— Ну, во-первых, вы можете потребовать возмещения за некачественный гроб, мистер Т. В нем полно щелей, и из них уже начинают просачиваться запахи разлагающегося тела. Это, собственно, и привлекло внимание пса. Хотя я, признаюсь, как ни принюхивался, ничего не учуял. Но овчарок специально обучают улавливать запах наркотиков и смерти.
— Значит, этот контейнер вместе с трупом могли вывезти из страны безо всякого осмотра?
Майк кивнул.
— Пока крышка на месте, лишь чуткий нюх способен уловить запах.
— По-твоему…
— Это, вне всякого сомнения, труп. И кто-то, похоже, постарался придать жертве сходство с мумией, завернув ее в льняную ткань. Но это не более чем догадки, и пока мы топчемся здесь, ничего нового не узнаем. Нужно поскорее доставить ее в морг.
— Ее? Ты уверен, что это женщина?
— Неплохая догадка для начала. У нее волосы чуть длиннее твоих, — сказал Майк, взглянув на мои волосы, что доходили до плеч. — Немного темнее, и в них серебристая заколка. Небольшого роста, хрупкая. Пожалуй, это все, что я могу сообщить на данный момент.
Майк обнял меня за талию и отвел в сторону. Ленни остался с Тибодо, чтобы записать его рабочий телефон и договориться о встрече.
— Куда следовал груз? — поинтересовалась я.
— Ему предстоял долгий трансатлантический круиз под палящим солнцем. Пункт назначения — Каирский музей. И к тому моменту, когда Клео добралась бы до Египта, она превратилась бы в желе.
— Что ты собираешься делать?
— Ее нужно увезти в более подходящее место, но только за пределами «Садового штата».[8]
Прошлой зимой мы с Майком вели дело, к которому была причастна прокуратура Нью-Джерси. Коррупция и некомпетентность ее сотрудников очень усложнили расследование убийства известного профессора Лолы Дакоты,[9] которое наши коллеги из Джерси совершенно запороли.
— Похоже, мы понимаем друг друга? Ты собираешься забрать тело и показать его нашему судебно- медицинскому эксперту? — спросила я.
— Лучшего места не найти. Чужим такое разве доверишь? Или тебя беспокоит такая формальность, как территориальная юрисдикция? — Майк одарил меня лучшей из своих улыбок. — Я, конечно, буду украшением операции. А ты ее мозгом. Так что придумай, Блондиночка, как нам добраться туда.
— Для начала забудем, что мы в портовом складе Ньюарка, на территории штата Нью-Джерси. Баталья всегда заявлял, что его юрисдикция распространяется на весь мир.
Баталья, окружной прокурор, прославился тем, что гениально расследовал дела далеко за пределами округа Нью-Йорк. Когда ни один прокурор Америки даже не брался за разоблачение махинаций международных банковских картелей, он успешно взыскивал миллионные штрафы с любого финансового учреждения независимо от его местонахождения. И в своих сотрудниках он поощрял творческий подход к юридической практике.
— Какая замечательная весенняя ночь, и отсюда до острова Манхэттен рукой подать. Земляничная поляна, розы Испанского Гарлема, яркие огни Бродвея… прыг-скок — и мы там. Такое подходит?
— Ага, только не жди, что я так и объясню это в своей служебной записке, — откликнулась я.
— Ну как хочешь, а я велю водителю фургона заводить мотор. Надеюсь, ты не струсишь?
Я набрала по сотовому номер своей секретарши, оставила ей голосовое послание: «Привет, Лаура, это Алекс. Подготовь, пожалуйста, две копии параграфа 20.40 уголовно-процессуального права касательно территориальной юрисдикции. Один комплект для меня и Батальи, второй для Маккинни».
— Кстати, Клео фактически не ступала на территорию штата Нью-Джерси, верно? Она же не выходила из фургона. Буквально шагу не сделала.
