робот закрыт и не уязвим как для кулаков так и для оружия?
Хотя панель управления у него есть и Русанова точно помнит — она на спине, ближе к шее.
Женщина прыгнула на робота и, придавив собой, рванула защитную пряжку, оголяя техплату. В тот же миг железяка откинула ее к стене и вскочила. Качнула черным пальцем: не балуй.
Как скажешь, — выставила ладони патрульная, поднимаясь и оглядывая фигуру оппонента: должны же у него быть точки воздействия, «тонкие» места? Чешуйки стали, почерненной стеклопластиком говорили об обратном, но поверить, значит сдаться, а этого делать нельзя.
Робот выставил руку, приглашая женщину подойти и добровольно вложить запястья в магнитные наручники.
— Сейчас, — проворчала с сарказмом. Роботы — машины, им, что скажешь то и поймут, а как — не улавливают. Зря. Тон порой больше слов говорит.
Еще один минус технократии, — усмехнулась женщина, глядя как железяка замерла с выставленными наручниками, терпеливо ожидая приближения пленницы. А та чуть ушла вниз, под руку и, обдирая о железо кожу кисти в кровь, ударила кулаком подмышку в открывшееся узкое пространство не закрытое бронью. Расчет оказался верным — робот качнулся и застыл на одной ноге, на пол пути к ней. Треск разрядов и голубоватые линии «молний» прошлись по машине, вычертив замысловатую траекторию. Но глупо думать, что роботу конец — техника здесь на совесть сделана. Поэтому Стася ударила ногой по колену, отправляя набор электроники на кирпичный слом, и немного не рассчитала — попала под заряд, выпущенный из ладони машины. Плечо ожгло и мысль получить карту у робота показалась неудачной. Осталось отойти или добить технику. Последнее было менее перспективным, и женщина рванула за развалины, в укрытие из лабиринта старых стен. Следующий выстрел снес кладку, за которую она ушла. Вековая пыль взметнулась вместе с осколками кирпича, забивая нос, легкие.
Русанова отфыркиваясь и откашливаясь на ходу, бежала прочь. Скрип и скрежет позади намекали, что робот не сдастся, и будет преследовать до последнего. К тому же шум что он поднял, наверняка привлечет внимание остальных преследователей. И как бы «зеленой» не хотелось банально сбежать, пришлось остановиться, чтобы принять бой с машиной и утихомирить ее. Не факт, но шанс всегда есть.
По скрипу легко определялось, что машина повреждена и хромая двигается за беглянкой.
Блочный камень в кладке, довольно большой и крепкий, показался ей пригодным к применению, как оружие и Стася прыгнула, мечтая выбить его ногой и послать в робота, что в погоне, как раз оказался примерно рядом с ним, с другой стороны стены. Получилось. Но засыпало не только робота, но и Станиславу. Кирпич полетел в голову, посыпался на плечи. Женщина закрыла глаза, спасая их от пыли и взвеси осколков, прикрылась руками, пережидая обвал и как только он закончился, рванула к выходу в другую комнату.
И замерла.
На нее шел, выставив оружие, еще один боец.
Не самая лучшая позиция — оказаться меж двух огней. За спиной робот, хоть и придавленный, но вполне боеспособный и готовый выстрелить. Впереди боец с бластером, закрытый тонированным шлемом, бронью, почти близнец робота. А слева и справа глухие стены.
Бежать обратно, рискуя быть подбитой как изувеченной машиной так и целой?
Рискнуть принять бой?
Сдаться?
Ни один вариант не подходил, и других не было, а на решение пара секунд всего и отмерена.
Она смотрела в черноту шлемофона бойца и видела себя, неудачную вылазку в эти неприветливые места, вспомнила родную команду, Чижа и как простилась с ними.
Хватит бегать, — решила и качнулась в сторону «новенького», желая принять бой. В этот момент он выстрелил, но неожиданно для Стаси — в поврежденного робота. Он дернулся выпустив заряд, что уготовил женщине — в потолок, и затих. Женщина отпрянула к стене и застыла выжидая. Враг, поступивший как друг — диковинка, учитывая, что Русанова не в родном мире находится. Да и держал он теперь на прицеле ее, видно думая: плату попросить, за то, что спас, а может раздумывал: живой взять или убить.
