говорить о преступлении даже как о потенциальной возможности было бы безответственно.
Мак вдруг развернулся и пошел прочь.
— Но вы-то лично что думаете, детектив? Было преступление или нет? — крикнула Крис ему вдогонку.
Мак даже не оглянулся.
— Детектив Шнайдер, признайтесь, вы тут для расследования убийства, да?
Крис была впечатлена. Сроду не слышала о полицейском, который употребляет слово «экстраполировать». И вот — сподобилась познакомиться.
Он вообще был особенный — не похож на полицейских, с которыми Крис в силу своей профессии общалась довольно часто.
Крис выждала несколько мгновений, чтобы зрители могли просмаковать драматический момент бегства Мака от камеры, и сказала с нарочито хитрой улыбкой:
— Итак, поисковая бригада будет работать еще как минимум несколько часов, чтобы найти двух пропавших туристов. Если поиски не дадут результата, утром они будут продолжены. Хотя мы надеемся на то, что туристы найдутся в самое ближайшее время — целыми и невредимыми. Это была Крис Уокер, программа «Глазами очевидца», с прямым репортажем из гор высоко над Голд-Баром.
Расс Тардиф приглушил звук телевизора. Он несколько удивился тому, что детектив столь грубо повел себя с такой смазливой девицей. Затем его мысли перескочили на пропавших адвокатов. Похоже, они исчезли буквально в нескольких милях от него, то есть, считай, совсем рядом… Расс включил электропилу. Не исключено, что эти ребята постучат в его дверь. Ну, прогнать он их не прогонит, однако угощать их ему нечем. В холодильнике хоть шаром покати.
От Крис и съемочной бригады Мак направился вверх по склону — к помощнику шерифа Биллу Александеру, тому самому, что обнаружил пустой «Чероки». Мак кипел злостью по двум причинам: во- первых, репортерша не по делу наехала на него в прямом эфире и ему пришлось показать характер; во- вторых, у него было неприятное ощущение, что девчонка таки права и тут действительно не обошлось без насилия. Он разделял раздражение Карильо: их совершенно бессмысленно погнали ночью в лес — вполне хватило бы спасательно-разыскной команды. Предстояло просто ошиваться рядом со спасателями, которые делают свое дело. Однако здесь, в горах, он уже не был уверен, что приехал зря. Помощник шерифа божился, что видел кровь на тропе. Но молодой лопух не сообразил законсервировать след — и дождь, естественно, смыл то, что могло оказаться важной зацепкой. Мак негодовал на глупость помощника шерифа, но знал, что подобные ошибки повторяются снова и снова не только провинциальными полицейскими — в Лос-Анджелесе он тоже сталкивался с подобной безалаберностью.
Выйдя из прямого эфира, Крис сунула микрофон звукооператору, схватила зонтик и побежала за Маком. Она была очень довольна тем, что мистер Экстраполяция невольно помог ей разыграть перед камерой маленькую драму. Но в ее интересах было преувеличить свою обиду на его грубость. Что ж, попытка не пытка, а вдруг он поверит, что оскорбил ее… и утешения ради возьмет и выболтает что-нибудь существенное!
— Эй, чего вы так взъерепенились? — крикнула она Маку в спину. — И что это за хамство — уходить посреди интервью!
Мак, не замедляя шаг и не оглядываясь, ответил резким тоном:
— До эфира мы обсудили ход предстоящего разговора. И я прямо сказал вам, что ваши предположения беспочвенны и высказывать их перед камерой безответственно. Вы вроде бы согласились. И что же? Вы меня обманули.
— Все равно это не повод поворачиваться спиной к микрофону!
Мак остановился, и Крис смогла нагнать его.
— Вы же меня дураком выставили в прямом эфире! — в сердцах сказал Мак. — Да, два детектива помогают спасательно-разыскной службе вести стандартный поиск пропавших туристов. Обычно именно начальник этой службы собирает вещественные улики на случай возникновения уголовного дела. Но сегодня он не смог выехать на место происшествия. Отправились, по дружбе, мы. Вот и все. А вы накручиваете! По-моему, до вас просто не доходит, что есть семимильное расстояние между терминами «пропали без вести» и «предположительно нет в живых». А от «возможно, уже мертвы» до «возможно, убиты» — еще семь миль!
