- Что? – удивилась Гленда.
- Чёрт возьми! – восхитился Трев. – Да с таким игроком и команда не нужна!
- Тем лучше, меньше проблем, - заявила Джульетта.
- Да что ты говоришь! – съязвила Гленда. – Какой тогда смысл играть? Это будет уже не футбол…
- Извините, что перебиваю, - вмешался Орехх, - но за нами следят.
Трев огляделся. На улице было полно народу, но все занимались своими делами.
- Никому до нас нет дела, Гоббо. Мы далеко убежали.
- Я кожей чувствую, - настаивал Орехх.
- Что, сквозь все эти тряпки? – заметила Гленда.
Орехх обернулся и взглянул на неё своими большими выразительными глазами.
- Да, - просто ответил он.
Орехх помнил, как её светлость развивала в нём это шестое чувство. Тогда упражнения казались игрой.
Он поднял взгляд и заметил крупную голову, поспешно скрывшуюся за парапетом крыши. Ощутил слабый запах бананов. А, он. Он хороший. Орехх и прежде видел его иногда, висящего на руках, уцепившись за трубы под потолком свечного подвала.
- Тебе надо бы свести её домой, - сказал Трев Гленде.
Гленда содрогнулась.
- Неудачная идея. Старик Столлоп спросит её, что она видела во время игры.
- И что?
- И она расскажет. А видела она…
- Она что, врать не умеет?
- Не так, как ты, Трев. Она плоховато выдумывает всякое. Слушайте, давайте лучше вернёмся в университет. Мы все там работаем, и я часто прихожу пораньше, чтобы сделать побольше. Мы с Джульеттой пойдём прямо туда, а вы двое – кружным путём. И мы не видели сегодня друг друга, верно? И ради богов, не позволяй ему сделать ещё какую-нибудь глупость!
- Извините, мисс Гленда, - кротко спросил Орехх.
- Да?
- Вы к кому из нас сейчас обращались?
- Я подвёл вас, - грустно сказал Орехх, когда они зашагали кружным путём к университету, лавируя между расходящимися с матча болельщиками. Точнее, это Трев шагал, а Орехх как-то странно ковылял, словно у него повреждено бедро.
- Не, всё фигня, - утешил его Трев. – Дело поправимое. Поправить можно всё, что хошь. Я поправлятель хоть куда. Что все видели? Просто какого-то парня в форме Дурнелла. Да нас там таких тысячи были. Не волнуйся. Гм, откуда у тебя такая силища, Гоббо? Ты что, тяжести поднимал всю жизнь, или как?
- Вы правы в своих предположениях, мистер Трев. Действительно, я поднял немало тяжестей до своего рождения. Ещё ребёнком тогда был, разумеется.
Они некоторое время шли молча. Наконец, Трев сказал:
- Ты не мог бы повторить? А то я чё-то не врублюсь. То есть, рубильник заело, что ли. Такой здоровенный рубильник, что аж из уха у меня торчит.
- Ах, да. Видимо, я смутил вас своим утверждением. Было время, когда мой разум пребывал во тьме. Потом брат Овёс показал мне дорогу к свету, и я был заново рождён.
- Религиозные дела, значит.
- Так и есть. Вы спрашивали, почему я сильный? Просто пока я жил во тьме кузницы, я постоянно поднимал тяжести. Вначале щипцы, потом молоток, потом большой молот, а однажды смог поднять наковальню. Это был хороший день. В тот день я обрел свободу.
- Почему ты стал свободен, подняв наковальню?
- Потому что я был прикован к ней цепью.
Снова помолчали. Наконец, Трев спросил, осторожно подбирая слова:
- Кажется, тебе круто там пришлось?
- Теперь уже легче, полагаю.
- Да уж, тут поневоле задумаешься о том, что у меня всё не так уж и плохо
- Особенно в присутствии некой юной леди, мистер Трев?
- Именно, раз уж ты спросил. Я всё время о ней думаю! Она мне очень нравится! Но она Долли! – несколько фанатов обернулись на эти слова и он понизил голос до шёпота. – У её братьев кулаки размером с бычью задницу!
- Я читал, мистер Трев, что истинная любовь преодолевает все преграды и смеётся над мастерами замочных дел!
- Неужели? А что она делает, когда её лупят по роже бычьей задницей?
- Поэты не углублялись в данную тему, мистер Трев.
- Кроме того, - заметил Трев, - замочники обычно тихие парни, слыхал об этом? Аккуратные и терпеливые. Вроде тебя. Подозреваю, ты мог бы от них просто отшутиться, если что. Ты, наверное, со многими девушками встречался. Портрет у тебя, конечно, так себе, это факт, зато ты словечки всякие мудрёные знаешь. Они, поди, с руки у тебя ели… после того как ты её мыл, конечно.
Орехх призадумался. Он вспомнил её светлость и мисс Здравопут. Ни одна из них не подходила под определение 'девушки'. Конечно, там были ещё Младшие Сёстры, определённо юные и, вероятно, женского пола, но они скорее походили на умных куриц, и уж точно не выглядели такими уж привлекательными, особенно во время кормления…. Нет, как ни крути, применительно к ним слово 'девушки' тоже не казалось подходящим.
- Нет, я не встречал многих девушек, - наконец, объявил он.
- А Гленда? Она к тебе неровно дышит, помяни моё слово. Только будь осторожен, а то она примется рулить твоей жизнью, если ты ей позволишь. Она со всеми так поступает.
- Мне кажется, между вами что-то было, - заметил Орехх.
- А ты у нас смекалистый, да? Тихий, но вострый. Как нож. Да, пожалуй, можно сказать, что была у нас история. Я бы предпочёл географию, но она постоянно била меня по рукам. – Трев замолчал, ожидая реакции. Напрасно. – Это была шутка, - добавил он, без особой, впрочем, надежды на понимание.
- Спасибо, что пояснили, мистер Трев. Я расшифрую её позже.
Трев вздохнул.
- Теперь я переменился. Джульетта… о, ради неё я готов проползти милю по битому стеклу, лишь бы только подержать её за руку, кроме шуток.
- Считается, что написание поэмы помогает проложить путь к сердцу возлюбленной, - поделился знаниями Орехх.
Трев приободрился.
- О, трепаться я умею. Если я напишу ей письмо, ты ведь передашь его, правда? На шикарной бумаге, что-то вроде, дай смекнуть… 'Я думаю, ты клёвая. Как насчёт свиданки? Никаких шуры-муры, обещаю. Цалую, Трев'. Ну, как тебе?
- Речь ясная и благородная, мистер Трев. Но может вы позволите мне, гм, улучшить кое-что..?
- Нужны слова подлиннее, да? И предложения позаковыристее? - предположил Трев.
Орехх не обратил внимания на эту речь, глядя Треву за плечо.
- Звучит миленько, - раздался голос у Трева над головой. – Ты знаешь кого-то, кто умеет читать, умник?
В пользу братьев Столлоп можно было сказать только одно: они отличались от Энди. Хотя различие было непросто заметить, особенно в драке, когда кровь заливает глаза. Коротко говоря, Столлопы знали, что грубая сила всегда работает, и поэтому не искали иных путей, тогда как Энди был хладнокровным психопатом, за которым люди шли лишь потому, что стоять