— Что у тебя? — послышалось приглушенное в его шлеме. И тихие, еще далекие от них шаги, намекнули о приближении подмоги. У Стаси остался один выход — назад, через дезактивированного робота под прицелом этого.
Но он медленно снял шлем и лишил Русанову и времени и сил на бегство. Она опустила голову, прислонившись спиной к стене, зажала раненную руку. Глупо, но идти против Чижа она не может, как ликвидировать его или подставить. Получить заряд от него — слишком больно, потому лучше не рисковать.
— Филосов, что у тебя? — услышала четкое, настойчивое, уже совсем близкое.
Парень хмуро смотрел на Стасю, она исподлобья на него и было ясно, каждый решает что-то свое, для одного уже ясное, для другого еще мучительное в осознании.
— Все хорошо, — выдавил глухо, покосившись на появившегося товарища.
— Оп-па! Взял! — восхитился тот, узрев женщину. Бросил с завистью. — Значит, быть тебе капитаном, асур, раньше нас. Урвал все же лычки, везунчик.
Стася криво усмехнулась и спрятала взгляд полный больше печали, чем осуждения. Ей стало понятно, отчего парень мешкал. Все верно, все правильно — Чижу здесь жить, дальше идти, а по головам или нет ни для кого в этом мире значения не имеет. Даже для него.
— Поздравляю, — выдавила. — Мечта сбылась?
Парень отвел взгляд. Второй снял шлем, оголяя белесые вихры и курносую физиономию, вроде бы знакомую, а вроде нет.
— Что застыл, асур? Веди свой приз, заждались ее уже в лаборатории, — и качнулся к уху парня. — А может, махнемся? Я тебе финч, а ты мне ее, типа я взял. Тебе на пять лет безбедной жизни хватит, как сыр в масле кататься будешь. Ну, подумаешь, лычки со всеми получишь. Ерунда. Зато обеспечение полное, долгое. На девочек хватит, любить тебя будут…
Стася усмехнулась, с задоринкой и долей презрения уставившись на угрюмую физиономию Тео: соглашайся, чего уж там. Аргумент шикарный — карточка способная купить даже любовь! Удачи, мальчик.
— Пошел ты…
— Да ты подожди, послушай! — схватил его за руку курсант, а второй незаметно к бластеру на поясе потянулся, дуло в Стасю направил. Та равнодушно посмотрела на смертельное для нее отверстие. Понятный шаг, в духе местного мышления: раз ни мне, значит никому. А нечего асуру высовываться. Убить пленницу, а там иди, докажи кто ее взял, кто убил. Как дело повернется, так и факт повернуть можно. О своей выгоде помня. Накажут — значит, асур убил, награду посулят — значит, не Филосов ликвидировал, а он.
Ясно, предсказуемо.
Но противно до тошноты.
Тео молчал. Он не понимал сам себя. Казалось бы — радуйся, пляши — цель всей жизни достигнута, двери, закрытые по факту рождения асуром — распахнуты. Лычки капитана, хорошее распределение и положительная характеристика обеспечены. А можно чуть подождать, взяв предложенное Звончиком, который богат почти как Стас и не меньше любого курсанта мечтает смыться из военной академии как можно скорей, и тогда вместе со званием Тео получит обеспечение, которое ему и не снилось, а с ним все, о чем мечтать не смел. Но выбор между прекрасными предложениями: богатства и звания, звания сейчас и хорошего распределения с покровительством значимой организации, его не мучил, хотя парень и понимал, что возьми любое — не ошибется. Ему к удивлению хотелось послать к чертям и первое и второе вместе с курсантом, финчем, званием, приказом, всей академией, всем миром.
И просто обнять Стасю.
В этом желании, казалось бы, спонтанном, наивном, глупом если вдуматься, было спрятано нечто неподдающееся определению, но масштабное и привлекательное настолько, что ничего другое сравниться не могло.
Звание капитана, богатство, обеспеченность и устроенность жизни, будущего, все то, на что он
