Что же, в путь!
По-хорошему, заскочить бы домой, перекусить, но это еще полчаса, а то и больше…
Первый из гаражей находился в десяти минутах езды от места происшествия. Он представлял собой большой кирпичный корпус, обнесенный кирпичной же оградой. Вход на территорию – через проходную будку, прилепившуюся к торцу корпуса.
Виктор подъехал, заглянул в окошечко будки – темно. Вылез из машины, подергал дверь – заперта. Постучал – никакой реакции. Попробовал побарабанить в окошко – тот же результат. Что было делать? Отступиться?
Перед своим приходом в госавтоинспекцию Виктор работал старшим механиком в одном из гаражей Академгородка. Так вот, у них там на ночь тоже оставался сторож, который, проводив механика, тут же укладывался спать и уже не реагировал ни на какие стуки, крики, даже телефонные звонки, хотя аппарат ставил возле самого уха. Зато стоило прозвучать у ворот автомобильному гудку, мгновенно кидался открывать ворота. Вспомнив теперь об этом, Виктор вернулся к машине, давнул на сигнал.
И – точно: в будке вспыхнул Свет.
– Кого там еще выпендрило? – донеслось из-за двери.
Виктор назвал себя. Сторож, как показалось Виктору, впустил его не очень охотно. Впрочем, ночь на дворе: кому охота будоражиться?
– Не спится? – ехидно осведомился он, пропуская Виктора в узкую дверь.
Сам он, кстати, не выглядел заспанным – во всяком случае, не настолько, чтобы не услышать стука в дверь. Это был невысокий плотный старик в накинутом на плечи кителе времен войны – такие носили, кажется, старшины в пехоте; на груди темнели пятнышки аккуратно заштопанных дырочек от орденов.
«Ветеран,- отметил про себя Виктор. – Из бывалых.»
– У меня к вам только один вопрос, -обратился к старику,- возвращались в гараж какие-нибудь бортовые машины после двенадцати ночи?
Старик почесал пальцем щеку.
– После двенадцати-то? Как же, возвращались.
– Вы помните, какие именно? Можете показать?
– Машины-то? Почему не могу?
Вдел руки в рукава кителя, аккуратно застегнулся на все пуговицы, снял с вешалки шапку.
– Значит, которые после двенадцати?..
Повел Виктора через внутреннюю дверь во двор, повернул выключатель на стене своей будки – зажглись фонари по углам двора. В их свете Виктор увидел до десятка бортовых машин, однако сторож направился не к ним, а к стоявшему наособицу маленькому служебному автобусу.
– Этот вот…
– Что – этот вот? – не понял Виктор.
– После двенадцати который.
– А те? – растерянно кивнул Виктор на грузовики.
– Они еще до меня вернулись, а я в двенадцать ноль-ноль заступил.
– Чего же, – не сдержал Виктор раздражения,- голову морочил? Я ведь про бортовые спрашивал.
– Не поняли друг друга, получается, – спокойно отрезал старик и вдруг спросил, тоже переходя на «ты». – А чего ищешь-то их, бортовые?
Виктор снова не сдержался:
– Знаешь, дорогой папаша…
И оборвал себя, подумав: собственно, почему он скрывает причину поисков? Почему с самого начала не сказать было старику, какая драма заставляет его
среди ночи колесить по гаражам вместо того, чтобы досматривать пятый сон в своей постели?
– Такая штука, батяня: человека сбили…
– А-а, вот оно… А этот-то скрылся, получается?
– В чем и дело!
– Тогда тебе вот где посмотреть надо…
Но прежде, чем изложить свои соображения, он достал из нагрудного кармана кителя папиросу, покатал ее между пальцами. Однако прикуривать не спешил.
– Норму я себе установил, – счел необходимым пояснить,- одна папироса за ночь. Вот и думаю: сейчас выкурить или до рассвета оставить? На рассвете ужасное дело, как курить…
И не договорил, вглядываясь с подозрительностью в лицо Виктора (Виктор и сам не знал, что в эту минуту отразилось у него на лице).
– А ведь ты без курева, парень, – определил старик. – А? Точно? Старого курильщика не проведешь!
И как Виктор ни противился, заставил взять его эту единственную, так расчетливо сохраняемую папиросу. Лишь дождавшись, когда гость закурит, принялся называть адреса гаражей – и тех, что размещались здесь, в левобережье, и тех, которые были раскиданы по правому берегу Оби. В границах их Советского района, естественно.
Сторож называл адреса, а Виктор отмечал про себя: ага, этот он и сам имел в виду, и про тот помнил, и в том собирался побывать… Вышло, все те же десять гаражей, уже взятых им на заметку (считая и этот, в котором находился); ничего нового старик к его списку не прибавил.
– А еще знаешь, где бортовые дежурки могут быть? Во дворе управления механизации Сибакадемстроя, хотя гаража там и нету. Загляни на всякий случай.
Он проводил Виктора до самой машины.
– И что я тебе посоветовал бы, – сказал, прощаясь, – не таись от людей-то, иди к ним с откровенностью, и они тебе, это самое, получается…
Виктору это нравоучение пришлось не совсем по нутру, но он не показал вида, поблагодарил старика и включил зажигание.
«Что же, – сказал себе, – пойдем по кругу.»
Навестил один гараж, другой, третий – действовал уже как автомат: приезжал, стучался, входил, здоровался, задавал вопрос о машинах, прибывших после полуночи, осматривал, благодарил, прощался и – снова за руль.
Ночь, несмотря на усталость, минула незаметно. В шестом часу, когда уже день белый властвовал на улице, наконец закончил проверку, поставив мысленно напротив каждого из десяти адресов обескураживающий минус: на всех бортовых дежурках, которые подвергались осмотру, стремянки оказались на месте.
И пройдя список, спросил себя: что же дальше? И тут его осенило: а не могло быть так, что преступник, обнаружив на машине следы крови, решил попросту не возвращаться сегодня в гараж, а поехал сразу к себе домой, помыл машину, оставил у себя под окнами и улегся со спокойной душою спать? Не могло так получиться? И он то хорош, новоиспеченный Шерлок Холмс, не догадался ни в одном из гаражей узнать, все ли машины возвратились!
Мысль эта обожгла, когда уже покидал последний гараж. Вернулся, сел на телефон и снова двинулся по всему кругу. И опять – минус, минус, минус…
«А еще знаешь, где бортовые дежурки могут быть?»
В самом деле, что он потеряет, если заглянет в управление механизации Сибакадемстроя? Ну, уйдет на это еще полчаса, так зато душа будет спокойна, что не упустил ни одной возможности найти концы от этой чертовой стремянки.
Поехал. Двор здесь просторный, хоть в футбол гоняй. В глубине его, на задах у кирпичного корпуса, – зеленая щитосборная времянка: пристанище диспетчеров и дежурных водителей. Напротив – площадка, где обычно оставляются па ночь машины. Сейчас здесь мирно дремали маленький служебный автобус, самосвал и два бортовых грузовика.
Виктор хотел было пойти к диспетчеру – узнать, в какое время прибыли бортовые машины, но одумался: надо прежде осмотреть их, и, если стремянки на месте, так можно и не беспокоить диспетчера. Оставил «газик» у ворот, прошел к стоянке. И – как током ударило: на ближней к нему дежурке стремянка отсутствовала.
