— Чтобы это изменило?
— Вернусь, докладную на всех вас Казакову накатаю, и Шульгину рапорт! — пообещал зло Федорович.
— Если бы не было наших, ваша патрульная не вернулась бы…
— Если бы не вы, она бы и не уходила!
— Бессмысленный спор.
— А я не спорю, а констатирую! Разговор окончен! И не забывайте, что вы находитесь в моей группе и подчиняетесь моим приказам!
— За десять минут, знаете что может произойти? — спросил Пеши. — Здесь секунды решают, а вы — минуты!
— ВУБСы активированы.
— Да пошел ты со своими вубсами, — сплюнул в сторону и отвернулся. Аргумент нашел! Ха! Этим придуркам в кирасах что вубс, что шнапс — едино.
Доктор поджал губы и сел на траву, замер, отсчитывая десять минут до старта. Спорить с людьми он не собирался — у каждого свои платы в голове.
— База, база, пятый на связи, — забубнил Иван. — Мне нужен ближайший коридор в ближайшем квадрате.
— Двенадцатый квадрат, четвертый сектор. Интервал пятнадцать минут. Как поняли пятый?
— Понял: двенадцать, четыре, пятнадцать.
Неплохо — пять минут они продержатся. Вон фора сидит, от оуроборо, — покосился на Хакима.
Глава 16
Легенды многое приукрашивают, но что-то доносят абсолютно точно.
Например хитрость и недоверчивость Аттилы были не зря отмечены Иорданом. Император, князь, царь или попросту «бич Божий», как его называли, не поверил старой жрице и решил устроить потеху своим воинам, а заодно составить свое мнение о пленнице. Как она покажет себя, так он и решит ее судьбу.
Взмах руки Аттилы, и на арену очищенного от людей пространства вышел поджарый сасаддин. Пара трюков на уровне низкопробных фокусов на радость и восхищение толпы, и Стасе было жестом предложено продемонстрировать в ответ нечто подобное. Воинство замерло в ожидании, а Стася поморщилась. Изображать огнедышащего дракона и укротителя фрамей она не собиралась.
Аттила грозно нахмурился, каркнул в толпу, и на смену любителю цирковых трюков вышла здоровячка с боевым топориком.
— Хайга!! — пронеслось подбадривающее по рядам.
Оружием она владела знатно да и физиономия, украшенная ритуальными шрамами, внушала опасение. Стася внутренне собралась и приготовилась к отражению нападения, но внешне оставалась невозмутимой и отстраненной.
Женщина пожонглировала топориком и закричала, рванула в атаку как таран на ворота. Стася чуть отклонилась и выставила ногу. Здоровячка рухнула на траву под гогот мужчин и тут же метнула топор в голову обидчицы. Стася не видела, но предугадала ее действие за пару секунд до факта. Ушла в сторону в развороте, перехватила топорик и отправила обратно. Лезвие вошло в землю, подминая под себя ткань кафтана на рукаве.
Обе женщины замерли: Русанова смотрела на нее предлагая завершить пустую драку, Хайга мешкала, понимая что чудом не лишилась руки. Она бы сдалась, как предлагала Стася, но гордый нрав и товарищи не дали этого сделать. В глазах зажглась решимость либо убить унизившую ее в глазах воинов и императора, либо умереть самой. Она вскочила.
Зря, — еле заметно качнула головой Стася.
Женщина сплюнула на траву и ринулась в атаку.
Удивительная способность идти одним и тем же путем. В лоб. Зачем? — подумала Стася, легко уходя в сторону и делая повторную подсечку. Но на этот раз решила не надеется на благоразумие забияки — вырубила ударом ребра ладони по шее. А то ведь встанет, ума хватит, смерти просить начнет.
Воины дружно выдохнули, выказывая разочарование, Аттила потер в раздумьях подбородок и жестом приказал убрать Хайгу. Женщину за руки оттащили в толпу, а на ее место встали два бойца. Один был настолько высок и объемен, что Стасе невольно пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его простоватое лицо.
Чиж зло и грязно вспоминал всех родственников неандертальцев, стоя на дубовом суку.
Иван с удивлением прослушал его отборную кантату, половину слов из которой никогда не слышал, и уставился на Пеши, требуя перевода:
— ХЗ, — честно признался тот.
— Чижов, что за абракадабра? — спросил в переговорник.
Коля повторил пару затейливых слов и вновь продолжил разглядывать с высоты дерева через очки драку у пригорка. Стасю он видел четко и не знал, кому больше хочет устроить головомойку: ей, дикарям или доставшему его до печени Оуроборо.
— А теперь доложи нормальным языком! — разозлился Федорович.
— Там ринг устроили! М. б…Стасе роль груши отвели, д…п…
— Стасю? — скривил недоверчивую рожицу Сван. Иштван хмыкнул:
— Блажен кто выжил.
— Нужно что-то делать!
— Спасать воинство Аттилы я не подписывался, — честно признался Борис. Остальные были солидарны с ним. Хаким глянул на хрономер и объявил:
— До точки шесть минут. Сигнал уже прошел…
— За ваши шесть минут ее шесть раз положат!! — гаркнул Чиж и не удержался на ветке, рухнул вниз, обламывая сучья.
Федорович губы поджал, глянув на него сверху вниз, и зарядил в обойму капсулу доктора:
— Шесть минут… Дома сделаешь перевод высказанного в письменном виде.
— Понравилось?! — прошипел Чиж, поднимаясь.
— Интересные словосочетания.
Иштван хмыкнул и, сорвав стебель ромашки, сунул его в рот, растянулся на траве.
На этот раз предполагалась рукопашная, победительницей из которой Стася и не мечтала выйти. Первый же удар амбала отнес ее к телеге с биороботами. Она сползла по колесу, срывая струп с раны, и почувствовала солоноватый привкус во рту. Сгусток крови комом встал в горле.
Женщина с трудом поднялась, понимая, что еще один пропущенный удар и домой она не попадет. Здоровяк с рыком понесся на нее, но уйти, увернуться сил не было, все ушли, чтобы подняться, устоять на ногах, зацепившись руками за края повозки. Еще секунда и гигант снес бы ее вместе с телегой, но тут зашевелился Вит. Сел и мутным взглядом оглядел собрание.
По рядам пронесся ропот, Аттила напрягся, глядя на него глазами, в миг ставшими большими. Здоровяк затормозил на ходу и, по инерции проехав по траве, хлопнулся на пятую точку у ног Стаси. Второй боец сиганул в толпу как заяц.
В этот момент очнулся Дон, вытолкал сидящего на нем Вита на землю и встал рядом.
— Развлекаемся? — буркнул Стасе, стряхивая с остатков куртки пыль.
Кто-то завизжал, пронзительно, тонко. Лица воинов втянулись, руки дружно потянулись к оружию, ноги повернули в сторону и подальше от оживших мертвецов. Спины как-то быстро загородили собой трон императора и смели его вместе с седоком.
«Уходим?» — покосилась на ребят женщина.
