него был револьвер с каким-то набалдашником на стволе.
— Кто вы такой?! — рука фон Бюлова дернулась к кобуре. — И что вы тут делаете?!
— Не надо кричать, майор. И не хватайтесь за пистолет, а то я буду вынужден вас застрелить. На револьвере глушитель, и выстрела часовой не услышит. Сядьте! И не надейтесь на своего денщика, он уже спит.
— Спит?
— Ага. Вечным сном. Коим можете вскорости заснуть и вы…
— Вы хотите меня запугать? Не выйдет! Я уже много повидал в жизни и смерти не боюсь.
— Значит, соображать научились. Уже хорошо. Сядьте, майор! Не испытывайте мое терпение. Мне нужно с вами поговорить. А пистолет ваш я пока заберу.
Фон Бюлов медленно сел в кресло.
Его собеседник присел на стул, еще не остывший после сидевшего в нем ранее обер-лейтенанта.
— Изучаете рапорт? — стволом револьвера показал он на стол. — Разрешите полюбопытствовать?
Майор молча толкнул в его сторону лист бумаги.
— Благодарю. Так… ага… хм, тридцать человек? Однако…
Он вернул лист бумаги на стол.
— В данном документе есть ошибка.
— Там их много.
— Я имею в виду нечто иное. Там неправильно указано количество нападавших.
— Хотите сказать, что их было больше?
— Ненамного. Но дело не в этом. Непосредственно бой вели всего два человека. Остальные играли роль оцепления. Чтобы никто не сумел убежать.
— Не понимаю вас. Оцепление? Зачем?
— Я уже сказал вам, чтобы никто из окруженных не сумел убежать.
— Но… почему?
— Экзамен сдавали.
— Что?!
— Вы когда-нибудь слышали о подразделениях специального назначения НКВД?
— Нет.
— Возможно. Тем не менее, они есть. Так уж вышло, что ваши солдаты подвернулись им под руку, когда они направлялись для сдачи экзамена. Имеется в виду экзамен на тему «Штурм противника в населенном пункте». Вот и решили далеко не ходить. Этот дом или другой — какая разница?
— И вы хотите сказать, что все это сделали два человека?
— А что ж тут такого невероятного? В истории нашего подразделения были бои и посерьезнее. Двадцать человек взяли штурмом укрепленный дом, оборонявшийся батальоном солдат. И потеряли всего четверых.
— И что вы хотите от меня?
— Понимания, господин майор. Вы ведь солдат?
— Да!
— Я тоже. Пусть вас не смущает этот наряд. По званию я даже старше вас. Не мог же я идти по городу в советской военной форме? Нет, не сомневайтесь, дошел бы все равно. Только вот спокойного разговора не получилось бы.
— Что вам нужно?
— Вы можете указать в своем рапорте, что нападение было совершено регулярной частью войск РККА?
— Могу. А зачем? Что это даст мне или вам?
— У вас не будет основания подвергать репрессиям местное население. Оно не отвечает за армию. Партизаны — другое дело. Но их в деревне не было.
— Но полицай…
— Подпишет то, что вы ему скажете. Он же не совсем еще выжил из ума?
— Вы его видели?
— Нет. Хотите, чтобы и его я навестил? Без проблем.
— Допустим… а мне от этого какая польза?
— Большая, господин майор. У вас тыловые части, не предназначенные для борьбы с профессиональными диверсантами или регулярными частями Красной армии. Вот увидите, к вам будет мало претензий со стороны руководства.
— Но есть еще и пострадавший немецкий офицер… Он сын влиятельного человека. И он не оставит без последствий выходку этих… девиц.