— Совершенно верно, а этот фургон, мистер Чепмен, имеет лицензию международного перевозчика. И если речь идет об убийстве, мы можем вести расследование в любом округе по пути следования данного транспортного средства. Но мы, конечно, не знаем, когда и где была убита жертва?
— Ну я бы…
— Я тебя умоляю. Давай честно исходить из того, что ее убийство могло быть совершено в районе Десятой авеню, неподалеку от тоннеля Линкольна или перед въездом на мост Джорджа Вашингтона. И в том и в другом случае это дело подпадает под нашу юрисдикцию. А к тому времени, когда патологоанатом установит точную дату смерти, я буду, скорее всего, владеть более точной информацией о месте, в котором находилась в момент смерти жертва. Кстати, она может оказаться совсем не там, где нам бы этого хотелось.
— Ну и потом, если она попадет к нам, ее ждет более квалифицированное вскрытие и более грамотное расследование, — с оптимизмом произнес Майк. — В общем, давай двигать отсюда, а объясняться будем потом. Встречаемся завтра утром в твоем кабинете, только поставь сначала в известность Баталью. Домой тебя, целой и невредимой, доставит Тибодо.
— А вы с Ленни послужите эскортом этому фургону, — попросила я Майка. — Я ведь похищаю первый в своей практике труп.
3
Войдя в квартиру, я сразу прошла на кухню, бросила в стакан несколько кубиков льда и налила немного виски «Деварс»[10] из графина, заботливо поставленного моей домработницей на баре. Кусочки льда, легонько потрескивая, всплывали на поверхность. Моя рука охладилась от стакана, и прежде чем сделать первый глоток, я на пару секунд приложила ее ко лбу.
По пути в ванную я сняла часы и положила их на туалетный столик. Было уже почти два ночи, и на сон мне оставалось около шести часов. Назавтра мне предстояла встреча с одним из детективов, который сильно сомневался в показаниях потерпевшей об изнасиловании. Я сбросила помятый костюм. Вряд ли мне захочется его снова надеть, и после химчистки ему самое место в секонд-хенде. Для меня он теперь прочно связан с воспоминаниями о теле, обнаруженном в фургоне.
Повернув кран, я подождала, пока пар не заполнил ванную комнату и зеркало не запотело. Мне не хотелось видеть свое отражение. Я слишком устала, чтобы думать о том, как плохо я выгляжу. Открыла стеклянный шкафчик, чтобы достать масло для ванны с успокоительным эффектом. Флаконы с розмариновым, лавандовым и ромашковым маслом выстроились в ряд. Нина Баум и Джоан Стаффорд, мои лучшие подруги, наверняка знали, каким из них следует воспользоваться. Я же слабо разбиралась в подобных вещах и выбрала бы скорее стимулирующее средство, чем успокаивающее.
Из ванной я направилась в спальню, на ходу вытирая волосы. Стакан с выпивкой я прихватила с собой. Будильник уже был заведен на полседьмого, и я, откинув край покрывала, скользнула в уютную постель и с наслаждением расслабилась в прохладе и темноте комнаты.
Вдруг чья-то рука легла на мое бедро. Обернувшись, я увидела на бледно-желтой подушке темную шевелюру Джейка.
— Гладкая, под мрамор, и дивные формы. Не иначе Венера Милосская.
Я придвинулась к нему и стала поглаживать его по голове, целуя в ухо.
— Не угадал: не тот музей, не тот континент, не та женщина. У этой есть руки, — сказала я, проводя пальцами вдоль его позвоночника.
Джейк потянулся к выключателю.
— Прошу тебя, не надо. Не включай свет. Так хочется расслабиться. Кстати, спасибо за милый сюрприз…
Однажды мы с Джейком попробовали пожить вместе на его квартире, и через две недели я поняла, как дорожу своей независимостью. При всей моей любви к Джейку я еще не готова была находиться с ним постоянно рядом. И мы оба, пожалуй, были слишком увлечены своей карьерой. Его работа требовала частых
