- Ты смеешься! - Ветошник хмыкнул. - Что мы против вооруженных дружинников?
- Значит, ты скорей пойдешь резать безоружных горожан? Свояченицу? Деверя кумы твоей тетки?
- Ах, вот оно, значит, как, да? - Отступив на шаг, Ветошник подбоченился, тряхнул кудлатой головой. - Ты мне зубы не заговаривай и роднею не попрекай. Своих, известно, никто не бросит. А то, что мы гнием тут заживо? За это кто отвечать станет?
- И кто? - Юродивый прищурился, и птичка на плече склонила голову.
- Кто надо... тот и ответит.
Ветошник поднялся по ступенькам, прошел мимо, задев плечом.
- А если в город придут черные? - крикнул Юродивый вслед. - Бронислава едва не убила свою мать, а Ллерия вы ей, значит, сами преподнесете? На блюдечке да с поклонами? - Ветошник замер, но не обернулся. - Слушай, и не говори потом, что я не предупреждал тебя!
- Говорят, Бронислава не пересекала границы.
- Тогда почему Мадра переполнена черными рясами?
- Кто сказал тебе это? - Он, наконец, посмотрел на него. Пытливо, внимательно.
Юродивый прикрыл глаза, борясь с искушением солгать.
- Сет, - наконец выдохнул он.
- Сет? - Ветошник тихонько рассмеялся. - Вот с ним-то я и стану разговаривать. Переступив порожек, он скрылся в сумраке длинного коридора.
Юродивый задержался чуть, разрываясь между желанием предупредить Марка и страхом пропустить возвращение Топи. Наконец, скрипнув зубами, он поспешил догнать Ветошника. Тот отдернул уже занавешивавшую ход в простенок тряпицу.
Его дочь спала, улыбаясь, обеими руками обхватив ладонь Сета, а ворон, сторожа их сон, ходил по столу всё так же.
- Гляди-ка! - воскликнул Ветошник и в два шага подошел к птице. - Кольцо! - Он протянул руку, когда клюв, окованный сталью, пробил его ладонь.
Крик разбудил девушку. Она вскочила было на помощь отцу, но Сет почуял движение, дернул её на себя, заставив упасть. Приподнялся на узкой, короткой постели.
- Что за ор? - спросил он, протирая воспаленные глаза.
- Прости меня! Прости меня, Мастер! - ползал в ногах Ветошник. - Кольцо, я хотел взять твоё кольцо!
- Моё кольцо? - переспросил Сет.
- Птица принесла тебе кольцо, Мастер, - ответила из-под руки девушка. - Железное кольцо с тремя монетами.
- Вот как? - Сет потянулся, и ворон позволил расстегнуть, снять с себя серебряную цепочку. - Я не Мастер. - Покрутив простое железное колечко, рассмотрев рисунок, выбитый на внутренней его стороне, Сет одел его на палец, - но если Мастер послал его мне... я не стану отказываться. Еды! - бросил он, поднимаясь. Застегнул цепочку на шее ворона. - Встань, не путайся тут под ногами! - он пнул Ветошника под дых, и тот, заскулив, поднялся.
Девушка юркнула с постели за занавеску. Сет взял кувшин с отбитым носом и пил жадно через край, обливаясь. Потом вылил остаток на голову, встряхнулся, провел ладонью по лицу, снимая сон.
- Ну что? - Присел на бочонок, служивший табуретом, тяжело оперся на стол. Ворон прыжком переместился на плечо. Впился стальными когтями в плоть так, что Сет невольно поморщился. - Теперь-то ты веришь мне?
- Верю, верю, - мелко закивал Ветошник. - Свояченица моя казармы обстирывает...
- Без тебя знаю, - отмахнулся Сет. - Будешь делать, что я скажу?
- Буду! - выдохнул Ветошник, впившись взглядом в тусклое колечко на среднем пальце Сета.
- Хорошо. Тогда слушай сюда, приятель.
Когда щелкнул ключ в замке, Ведьма вздрогнула. Дрова в камине прогорели, и рубиновые угольки бросали алые отсветы на черный мраморный пол. Иногда затухшее было пламя поднималось слабенькой волной, пробегало, взволновав сумрак шахматной комнаты, и вновь гасло, поглощенное тьмой.
Вздохнув, Ведьма чуть подтянула плед к плечам, закрывая зябнущие руки, откинула голову на спинку. За окном сгустилась уже непроглядная ночь.
Немало прошло времени прежде чем Изот заметил отдернутые шторы. Его взгляд, скользил, скучая, по украшенному лепниной потолку - казначей бубнил что-то, делая пометки на листах, а Марк просто сидел, подперев голову кулаком и глядя прямо на Ллерия. Вазочка со сладостями покоилась у того на коленях, забытая. Пальцы вяло подергивались, пока король описывал ход празднеств, поясняя значение и смысл каждой церемонии.
- Да. Так.... Теперь ярусы. На ярусах я хочу пару купцов, и представителей гильдий. Не всех конечно же! Не всех, ни в коем случае... Ну, Ювелиры. Может быть... ткачи. Кто-нибудь... поприличнее.
- И по-бога-а-аче, - стило чиркнуло по листу.
Ллерий покосился на домового. Согласился неохотно:
- Да, побогаче. А еще Ведьма. Отдельные приглашения Наине и главам гильдий. Проследите.
Седая голова, склоненная над пергаментом тихо качнулась, а Изот остановил вдруг бесцельно блуждавший взгляд, вперившись в тусклые первые звезды за витой решеткой окна.
Потом он выпрямился в кресле и медленно оглядел комнату.
