— Тебе-то какая разница?
— Мне… Это сложно, — проговорила в ответ Хармони таким голосом, что Кинг начал подозревать, что она что-то скрывает. Замолчав, она задумчиво прикусила губу, на минуту вернув его в мир фантазий, а потом добавила: — Кажется, я слышала в Салеме, что замок не может покинуть вашу семью.
— Вообще-то по закону очень даже может, а местные сплетни никогда не приносили моей семье ничего, кроме горя, так что твои источники не менее подозрительны, чем причина твоего пребывания здесь. — Кинг снял пустую картинную раму с потрескавшимся стеклом со стены и помахал ею перед носом мегеры. — Всем будет лучше, если я избавлюсь от этой надоевшей до смерти обузы, от которой одни неприятности. И все будет великолепно.
— Кому будет лучше?
— Мне. Моим наследникам — следующим поколениям Пэкстонов и тем, кто будет после них.
— Ну, если учесть, что ты сам просветил меня по поводу того, что давно не пользуешься своими вторыми мозгами, то сейчас ты явно искажаешь факты. Не думала, что со своим почти целибатом ты собираешься обзавестись наследниками.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
— Разве не ты упоминал о целибате?
— Я говорил о том, что есть сейчас, в настоящем времени. И обет безбрачия я никогда не давал.
— Выходит, домик с белым заборчиком? Все как у всех?
— Черт возьми, нет!
Ее глаза стали такими огромными и глубокими, что Кинг мог бы нырнуть в них и благополучно утонуть счастливым.
— У тебя уже есть наследник! — выпалила она с такой уверенностью, что волосы у него на затылке встали дыбом.
Глава 11
— ТЫ выуживаешь из меня информацию, — раздраженно проговорил Пэкстон, предпринимая слабую попытку защитить свои секреты.
Кто она такая, чтобы говорить о его наследниках?
— Нет, я просто полагаюсь на свое природное чутье, а оно говорит мне, что у тебя нет веских причин продавать замок, потому что он нужен твоим наследникам.
— Интуиция тебя подводит. Нет никакой пользы в том, чтобы оставить замок.
— Ты избегаешь разговоров о наследниках, но, что бы ты ни думал, дома созданы для того, чтобы в них жить, а не чтобы приносить кому-то пользу.
— Вот, пожалуйста. Именно об этом я и говорю. Многие поколения безуспешно пытались здесь спокойно жить. Они отчаянно стремились превратить замок в настоящий дом — часть жизни и наследия семьи Пэкстонов, но неудачи преследовали их так же, как и меня. Проведенное здесь время причиняло моим предкам физический и эмоциональный вред. Мужья и жены — целые семьи! — уезжали отсюда, чтобы быть подальше от замка и друг от друга. Многие из них разлучились навсегда.
Хармони кивнула, как будто знала причину этих неприятностей и трагедий.
— В чем дело? — спросил Кинг.
— Гасси нравится во все совать свой нос. Причем далеко не с самыми благими намерениями. Ее можно даже назвать злорадной. И ты поймешь ее лучше, как только поставишь себя на ее место. Сделать это тебе будет несложно, потому что у тебя, как и у нее, определенно есть темная сторона. Помни об этом, когда будешь подписывать договор купли-продажи.
— Ну, раз ты так говоришь… — Кинг пытался понять, в какую игру играет мегера. Он сомневался, что у нее действительно есть антикварный магазин, в котором она продает старинную одежду. Вот почему он твердо вознамерился узнать ее истинные мотивы. — У тебя есть еще несколько часов, чтобы осмотреться в замке. Чувствуй себя как дома, — как бы между прочим предложил он. — Ты потратила кучу времени, помогая мне с… ранением, поэтому у тебя практически не было возможности поискать старинную одежду. — Он вернулся в гардеробную, чтобы проверить, долго ли она там копалась. — Похоже, ты едва начала. Это лишь маленький кусочек от огромного пирога, потому что старых шмоток тут пруд пруди, — снова заговорил он. — Что тебе еще каких-то пару часов? Я отвезу тебя в аэропорт Беверли к девяти, поэтому в Салеме ты сможешь оказаться уже около десяти часов.
— Предложение, конечно, заманчивое, но…
Пэкстон знал, что она станет отнекиваться, потому как не хотела, чтобы он понял, что никакого антикварного магазина в природе не существует. И прямо сейчас он решил это доказать: схватил со стойки с вешалками первое попавшееся платье, сдернул с него чехол и поднял вверх.
— Как это называется?
— Расшитое бисером платье-хлопушка[17] двадцатых годов прошлого века. А что?
— Стоимость?
— Сегодня? Или когда оно было новым? Мне нужно проверить его состояние и узнать производителя, тогда я смогу назвать тебе цену, которую за него дадут на рынке старинных предметов одежды. Это проверка?
— Именно. — Кинг повесил платье-хлопушку на стойку и взял следующее, которым оказалось бальное платье. — Рассказывай, что ты знаешь об этом.
— Вот это настоящее сокровище, — ответила Хармони. — Дизайн разработан в Париже. Свет платье увидело там же. Стоило кучу баксов году этак в 1860-ом. Сейчас за него отвалят не меньше. Еще и потому, что оно достаточно прочное и качественное, чтобы пережить столько лет и сейчас висеть на вешалке. Как мои успехи?
Кинг глянул на бирку на платье, убедился, что Хармони права, и вернул платье на место.
— Эй! Поосторожнее с ним. Это платьице я определенно хочу забрать.
— Ты же сказала, оно стоит кучу денег.
— Я дам за него цену поставщика. У меня есть на него покупатели, у тебя — нет. Такой успешный бизнесмен, как ты, наверняка знает, что мы оба должны получить прибыль.
Кинг шумно выдохнул и выругался.
— Ты прошла проверку.
— Всего два платья? Ты шутишь? Даже моя сестра Вики была строже, когда учила меня разбираться в старинной одежде и аксессуарах. Проверь меня еще. Это весело.
— Ладно.
Пэкстон привел ее в кабинет, которым заканчивался туннель в восточном крыле.
— Назови штуковины в этом кабинете.
Глаза Хармони по-настоящему засияли.
— Вот это — штуковина для нюхательной соли. Эта — для пуговиц и крючков. А вот эта штуковина — это веер.
— Хватит паясничать.
Как будто для того, чтобы доказать, что у нее и в мыслях этого не было, Хармони взяла с нижней полки какую-то палку, которую назвала веером, и одним движением руки превратила ее в настоящий веер. Потом прикрыла им лицо, несколько раз кокетливо похлопала ресницами (весьма эффективно, надо признать) и скромно опустила глаза.
Не будь он самим собой, то решил бы, что она попросту проверяет его на прочность, причем справляется с этим отлично. Черт, она определенно имела на него сильное влияние.
Почувствовав замешательство, которое ему далеко не часто приходилось испытывать, Кинг откашлялся, выбросил из головы все предупредительные сигналы, которые вопил ему мозг, и повернулся к ящику. Открыв его, он указал еще на несколько загадочных женских аксессуаров, хранившихся здесь с прошлых веков.