— Как журналистка, я вольна высказывать любые предположения, — огрызнулась Крис.
— А я, как детектив, обязан решительно опровергать любые идиотские предположения! — Мак прибавил шагу, чтобы наконец отвязаться от настырной журналистки. — Пустыми домыслами вы себе же вредите в глазах публики. Так-то, дамочка!
— Да будет вам! — примирительно сказала Крис, упрямо семеня за детективом. — Я виновата и прошу прощения, — почти искренне добавила она. — Но я же не со зла, я всего лишь хотела дожать сюжет. Пропали два туриста, видные адвокаты, в поисковой команде с самого начала аж два детектива… Что прикажете думать?
— А вы не думайте, — сердито отозвался Мак. — Просто факты излагайте.
— Да остановитесь вы, я уже запыхалась! — сказала Крис. — Послушайте, я не дурочка. Если я вижу, что от меня что-то скрывают, я поневоле начинаю строить предположения.
Мак резко остановился и повернулся к ней. Они вдруг оказались почти нос к носу.
По мнению Мака, в последние десять лет телевизионные новостные репортажи выродились в поиск сенсаций. Если материал не содержал повода для сенсации, его отчаянно раздували до подобия сенсации — подавали с нарочитым драматизмом, не жалея гипербол и дешевых гипотез. И эта журналисточка манерой мало отличалась от прочих — устраивает ненужный цирк в эфире!..
Машинально он отметил ее рост — их глаза были почти на одном уровне… И на руке, держащей зонтик, нет обручального кольца. Не замужем и не помолвлена. Поймав себя на явном интересе к этой вздорной особе, Мак рассердился пуще прежнего и отчеканил:
— Два человека пропали всего лишь несколько часов назад…
—
— Ладно, двенадцать часов. Но это еще ничего не значит. А вы торопитесь раздуть это в драму или даже в трагедию. Семьи и друзья пропавших, мягко говоря, обеспокоены их судьбой. А вы, не имея на то ни малейшей причины, кроме собственных амбиций, бесстыже подбрасываете им с экрана повод для еще большей тревоги!
Крис чувствовала, что она воюет с глухой стеной. Мак нервно почесал бровь — и она отметила про себя, что на его руке нет обручального кольца. «Женат и скрывает или разведен? Готова биться об заклад — разведен».
— Хорошо, — сказала она, — пусть я плохая. И тем не менее, пожалуйста, объясните мне, бесстыжей дуре, что вы тут делаете на пару с Карильо — при такой-то уверенности, что дело пустячное?
Мак снова предпочел обратиться в бегство. И почти столкнулся с помощником шерифа Биллом Александером. Тот браво доложил ему:
— Спасатели прошли уже несколько миль по тропе — с нулевым результатом.
Парню еще никогда не доводилось давать телеинтервью, и поэтому присутствие журналистки, да еще такой хорошенькой, сильно будоражило его.
— А ведь тут, насколько я понимаю, и заблудиться негде, — сказала Крис, обращаясь к заробевшему Биллу Александеру. — Тропа-то одна. Только ближе к вершине раздваивается. Я смотрела по карте.
Мак ожег ее сердитым взглядом — дескать, нечего приставать к нашим сотрудникам! Однако Крис спокойно игнорировала его гнев.
— Да, тропа действительно одна, среди густых зарослей, — сказал Билл. — Где-то в середине раздваивается, но оба пути ведут прямо к вершине.
— А вне тропы поиски ведутся? — спросила Крис.
Тут Билл метнул быстрый взгляд на Мака: колоться или нет?
Мак вздохнул и взял ответ на себя. С одной стороны, репортерша у него в печенках сидела. С другой стороны, не хотелось, чтоб она думала, будто они что-то скрывают от нее.