Перед жарко полыхавшим камином стояло пятое кресло. Пустое, с наброшенным на одну ручку пледом. Воин чуть скосил глаза, наблюдая за личным секретарем Его Величества, и тот заставил себя расслабиться, заложил ногу за ногу, откинул голову на высокую спинку, но еще долго скользил внимательным взглядом из-под полуопущенных век. А уходя - запер дверь.
Ведьма улыбалась, прислушиваясь, и второй щелчок - звук спрятанного в стенах механизма - не заставил долго себя ждать. Потайная дверь открылась почти бесшумно. Отошла в сторону одна из деревянных панелей, и свет факела ворвался во тьму.
Изот снова был бос. Ступал по холодным мраморным плитам, невольно поджимая пальцы. На левом чулке протерлась дырка.
Личный секретарь Его Величества подошел к окну. Свободной рукой он приподнял одну штору, затем - другую. Обернулся, факел нырнул под мраморный столик, не годный скрыть даже ребёнка, не то что взрослую женщину. Пламя лизнуло столешницу снизу.
Потом он медленно поднял факел над головой и огляделся. Подошел к широким, коротким сундукам, чьи обитые бархатом крышки одновременно служили сиденьями - откинул одну, другую, третью, пятую... Обернулся, наконец, вперившись в стоящее перед камином кресло. Стремительно прошел мимо и, упав на колени, заглянул глубоко в камин, подсвечивая себе факелом. Затем снова уставился в спадающий с ручки кресла плед.
Чуть улыбаясь уголком рта, Ведьма глядела в его лицо - слепленное грубо, неумело и наспех. В неверном свете факела черты его были почти гротескны.
- Ведьма! - выругался личный секретарь Его Величества поднимаясь с колен. - Ну, Ве-е-едьма...
Он встряхнулся как пёс, склонил голову набок и вдруг, будто ожидая, что найдет её там, может быть обернувшуюся кошкой, сдёрнул плед с ручки кресла.
Постоял, держа на весу, встряхнул, разворачивая. Ведьма не выпала из складок медной монеткой и не покатилась, звеня, по полу.
- Зараза, - уже безо всякого выражения выдохнул он и, бросив плед обратно, - покинул шахматную комнату так же, как и вошел в неё.
Ведьма долго ещё сидела, смеясь беззвучно и благодаря домового за его охранные чары, но никто не вернулся ни через час, ни через два. Боясь лишний раз шевельнуться, сбросить магический покров, прятавший её от посторонних глаз, она медленно-медленно натянула плед, укрыв ноги и плечи, и лишь тогда позволила себе заснуть.
Так и увидел её Марк, вернувшийся утром в шахматную комнату - зябко свернувшейся в кресле у окончательно потухшего камина. Тихо прикрыв дверь, он прошелся по периметру, простукивая стены рукоятью поясного ножа, скоро нашел ложную панель, и еще быстрей - механизм отпирающий её. Лишь потом он подошёл к Ведьме.
Та была бледна против обыкновения, ни следа румянца не согревало алебастровую кожу и дыхание вырывалось изо рта едва заметными облачками. Жарко светящаяся ящерка, притаившись в волосах, глядела, не мигая агатовым взглядом, и Марк сам подмигнул ей, улыбнувшись.
- Идём, дорогая, - сказал он, бережно поднимая Ведьму на руки, закутывая пледом стройные ноги.
Она застонала, но не проснулась.
- Прости, - он прижался щекой к её ледяной щеке, мимолетным поцелуем согрел губы. - Прости, - повторил, глядя на слабо трепетавшие веки.
Когда с Ведьмой на руках главнокомандующий покинул шахматную комнату, караул у входа еще долго смотрел ему вслед. А Марк, шагая по длинным коридорам еще спавшего дворца, вспоминал слова, сказанные вчера крысёнышу: 'Тут дворец - не богадельня' - и не знал, как же ему справиться с этим, как собрать новый круг.
Стражники у его покоев вытаращились навстречу, но один предупредительно распахнул створку двери, и Воин кивнул ему благодарно.
На узкой солдатской кровати уже спала осмотренная лекарями и напоенная настоями Старуха. Рато по обыкновению свернулся калачиком в одном кресле, и Воин бережно опустил Ведьму в другое.
- Не богадельня... - повторил он, стоя растерянно посреди кабинета.
Глава 19.
Шаг вперёд и влево, я приседаю, едва успевая увернуться от несущегося, казалось, прямо в лицо меча. Вес на левую ногу, выпрямиться, и вот он - снова со свистом рассекает воздух, грозя ударить по шлему. Шаг вперёд и влево, ноги в коленях, вес, ушел, выпрямился, шаг вперёд и влево... Вальсируя, мы кружили по площадке. Кольчуга за последние два часа значительно прибавила в весе, а подкольчужник - насквозь пропитался потом. Шаг вперёд и... острие меча вдруг пребольно тыкается в грудь и, уже не в силах устоять на ногах, я отлетаю и падаю назад.
- Рубящий! Вперёд и вбок! Колющий! Вбок! - Пока я сижу на песке, потирая синяки под кольчугой, Алан отправляет меч обратно в ножны. - Сколько раз повторять? Ты не следишь за мной? Не следишь за моими движениями? Ты вообще следишь за мечом?
Не в силах отвечать я сухо сглатываю, мотаю головой. Под шлемом ощущается звенящая пустота. Наконец, мне удается подняться.
- Алан, - язык липнет к нёбу, - дай мне передохнуть. - Непослушные, негнущиеся пальцы колупают ремень, впившийся в шею под подбородком. Я никак не могу расстегнуть шлем.
