Не знаю, как на самом деле, но мне кажется, что загнать такую дуру, как «Мариетта», в тесный шлюз – работа ювелирная. Хотя помнится мне, как когда-то давно, еще в детстве, видел, как в городе Николаеве к причалу подходили рыбацкие сейнеры, отнюдь не маленькие с виду. Неслись они чуть ли не галопом, каждый раз я был уверен, что сейчас эта железная махина со всего маху влепится в бетонный причал. И каждый раз ошибался, потому что в последний момент судно вдруг чуть ли не как вкопанное останавливалось, и мало того что ни во что не врезалось, так еще и удивительно ловко прижималось к пирсу среди других таких же, в немалой тесноте.
Так и сейчас получилось. Паша абсолютно точно направил «Мариетту» в проход и как-то удивительно ловко остановил ее чуть ли не с тремя метрами «тормозного хода». Мне вспомнились мои потуги со швартовкой лодок – и стало откровенно стыдно.
– Че дальше? – спросил он меня.
– Занимаемся по плану, – почесал я в затылке. – Других вариантов пока не вижу. Надо в диспетчерскую и поглядеть, что там к чему. Витя со мной, ты тут у власти. Димона опять на фишку ставим: пусть по сторонам глазеет… и одну из дев.
– Какую?
– Мелкую давай, она вроде поглазастей.
– А как слезать собираешься? – чуть съехидничал Паша.
– Хм…
Тоже вопрос, к слову. Судно сейчас стоит посреди протоки, канала, или как там это все правильно называется. До бетонной набережной метра три, в любую из сторон, да и в любую не хочется: мне бы поближе к нужному месту сразу, вон уже вижу, как в эту сторону по набережной несколько мертвецов ковыляют. И заметили, и услышали, и сообразили что-то, а может, и просто за движущимся судном пошли просто так, потому что здесь уже несколько месяцев ничего не двигалось вообще, а мы суету развели.
– А прижаться можно?
– Ну можно, – пожал он плечами. – Тогда давайте все на палубу, – добавил он, обернувшись к вошедшему в рубку Витьку.
В общем, на этот раз спустили вдоль борта наклонный трап, после того как судно прижалось к набережной и на чугунные тумбы были накинуты тросы. Паша заранее расстраивался из-за того, что их, возможно, придется просто рубить и здесь бросать, если совсем подопрет. А подпереть может: в порту уже какое-то нездоровое оживление начинается.
– Ладно, времени не теряем, – выдал я короткую речь, на ходу меняя предварительную диспозицию. – Димон, с ружьем у трапа, в охране и обороне. Паша, ты – наверх с рацией, девы – обе туда же, следите за обратной стороной. Этот мост разведен, – я показал на поднятый за кормой «Мариетты» пролет, – а по тому могут пройти. Всяким «суперам» и мутантам особое внимание, это понятно?
«Девы» синхронно закивали. Ага, молодцы.
– Витек, ты самый технически грамотный, так что должен разобраться, как нам все это дело запустить. – Я кивнул на диспетчерскую шлюза. – Или придется нам все бросать и возвращаться обратно без ни хрена. Будет обидно до слез и очень невыгодно. Кстати, вон там и там, – я показал вперед и назад, – по стеклянной будке. Это что?
– По идее, тут все дублировано из диспетчерской, – сказал Паша, – а там вроде как резервные посты, наверное. Сколько ни смотрел, никогда в этих будках людей не видел.
– Тут все гидравликой управляется – ворота в смысле, – добавил Витя. – Так что аварийное управление вон там, видишь, за синими дверками. – Он указал на те самые двери в бетоне, на которые я обратил внимание еще при первом осмотре. – Если не справимся из диспетчерской или из этих будок, то придется туда лезть, однозначно.
– Не хотелось бы, – более чем искренне вздохнул я. – Ладно, дальше… В диспетчерской какая-то мертвечина есть, точно, я еще позавчера заметил: воняет и следы крови, так что вперед не лезь, понял?
– Да че я, псих, что ли? – даже возмутился Витя.
– Вот и не будь психом, – попробовал я укрепить его в этой мысли. – Я иду первый, с пулеметом, ты – следом. Вперед не лезешь, если скомандую, то быстро помогаешь сменить мне оружие. Да, помнишь, что шмотье потом сразу в стирку? Правильно оделся?
