мертвецов стала заметно активней и быстрее, один даже почти успел перелезть через забор, прежде чем моя пуля пробила его голову, и теперь он валялся в траве, а его бывшие «коллеги» с другой стороны подтянули его вплотную и теперь старались обожрать со всех сторон, хоть и без особого успеха: расстояние между прутьями было достаточно маленьким. Но все равно цепочку «взаимного откорма» я уже запустил, и совершенно зря, потому что вместо прежних медленных, тупых и неуклюжих зомбяков получил кучку довольно активной нежити прямо под боком.
Пришлось начинать отстрел. Понимаю, что еще подтянутся, но все же расчет на то, что инстинкт самосохранения зомби не чужд. Увидят, что их тут стреляют, да и подождут в тихом месте, пока мы уедем.
Вроде бы сработало. Успел свалить троих мертвецов, остальные убежали, хоть и недалеко, – укрылись на территории чего-то вроде склада стройматериалов.
Поймал себя на том, что рассматриваю скопление трупов у забора совершенно без всяких эмоций. Вообще очерствел, ко всему уже привык. Раньше как-то присматривался к мертвецам, часто ловил себя на том, что пытаюсь понять, кем они были при жизни, представить их смерть, а сейчас… как на мешки с цементом, которые кто-то разбросал на дороге. Ко всему привыкает человек, покрывается душа коростой. Через которую и пробиться подчас невозможно. А не будь так, то, наверное, давно бы с ума сошел от невероятности происходящего вокруг кошмара.
Вот так и есть – вроде бы и привык, а с другой стороны, словно кино смотришь, кто-то живущий в самой глубине сознания продолжает кричать: «Так не бывает! Ты бредишь, мужик! Ты офигел!»
Ну не ходят мертвые по земле, не бывает так. Или все же бывает? Эти же ходили. Эти ходили, а вообще не бывает. Маразм.
– Слышь, командир! – окликнул меня Витя. – Там, похоже, морф шляется.
– Где? – подбежал я к нему, попутно подхватив пулемет.
– Вон там, у маслохранилища, видишь? – указал он на ряд высоких и узких цистерн, выкрашенных в голубой цвет.
От нас дотуда было метров сто или больше, сто пятьдесят, может быть. А еще там настоящий лабиринт и множество кустов, так что сразу что-то разглядеть не получилось.
– Самый левый синий танк, за ним две цистерны на полозьях… вот за ними, – уточнил Витя.
Так, если там, то все равно не разглядеть.
– Самое место ему тут, – пробормотал я, наводя прицел на указанные Витей цистерны.
– Это с чего?
– А оно как правило: где мертвецов много, там этих «суперов» нет, – пояснил я. – А где мертвяков мало, как здесь, – там «суперы» есть, почти что с гарантией.
– Это с чего? – шепотом повторил свой вопрос собеседник.
– Да хрен его знает, заметил, что так получается, – ответил я. – Потому, наверное, что где мертвецов много, «материала» для мутаций мало остается – конкуренция среди зомбей большая. А где немного, там какой-то мертвяк вполне способен целый труп себе на прокорм раздобыть… Ага, вижу, шевелится что-то!
Шевельнулась тень под танком, самого мутанта разглядеть не получалось. Скосил глаза на пулемет, но сразу передумал. Патроны у меня не казенные, всадить половину ленты в такую тварь на таком расстоянии не получится – укроется, только боеприпасы зря изведу. Из пулемета надо сблизи бить, если, например, мутант сюда, на цистерну, полезет. Тогда – да. Тогда я его на фарш переработаю, а вот так, как сейчас, – вряд ли.
А вот из М-16 я его достану, причем с этим десятикратным прицелом смогу даже выбирать, в какую часть тела стрелять… если он, конечно, тихо будет сидеть. И вот этим делом манкировать нельзя: меня когда-то спас простреленный сустав мутировавшего «бабуина», еще в Америке, в Юме, когда я на склад за сухими пайками полез. Тварь прыгнула на невероятную высоту и длину, уцепилась за перила в метре от меня – казалось бы, все, хана мне, рабу Божьему, – и сорвалась, потому что я как раз перед этим умудрился этой заразе всадить пулю в клешню. А дальше – все, автоматная очередь в башку упокоила тварь окончательно.
