вошь. - Всё равно ничего не произойдет раньше завтрашнего утра. - Стоя на месте, он все сильней наваливался на неё, чувствовал, как начинают дрожать поддерживающие его руки, и потому медленно, превозмогая головокружение, пошел дальше. Она спустила его вниз и тихонько повернула направо, к ступеням, ведущим на забранный кирпичной кладкой берег осушенного канала. - А чтоб ты не скучал здесь один, - бросил он, не оборачиваясь, целиком сосредоточенный на подгибающихся ногах, - размысли о том, что делает в городе сотня-другая белгрских монахов.
Он лопатками почуял взметнувшийся за спиной взгляд и увидел другие глаза - чуть раскосые, зеленые - мельком стрельнувшие из-под завесы спутанных лохм.
Когда она укладывала его на жесткий, воняющий морской травой матрас 'в спальне её отца' - узком отнорке длинной каменной норы по над стеной стока - он снова увидел её глаза и, поймав за руку, потянул на себя. Она не стала сопротивляться, и легла послушно рядом. Перевернувшись на бок, он подтянул её к животу, почувствовав, как она свернулась там маленьким тугим комочком, и, обхватив руками, заснул, умиротворенный теплом живого человеческого тела.
Солнце клонилось на закат, а Рокти, так же, как и утром, сидела в маленькой комнатке под недовольным присмотром деда Гната, и глядела, как он починяет сбрую. Только ела она теперь свой законный, выписанный Марком паёк. Парнишка, что поутру угостил её булкой, не смел и глянуть в её сторону - возился с мальчишкой помладше, учил того счету.
Ученик схватывал все на лету, хоть и сидел, босой, взгромоздившись на стул грязными ногами, грыз коротко остриженные ногти на руках и ничего не говорил в ответ на терпеливые пояснения наставника. Возил по столу, перебрасывая из одной кучки в другую, складываемые и вычитаемые соломинки.
Главнокомандующий велел присмотреться к мальцу, и она глядела послушно, гадая, на что ему сдался этот выросший на улицах дичок, не знающий ни человеческого обращения, ни человеческой речи.
- Ну как? - спросил Марк с порога. Шагнул, заполнив собой все пространство, и сел напротив. Главнокомандующий был совершенно измотан. У него опять заболел висок. Пальцы уже не терли - давили, будто пытаясь расплющить боль.
- Обычный ребёнок. Сообразителен. Очень зол.
- Зол, говоришь? - Марк усмехнулся. Пальцем поманил грума и его подопечного.
Парнишка грум встал, сразу очутившись рядом. А Рато спрыгнул со стула и проковылял, сутулясь.
- Ходит? - спросил Марк, за пояс штанов подтянув пацана ближе, проведя ладонью по колючему ёжику. Тот глядел исподлобья. Рокти подумала, что еще утром у него должно быть были длинные волосы.
- Ходит, - подтвердил грум, глядя прямо на Марка. - Не по лестницам только. Пролеты вниз перепрыгивает. Аж дух захватывает, как ловко.
- Хорошо, - одобрил Марк, - ты его теперь еще сидеть научи по-человечески. - И кивком отпустил грума. Тот сел обратно на лавку, и они снова остались как бы одни.
Главнокомандующий мялся. Посадил мальчишку на одно колено, принялся покачивать, как качают, играя в лошадку, совсем маленьких детей. Ребенок сидел спокойно, не понимая.
- Рокти. - Он едва не впервые назвал её по имени. - Вы ктраны умеете, я знаю.
Она изогнула бровь.
- Мне нужно знать, кто этот малыш... и не выдает ли он себя за другого.
Она тряхнула головой, но наклонилась послушно и взяла ребенка за руки. Мальчик глядел внимательно и бездумно. Взгляд его был совершенно пуст, и даже серо-стальные искорки бесследно исчезли из темно-синих глаз.
'Кто этот малыш, и не выдает ли он себя за другого'...
Она глядела, и видела лишь его - полудикого зверька, почти утратившего человеческую суть. Никого больше. В последний раз сжав детские пальцы, она пожалела вдруг, что не может спросить его прямо: 'Кто ты?' - и по ответу угадать правду.
- Это ребёнок, - ответила она, испытывая странные ощущения уже виденного раз. - Обыкновенный человеческий ребёнок. - Иголочкой кольнуло воспоминание, и пальцы невольно потянулись к виску. - Обыкновенный человеческий ребёнок, - повторила она, глядя на мальчишку и видя перед собой маленькую девочку, на поверку оказавшуюся взрослым ктраном.
Но Рато был человеком, и тут не могло быть никакой ошибки.
- Хорошо. - Марк хлопнул рукой по столу, поднимаясь. - Ведь я уж испугался, было... - на губах его впервые за день блуждала улыбка. - Пойдем, Первый.
Малыш крепко обхватил его руками и ногами, положил голову на плечо. В его синих глазах играла насмешка.
В шахматной комнате готовился тайный совет первых лиц государства. Четыре полукресла, по числу приглашенных, стояли у мраморного столика с игровым полем на нем. Пятое поверенный короля вертел в руках, не решаясь пристроить рядом.
- По левую руку от Ллерия или Марка... Рядом со мной или казначеем... - ходил он вокруг да около, примеряясь. Наконец, решился, - ставить на угол, дурная примета, - и отодвинул полукресло к окну. - Вот так.
