затаил дыхание. На секунду мне показалось, что я умер…
Фотография получилась очень хорошей — можно было даже рассмотреть вытянутые в узкую ниточку зрачки желтых глаз на красивом, спокойном лице и тонкие струйки крови, сбегавшие на рубашку из-под металлического ошейника.
— Этого не может быть…
— Может, Ной. Томаш Вулф схвачен и завтра предстанет перед судом.
— Схвачен… — пробормотал я, заставляя себя поверить в то, что говорил мне друг.
— Он ведь твой отец, да?
Я поднял голову, спросил без удивления, так, чтобы только что-нибудь спросить:
— Откуда ты знаешь?
Бэмби пожал плечами.
— Разве сейчас это важно?
Шок медленно, слишком медленно и неохотно уступал место ярости. Действительно, сейчас было важно совсем другое.
— Мне надо уйти, Бэмби.
— Да, конечно, — сказал он и вышел из комнаты.
Я принялся собираться, старательно отгоняя от себя навязчивые видения костра и теней. Футболка, носки, джинсы, кроссовки, куртка, нож… Кажется, ничего не забыл…
На пороге снова появился Бэмби. Он зачем-то держал в руках атлас.
— Подожди. Ты ведь пойдешь пешком, да?
— Да.
— Тогда… вот… — он нашел нужную карту, быстро начертил на ней маршрут, вырвал страницу и протянул мне. — Ты ведь не знаешь дороги.
Я не знал дороги.
— Спасибо…
— Это далеко!
— Не важно. Я успею.
Бэмби нахмурился.
— Успеешь что? Спасти отца?
Я провел пальцем по острию ножа. На коже выступили капельки крови.
— Там же охрана, полиция, там сотни, нет, наверное, тысячи людей! — в каком-то непонятном отчаянии сказал Бэмби. При слове «люди» у меня в голове зашумела кровь.
— Я буду не один.
Там будет весь поселок. Должен быть. Волки не бросят своего вожака. Я знал это.
— Варфоломеевская ночь… — пробормотал Бэмби. Я не помнил, что это такое, но догадывался о сути. — Ужасно…
— Полиция не сможет меня остановить, — на всякий случай предупредил я.
Действительно, не сможет.
— Я знаю, — кивнул Бэмби. — Только вот…
— Замолчи! — крикнул я. В одно мгновение у меня совсем не осталось сил его слушать.
— Ной! Эй, привет! — Бэмби помахал у меня перед глазами растопыренной ладонью. В его глазах замерла тревога. — Это я, твой друг! Чего ты злишься?
— Ты даже не представляешь, какой я на самом деле, когда злюсь, — пробормотал я.
— Ну, почему же, представляю… Ты превращаешься в оборотня, так?
Так. Так. Так.
— Значит, ты и это знаешь, да?
— Знаю…
— А кто еще? Марат? Андрей? Андрей раньше интересовался Томом Вулфом…
— Нет, — он мотнул головой. — Только Кроха… Вообще-то это он мне сказал… Он все знал с самого начала.
— Что «все»?
— Ну… — Бэмби замялся. — Что ты — оборотень…
Я должен был догадаться. Я же чувствовал, как малыш ковырялся в моих мыслях.
— Я не оборотень, — скрипнул я зубами. — Хотя… для тебя ведь нет принципиальной разницы?
— А кто ты? — удивленно спросил Бэмби.
— Волчонок. Пока еще. Скоро стану волком. Бэмби, ты все равно не поймешь, — я зашнуровал кроссовки, подумал немного и снял куртку. Лето, жара, она будет только мешать. — Знаешь, скажи Крохе… скажи ему… скажи, что я не виноват в смерти Киса. Я не мог ему помочь. Скажи, может, он поверит.
— Скажи ему сам, — предложил Бэмби. — Это важно для него, Ной, ты же понимаешь.
Я мотнул головой, прогоняя назойливые мысли. Наверное, я должен был думать о Крохе, но думалось мне только о пытках и кострах.
— Не могу, не сейчас. Позаботься о малыше, Бэмби, обещай мне. Крохе нужен друг.
— Обещаю, — растерянно сказал Бэмби.
— Он очень похож на моего младшего братишку. Я полюбил его, по-настоящему полюбил, так же, как любил Эдди. Если бы я мог, я взял бы его с собой. Я показал бы ему свой мир, и он бы все понял. Он из тех, кто может это понять… Но не теперь. Теперь я не знаю, как сложится моя собственная жизнь, чтобы брать на себя ответственность за чужую. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, Бэмби?
Он кивнул.
— В моем ящике в столе на самом дне лежит кредитная карта. Код — день рождения Крохи. Эти деньги для него, для вас. Малыш знает. Денег много. Хватит, чтобы закончить школу. Дальше — сами. И еще… Если будут проблемы, зайдите в банк, найдите там Федора… черт, фамилию-то я его не знаю! В общем, Федор. Скажите ему, что вы от меня, он поможет.
— Он что, тоже оборотень?!
— Нет, — честно ответил я.
Федор не оборотень. Он волк, променявший лес на город. Каждый выбирает по себе…
— Не забудь, Бэмби!
Он снова кивнул.
Я пробежался глазами по комнате. Я говорил «прощай» этому дому, потому что однажды не попрощался с тем, другим. Я не собирался больше сюда возвращаться. Впрочем… Даже богам не дано предугадывать будущее.
— Это хорошо, что ребята ничего не знают. Ты придумай что-нибудь, Бэмби. Знаешь, я и впрямь привязался к ним. Пока я жив, я постараюсь, чтобы участь Киса вас не постигла.
— Пока жив… — Бэмби вздохнул.
— Меня трудно убить, поверь, — засмеялся я, и испугался своего смеха — резкого, надрывного предвестника истерики.
— Что ты собираешься делать? — спросил Бэмби, не замечая моего состояния.
Да, Артем был прав… Надо было уйти раньше…
— Ты будешь убивать людей?
— Буду, — ответил я, не задумываясь. — Если люди убьют моего отца.
— Но ведь твой отец тоже убивал!
— Тоже? — я резко метнулся к человеку, отбрасывая непрошеные, преждевременные мысли. Схватил его за шею, прижал к стене. — Тоже?! Попробуй однажды надеть на себя ошейник, друг мой! Шипами вовнутрь…
Я недоговорил, испугавшись внезапной волны бешенства, захлестнувшей меня. Дольше оставаться здесь не было сил. Я разжал руку. Бэмби продолжал стоять, вжавшись в стену. На его месте я бы, наверное, тоже испугался.
— Я не трону тебя, — сказал я тихо. — Не трону… Не бойся…
Кто-то звонко рассмеялся на лестнице… Потом повернулся ключ в замочной скважине… Ребята возвращались домой, а я уходил. Может, это судьба? У меня снова нет брата, нет друга. Я могу потерять
