это нисколько не волновало. Ну что они со своих насестов увидят? Другое дело караульные на переправе. Вот с ними как раз могут быть проблемы…
— Прохладно, — поёжился Кузнецов и потёр озябшие уши.
— Есть такое дело. — Я вытащил из кармана куртки вязаную шапочку и натянул её на макушку. — Но зато зимой у нас теперь почти субтропики.
— Слушай, — остановился вдруг федерал и пригляделся к строению на том берегу реки. — Мне кажется или это сторожевые вышки?
— Не кажется.
— Если у леса так опасно, почему тогда там люди живут?
— Из-за воды. Один родник немного дальше на самой опушке, второй за мелькомбинатом.
— И что с того?
— В смысле?
— Что мешает из реки воду брать? Прокипятил и пей на здоровье.
— Не пей из лужи, козлёночком станешь, — ухмыльнулся я. — Раньше за городом водохранилище было, так в него что-то настолько ядовитое сверху уронили, что даже трава по берегам расти перестала. Вода чистая-чистая, а выпьешь — и привет.
— До сих пор?
— По сторонам оглянись.
Кузнецов только тут обратил внимание на голую, без травинки землю под ногами и присвистнул:
— Дела!
— Угу. — Я перебрался через бетонную плиту и, ухватившись за протянутый над рекой трос, перескочил на лежавший чуть дальше обломок. — И падать не советую.
— Не упаду, — последовал за мной Кузнецов и, посмотрев на журчавшую меж обломков воду, поморщился: — А пахнет она и в самом деле как-то не так.
— И не только пахнет…
— А почему дождевую не пьёте? У вас же дожди постоянно.
— Видел я тех, кто дождевую пить начинает. Жалкое зрелище. Нет, в ней только стирать одежду можно.
Перебирая руками, я добрался до противоположного берега и, дожидаясь опера, достал из кармана обычный свисток.
— Ты чего это? — переводя дух, поинтересовался он.
— Сигнал подам, а то пальнут ещё. Переправу без контроля не оставляют.
Дождавшись, когда второй федерал отбежит к стене и спрячется в тени, я несколько раз дунул в свисток, издав две длинных, а потом две коротких трели.
Поначалу ничего не происходило, но вскоре с моста чуть ли не мне на голову посыпались мелкие камушки, и пришлось отскочить в сторону. Опер и вовсе моментально оказался в паре шагов от опасного места и задрал к небу ствол снаряжённого глушителем автомата.
— Вовка, угомони своего дружка, — послышался раздражённый голос караульного. — А то гранату уроню.
— Убери, — попросил я федерала и глянул вверх: — Василий, ты чего тут бродишь?
— Стреляли, — встал на краю сохранившегося пролёта мужик и безбоязненно щёлкнул зажигалкой. — Чего надо?
— Ты, блин, я смотрю, и жнец, и швец, и караульный в ночь. Вроде, с утра водой торговал?
— Приходится крутиться, — затянувшись дымом, пожал плечами Вася и поправил ремень висевшей на плече двустволки. — Так чего вы тут забыли-то?
— По делам мы.
— Ну и валите, чего встали?
— Спроси, где стреляли, — шепнул мне на ухо Кузнецов.
— Вась! — поднимаясь по чудом сохранившейся лестнице, окрикнул я караульного. — А, Вась!
— Ну? — отозвался мужик.
— Где стреляли-то? Нам бы не нарваться.
— Не знаю. Вроде, ближе к городу. И стрельнули-то всего пару раз, а нас с напарником сразу за химо и сюда.
— Ладно, бывай, — махнул я ему рукой и зашагал через непонятно чем перепаханное дорожное полотно. — Опер, ты где со своими встретиться должен?
— Неподалёку отсюда. Рядом с высоткой недостроенной на пустыре.
— Повыше, пониже которая?
— До которой отсюда идти дольше.
— Понятно.
Раньше на этом месте росли тополя, но свободное место на берегу реки в пяти минутах езды от центра города — это нонсенс, и несколько лет назад деревья спилили, землю разровняли и даже успели заложить несколько домов, планируя в дальнейшем построить целый микрорайон. Но грянул кризис; застройщик строительство заморозил и больше его уже не возобновил. Не успел.
— Далеко тут?
— Да нет, вон она уже, — указал я на тёмный силуэт. — Не пальнут по нам твои орлы?
— Не должны.
— Тогда забираем их и валим быстрее в город, пока не нарвались ни на кого.
— А что такое? — удивился федерал и взмахом руки отправил вперёд напарника, кравшегося за нами по зарослям невысокого кустарника.
— Они ж в камуфляже все. А по местным меркам — это нехорошо.
— Я вот чего понять не могу, — зашагал рядом со мной через пустырь Кузнецов, — ты говорил, что на политику местным плевать. Почему тогда с переселенцами ужиться не можете? Они же в другом районе сидят?
— Передел сфер влияния. — Я шмыгнул носом и спросил: — Ты хоть знаешь, на чём звери зарабатывают?
— Мародёрствуют?
— Нет, конечно. Наркотрафик обеспечивают. Ну и прочей контрабандой балуются.
— Контрабандой? — не понял опер. — Только не говори, что они космопорт тут организовали.
— Какой космопорт? Сверху сбрасывают всякую гадость, она в автономном режиме приземляется, а звери собирают контейнеры и переправляют их дальше.
— В пятне же электроника не работает?
— А парашюты для чего? Но вот отыскать контейнеры и в самом деле непросто. Хотя совсем уж запропавшие в прояснения по сигналам маячков ищут.
— Выходит, все пытаются у переселенцев свой кусок пирога отбить?
— Братва с Ленинского, говорят, обратно же найденный товар и сдаёт. Туда звери боятся соваться, поэтому выкупают контейнеры за нормальные деньги. Наши через местных скупщиков работают, вот и возникают конфликты постоянно.
— А как город вообще поделён? — заинтересовался федерал, несомненно
