— С этим у вас хорошо, не отнять. Столько сил затрачиваете на изобретение и внедрение очередной железки для слежения и формирования тупой биомассы, что просто диву впору даваться, — Стася покрутила запястьем, на котором ей поставили магнитный «штамп». — А это клеймо контроля, чтобы биоробот не вздумал вспомнить, что он существо мыслящее и чувствующее.
— Ага, — подтвердил Фил. — Статистика данных за неделю не выявила отклонений биологического порядка в твоем организме, он работал слаженно, мобилизовано, несмотря на серьезные перегрузки. А вот отклонений поведенческого, мыслительного и нейро-психического порядка — масса. Однако мотивационная подоплека твоего явления была неясна. Мы ждали, смотрели и дождались.
— Чего?
— Всплеска. Нет — вспышки. Хочешь посмотреть? Сам то и дело любуюсь, честное слово!
Нажал кнопку на пульте у подлокотника и на стене вспыхнул экран — Стася увидела себя в многомерном изображении: одновременно в форме и без, с кожей и без, живым человеком и анатомическим пособием.
— Смотри, — отщелкал параметры на несколько дней назад. — Регенерация тканей без вмешательства тестера сжато и произошло в кратчайшие сроки. Нонсенс. Но факт. Раны после экзекуции на плацу — регенерация за пол суток. Общее состояние — нулевая реакция на физическое повреждение.
— И что?
— Хм, — глянул на нее. — Для тебя это норма?
— Для вас нет?
— Представь, — улыбнулся умиляясь. — Как это тебе удалось?
— Вера.
— Кто? — качнулся к ней.
— Что. Вера.
— Н-да?… Во что?
— В себя, в свое дело, в нужность свою, правильность поступков.
— Чувства? — уточнил, сверля ее пристальным взглядом. — Твое мышление и мироощущение, как и поступки, базируется на чувствах? Ты даже не скрываешь, что не от мира людского, — восхитился.
— Вашего? Нет. Благодарю покорно, — взгляд стал холодным, тяжелым.
— Что так?
— Лучше я не нормальной буду числиться, чем такой нормальной как вы стану.
— Но согласись, чувства зыбкий фактор для осознания, тем более, действия, логики в них нет и ведут они в тупик.
— А вы где?
— У нас прекрасное, высокоорганизованное общество, слаженное, именно из-за отсутствия ненужных эмоций в достижении целей. Мы почти совершенны.
— Но «почти» беспокоит, — усмехнулась.
— Немного мешает в определенных аспектах.
— Например?
— Неважно. Придет время, возможно расскажу. Мы с тобой ча-астно общаться будем. Откровенно.
Стася прищурилась: намек, что на подопытной еще не все средства воздействия апробировали?
— Ну, ну, — немного смягчился мужчина, не зная, что может выкинуть женщина, но предполагая, что угодно. Судя по ее данным, она способна на самые фантастические действия, границ возможностей фактически нет, организм уникальный, сдержанный лишь неизвестной Филу зоной, светящейся как грозовой разряд, если смотреть на него в спектральном отображении. — У меня нет желания конфликтовать. Давай жить мирно? Ты очень интересный экземпляр. Если и мы интересны тебе, лучше мирно сосуществовать и больше понять друг о друге, чем уходить в инвекцию психики. Согласна? Вижу, у тебя есть вопросы ко мне, а у меня точно масс вопросов к тебе — поговорим?
— Смотря о чем.
— О свечении. Это норма? Смотри, — переключил изображение и Стася увидела цифры внизу, сообразила, что они означают дату, время: вчера, примерно, когда они с Тео остались одни, а если судить по метаморфозе галлограмного отражения с ярким белым светом вокруг — как раз тогда они разговаривали о любви. Именно это пришло ей в голову, а другое и не складывалось: аура выдавала, расточая мягкий, но удивительной яркий свет, образуя огромную зону за которой не видна была анатомия тела, мышцы, кости, суставы, кровеносные русла.
— И что?
— Значит — норма, — понял Фил, отключил экран. — Н-да-а-с! А для нас нет!
«Тоже — не новость. Физика изучающая материю не подозревает о наличии энергетических полей, тонких планов, но это не исключает их влияние на нее, как на весь мир, миры. Физика ищет законы физические, она их находит, а законы высшего порядка проявляют себя в ней, не показываясь, не замечая ее, и только в тупик ставят. Правильно, нечего бисер перед свиньями метать. Сами в грязь залезли, сами духовную эволюции из пути развития человека и общества вычленили и уничтожили. Сами себя в роботов превратили, а теперь удивляются банальному проявлению ауры, для которой и названия-то у них нет!», — подумала Русанова.
— В этом и изюм! Я сразу понял — ты редкостный материал, возможно, тот долгожданный провыв, к которому мы идем столько лет…
«Еще пару веков побродите», — мысленно посоветовала женщина.
— Твое излучение я назвал эффектом Локтен! И ждать не стал, ты уж извини, сюда тебя пригласил. Пора познакомиться ближе, не находишь? Ты могла ускользнуть так же внезапно исчезнуть, как появилась. Упустить возможность было бы преступно. Мой эксперимент важен для всего человечества, для Великой Федерации.
«Естественно! Чего ждать, если подопытный кролик готов»? — тяжело уставилась на доктора женщина.
— Чего ты хочешь?
— Да собственно, ничего, — развел руками. — Все что нужно, я получу. Но если ты не против, можно занять время ожидания приятной и познавательной беседой…
— Ожидания чего?
— Подготовки к началу эксперимента.
— В чем его суть?
— О-о! — выставил палец, довольно заулыбавшись. — Мы освоили планеты, но мы не освоили исток, потому что фактически ничего не знаем о нем. Если его, центр Творения всего сущего, взять под свой контроль, изучив и заставив работать на наши нужды, будет совсем другое дело. Но в исток не может отправиться ни один корабль, ни одно лицо будь асур он или сур, он находится не в плоскости космического пространства и не пускает к себе инородные частицы, как наш организм бунтует против чужеродных внедрений. А у тебя этого нет, значит ты от него, от истока, прямой потомок, посланник, называйся как хочешь. Дорогу к нему может найти лишь его частица, идя обратно по фрактальным образованиям. Я не могу найти твой дом, а ты сможешь.
Что за ерунда? — нахмурилась Стася.
— Нам точно известно, что ты лазутчица, и чья, уже не важно, потому что теперь ты будешь нашим разведчиком в стане своих. Тебе создадут максимально комфортные условия существования…
Обеспечат сыром на век вперед, — скривилась, не сдержавшись: какая забота о лабораторных крысах! Какое внимание и… какое меткое определение их интеллекта! Только идиот недооценивает других и переоценивает себя.
И это Теофил? Разумный, добрый, благородный человек?…
О! Самолюбие и тщеславие! Вот оно! Им возможно, как этим, двигает самолюбие, возведенное до уровня избранности. Тот как катар мечтал о личном общении с богом и получил его… в виде Стаси, далеко не ангела, но кто б на месте дремучего средневекового жителя это заметил? Там все просто: ангел — демон, и если ты не с этой стороны значит с другой, а где какая — как угодно психике. Здесь еще проще — есть Великая Федерация и еже с ней, а кто не с ней, того нет, даже если он тесть. И Теофил — Фил