– А чего в стирку-то? – влезла в разговор вошедшая Дылда.
– А там в домике шандец, мертвечиной воняет, – объяснил я ей. – Когда свои дела закончим, от нас вонять будет не хуже. – И, обернувшись к Вите, добавил: – Все, тряпка на морду есть? Заливай одеколоном, или что там у тебя, и пошли.
После чего сам сделал все, что приказал, то есть намотал до самых глаз импровизированный «шемах» из приватизированной наволочки и щедро полил его туалетной водой – до слез и спирания дыхания. Это сейчас спирает, а полезем в диспетчерскую – так еще не раз благословим свою предусмотрительность. Это я уже знаю, с таким уже сталкивался.
Сейчас я был вооружен «экспериментально», то есть вчера вечером совершенно случайно обнаружил, что если свинтить пламегаситель «миними», то на его место прекрасно устанавливается стандартный глушитель, тот самый, что стоит на М-16. Мог бы и раньше задуматься над таким феноменом вообще-то, но вот не довелось – не всем же быть умными. Сей факт шибко порадовал, потому как сделал пулемет вполне подходящим орудием для зачистки помещений, например. До этого сама мысль лупить из него длинными очередями в четырех стенах вызывала ужас: уши не казенные все же. Ну и вчерашний безусловный успех применения пулемета по мутанту тоже намекал на то, что эту машинку следует прихватить с собой. И патронов побольше. Сунул пока его Вите: пусть несет кроме «калаша», – и решил: он у меня заодно и за оруженосца будет. Как боевая единица Витя пока еще не очень, а вот подать-донести сумеет, все же хлопец крепкий.
– И в спину мне не пальни, понял? – наставил я его напоследок. – Только в случае самой крайней необходимости. Все, пошли.
Стоило на трап ступить, и сразу мандраж подкатил. Очень не вдохновляет то, что может ждать нас в диспетчерской. Я вроде бы и подготовился по максимуму, и план действий какой-то составил, но… Хорошо, если просто мертвяк, но место здесь «суперское» – почему бы одному такому мутанту в диспетчерской не поселиться? И обзор оттуда, и крыша над головой, блин…
В окна с надстройки заглядывал, даже фонарем сильным светил – ничего не заметил. Какие-то пульты, с этой стороны не разберешь какие, компьютеры, кресла, никакой мертвечины не видно. Но что-то есть, это точно, тут не ошибешься.
И идут к нам отовсюду, идут… пока мало, но это мы уже проходили. Надо шевелиться. Ладно, первый рывок, до угла тут всего метров пятнадцать, стремительно.
– За мной!
Топот, пыхтение, звяканье железа. Остановка. Заглянул за угол – мертвяк стоит, на меня таращится. Длинный худой мужик, сильно покусанный, в толстом свитере, рабочих ботинках и почему-то без штанов – лишь длинные трусы видны. Где это он так одеться умудрился?
Вскинул «хеклер» – зеленый зайчик лазера ему на лоб, хлопок, черное отверстие, грузный звук падения тела.
Дверь. Ветка на месте – как я ее положил, так и лежит, – никто дверь не открывал с того момента, как я сюда наведывался. Это хорошо или плохо? Хрен его знает. Может, и хорошо. А может, и плохо, если там внутри мутант и он решил никуда оттуда не уходить. А воняет запасами его жратвы, допустим. Запасливый он, хозяйственный, например.
– Внимание! – Витек замер. – Открывай!
Он сбоку от двери, я прямо перед ней. Знаю, что тактически неграмотно, но это против человека такие правила работают, а я человеков здесь никак не жду – разве что бывших. Темный проем двери, а я в него автомат направил. Светло, фонаря не надо… Так… кровь на полу на месте, такое впечатление, что кто-то в ней половую тряпку вымочил и пытался тутошний линолеум вымыть… неслабо намазано, местами так вообще студнем собралась. И запах никуда не делся. Запах такой, что даже глаза режет, – тяжкий, смертный запах, как дубиной по всем внутренностям, такой вот.
– Витек, дверь блокируй… к трубе.