Отойдя на пару шагов, Изот склонил голову набок.
Четыре полукресла скромно стояли каждое, у своей кромки игрового стола, и лишь пятое приковывало к себе взгляд.
- К черту, - выругался личный секретарь Его Величества и, развернув боком, задернул кресло тяжелыми темными шторами.
Свет свечей в канделябрах, казалось, стал ярче, бликами заиграв на чёрном мраморном полу, а комната пришла, наконец, в полную гармонию с чаяниями Изота.
- Великолепно, - прошептал он, потирая руки, и приоткрыл дверь.
За исключением пары гвардейцев на карауле, коридор был пуст. Прислушавшись, не раздастся ли где тяжелая поступь гвардейских сапог, Изот поспешил покинуть комнату. Каблуки его туфель звонко зацокали по коридору и, отойдя немного, он воровато оглянулся и снял их, после чего с поспешностью не свойственной ни возрасту, ни чину, во все лопатки припустил к своим покоям.
Ведьма спала. Оборванная виноградная кисть, пустая чаша и кубок на подносе рядом с постелью свидетельствовали о недюжинном аппетите, а служанка, в отчаянии заламывавшая руки над приготовленным платьем - о крепком сне. Изот выставил её за дверь, перевернул уткнувшуюся в подушку Ведьму, замер на минуту, любуясь идеальным овалом лица, волной густых черных волос, алебастровой кожей закинутых за голову рук, и, решившись наконец, размахнулся.
Звон пощечины оглушил его самого, и потому он не успел упредить ответ вскочившей на постели Ведьмы.
- Извините, у меня нет времени, - сказал он тихо, чувствуя, как пылает щека и отчего-то горят уши. Спросонья, она смотрела не понимая, бешеным взглядом, черным, как агат. Жарким пятном расплывался по щеке румянец. На второй рубчиком отпечатался бельевой шов. - Совет, - пояснил он, сглотнув улыбку. - А вы ещё не одеты.
- Никогда больше... ни за что... не делай так, - прошептала она угрожающе и вскочила с кровати. - Сколько у меня времени?
Она завязала пояс халата и стояла теперь у окна, щурясь на заходящее солнце, расчесывая волосы наконец-то принесенной щеткой.
- Боюсь, времени у нас уже не осталось, - ответил он, любуясь силуэтом, просвечивающим сквозь полупрозрачную ткань.
- Нет? - удивленно повернулась она, заметила его взгляд и, нахмурившись, поспешила отойти от окна, от солнечных лучей, обнажавших изгибы её тела. - Предлагаете мне идти на совет так?
- Э... ваше присутствие будет... неявным, - не дав опомниться, он схватил её за руку, протащил через всю спальню и втолкнул в нишу у камина. - Вообще-то мы и так уже опаздываем, потому я попросил бы вас поторопиться.
- Ты! - Ведьма задыхалась от ярости.
Щелкнул скрытый в стенах механизм, и позади ведьмы медленно отворилась дверь, показался узкий коридор, редко освещенный факелами.
- Я не обута! - вскрикнула она, когда он, сграбастав её запястье, ринулся вдоль по коридору.
- Я тоже, - парировал Изот, ухмыльнувшись через плечо, - я тоже, милочка.
По тому, как расправляя плечи и втягивая животы, зашевелились гвардейцы у двери, Марк понял, что шахматная комната ещё пуста. Принялся расхаживать туда-сюда, прислушиваясь, не раздастся ли где звонкое цоканье каблуков парадных туфель. Караул забеспокоился, гадая, отчего не спешит входить главнокомандующий, и Марк развернулся, зашагал решительно к личным покоям Изота.
Он застал его в дверях.
Вернее, как только он подошел к двери, поднял кулак, собираясь стукнуть, та распахнулась, и Воин замер, взглядом обшаривая пустую комнату за спиной личного секретаря Его Величества.
- Ма-арк? - протянул тот вопросительно.
Воин опустил взгляд и увидел четкий отпечаток ладони на щеке Изота, а еще пунцовые уши. Большие, оттопыренные и оттого особенно хорошо заметные. Постель за спиной королевского секретаря была смята.
- Так, - сказал Воин.
Поставив брови домиком, Изот отодвинул его плечом, развернулся и запер дверь.
- А что, все уже в сборе, - спросил он, как ни в чем ни бывало, прячя ключ в пояс.
- Нет, - ответил Марк, собираясь с мыслями. - Я пораньше зашел за вами, чтобы вдвоем обсудить одно важное государственное дело, - произнес он медленно.
- Со мной? - они тронулись по коридору, - помилуйте, главнокомандующий, да кто я такой, чтобы решать важные государственные дела?
Марк улыбнулся, ответил, опустив ладонь на рукоять меча:
- Доверенное лицо самого короля. Его советник и, не побоюсь этого слова, друг. - Изот скосил глаза на пальцы, сжимающие набалдашник, и дипломатично кивнул головой, соглашаясь. - Я бы... просил вас, - Изот поспешил отвести взгляд, увидев, как побелели пальцы Марка, - просил вас повлиять... на казначея.
- На казначея? - переспросил Изот, улыбнувшись.
- Да, на него, - Марк ответил тем же. - Армии нужны деньги. Его Величество и сам поймет это... если его не будут сбивать с панталыку мелкие прихвостни.
- О!