– Вить, ты вот что, – зашептал я. – Давай на противоположную сторону: эти суки иногда группами охотятся. Одна тварь отвлекает, другая нападает. Следи за той стороной. Таня, как слышишь?
– Нормально слышу, а что?
Ага, рацию освоила все же, а то ни она, ни Мелкая не могли научиться клавишу передачи отпускать, все норовили болтать, как по телефону.
– Следи внимательней: тут мутант поблизости.
– Где? – явно испугалась Дылда.
– Прямо за синими танками. Двери заперты у вас, кстати?
– Что? А? – Голос еще испуганней. – Да… не знаю…
– Я проверю! – вмешался в разговор голос Паши.
– Оружия из рук не выпускайте.
Не думаю, что мутанту пароход нужен, но все же ничего исключать не стоит. А как туда рванет? Пусть запираются на все замки, и мне беспокойств меньше будет.
Глянул туда, увидел, что Дима появился на крыле со своим длинным ружьем. Ну ладно, правильно сообразил, вроде втягивается…
– Главное, следите за окрестностями, – повторил я уже разом для всех.
Нет, появление мутанта для меня никак сюрпризом не было – я и позиции, и вооружение выбирал как раз с расчетом на встречу с такими. И пусть их тут хоть десяток будет, нас им не взять. Сидим высоко, в крепком месте, вооружены как надо – отобьемся без вопросов. Но вот если придется отступать к судну, а рядом будут мутанты, – тут картина резко меняется. Свалить сразу? Пусть льется, потом закрыть крайний вентиль, тот, что на дебаркадере, и хрен с ним?
Говорят, что недостаточно для того, чтобы гарантированно избежать утечки. А утечки мы не хотим: мы ею или просто нагадим, или хлопцы сами без ценного ресурса останутся, – они на этой солярке могут целую торговлю потом развернуть, да и судно заправлять надо. Нет, все полагается делать как положено – глушить трубу будем и на дебаркадере, и в коллекторе. Только если уж совсем припрет…
– Второго «супера» вижу! – заговорила рация голосом Димы. – Где круговое движение, прямо за бортиком заныкался… на обезьяну похож.
– Витя, проверь!
Это его сектор ответственности, пусть следит.
– Ага, есть, вижу! – доложил он почти сразу же.
– Все верно, поодиночке не гуляют… – даже с некоторым удовлетворением заключил я. – Достать его можно?
– Ну… наверное.
– Меняемся местами. Следи. Дима! Молодец, глазастый.
Это я уже так, для вящего ободрения. Пусть все же почувствует себя раз уж не главным, то «ценным членом экспедиции».
Железо гулко пробухало под ногами, сел на колено, навел прицел… так, а этот не такой мастер прятаться, я и конечности его вижу под загородкой. И спина чуток торчит сверху. Спина, спина… вон я даже хребет вижу…
Тихо, тихо, дыхание задержать… так, тут пуля чуть вверх пойдет, немного совсем, сантиметра на… с глушителем на три, наверное, не уверен… примерно… ветер боковой есть, совсем слабенький, но чуть-чуть поправочку… так… вдох-полувыдох… свободный ход спуска…
Винтовка хлопнула, а затем я, стараясь удержать прицел на цели, часто-часто начал жать спуск, молясь при этом, чтобы хотя бы одна пуля ударила туда, куда я рассчитывал. Я успел высадить с десяток, прежде чем тварь за барьером задергалась и осела.
– Попал, что ли? – спросил я сам себя, не смея надеяться на такую удачу.
Лежащий на земле мутант, которого я видел из-под барьера, вдруг дернулся и довольно быстро двинулся вдоль своего укрытия, однако недостаточно быстро для «здорового». Он энергично перебирал передними конечностями, но задние неуклюже волочились сзади, оставляя следы на грязи.
