Я прижал левой рукой к груди сонно сопящее чудо и решительно постучал.
— Нет, Нора, не следовало. У вас есть только одна ночь и один день, помнишь?
— Помню… Так мало…
— Больше, чем было у меня, чтобы попрощаться с отцом.
Дверь открылась.
— Ты вернулся… — сказал мой бывший младший братишка.
— Я вернулся.
Меньше всего мне хотелось сейчас выяснять отношения с волком, который даже не приходился мне родственником.
Я чуть посторонился.
— Познакомься, Эд. Это — Нора.
Она застенчиво улыбнулась. Эдди хмыкнул и обнял ее за худенькие плечи:
— Здорово, что ты нашлась, сестренка.
Я понял, что Катя рассказала ему правду.
В коридоре меня сбил с ног маленький смерч:
— Я же говорила, что он вернется, — радостно взвизгнула заметно подросшая Алина. Я подхватил ее правой рукой.
— Конечно, радость моя, а разве были сомневающиеся?
— Были, но я тебе не скажу, кто.
— Почему?
— Чтобы ты на них не сердился. А кто это, Ной? — Алина потянулась к комочку в моей левой руке, чуть не соскользнув при этом на пол.
— Это — чудо, Аля, — сказал я, прижимая ее к себе покрепче. — Самое обыкновенное чудо.
Она обхватила меня за шею.
— Чу-удо-о…
Каштановые кудряшки щекотали мне кожу. Я улыбнулся и посмотрел на Катю. Она стояла в дверном проеме, взволнованная, как перед первым в жизни экзаменом. Я перевел взгляд на Нору. Ее лицо, как зеркало, отражало чувства матери. Меня окатило волной сострадания и какой-то болезненной нежности. А ведь Катя еще не знала всей правды…
— Здравствуй, мама, — тихо сказала Нора.
Чудо уложили в кроватку Алины. Мама и Нора отправились на кухню «соображать ужин». Эд просто ушел, ничего не объясняя. Со мной осталась только Аля. Она устроилась на стуле напротив кроватки, поджав под себя ноги, и не мигая смотрела на укутанный в одеяло комочек.
— Что такое «чудо», Ной? — спросила она.
— Чудо… — я задумался, — Давным-давно чудом называли то, чему не могли найти объяснения… поразительное, выдающееся, совершенно необычное явление… то, что, как считали люди, вызвано некоей божественной силой…
— А вот это, — Алина невежливо ткнула пальчиком в сторону кроватки, — вот это вызвано божественной силой?
— О да, — я улыбнулся. — Еще какой божественной! Кстати, ее зовут Ноэль. Тебе нравится?
Алина поерзала на стуле, кивнула великодушно:
— Красивое имя… — потом нахмурилась, — Только вот… Ну-у… она какая-то… странная… почти как ребенок, но ведь это же не ребенок, правда?
Я подхватил сестренку на руки, закружил по комнате.
— Ты очень умненькая девочка, мой маленький хитрый волчонок. Умненькая, хорошенькая и смелая…
— Ной! А-а-ай… Но-ой… — Алина радостно пищала, полностью доверившись моим рукам. Она ничего не боялась, смешная лесная фея, дочка моего отца. — Еще-е!
Я подбросил ее в воздух, поймал и осторожно опустил на пол.
— Хватит. Уже поздно, тебе пора спать.
Аля мои слова проигнорировала, тут же снова повернувшись к кроватке.
— Ной, ну скажи, это же ненастоящий ребенок?
— Нет, ненастоящий, — вынужден был признаться я. — То есть не совсем настоящий. У нее нет мамы.
— Как это — нет мамы? — удивилась Аля. — Бедненькая… Ее мама умерла?
— Нет, не умерла, ее просто никогда не было, — я вдруг растерялся, не зная, как объяснить девочке, что дети богов рождаются по иным законам.
— А папа?
— Папа у нее есть… — я почему-то покраснел.
— Ее папа ты, да? — догадалась Аля. — Конечно ты, Ной! Ведь это ты ее принес!
— Ты очень умная девочка, — снова сказал я, гладя сестренку по голове. Аля вывернулась, прижала лицо к деревянным перегородкам кроватки.
— А Ноэль сейчас спит?
— Спит.
— Крепко спит? А то мы с тобой громко разговариваем… Мама ругается на Эдди, если он с друзьями громко разговаривает, когда я сплю, — Аля хитро прищурилась. — Только я почти всегда просыпаюсь, когда они ругаются, и все равно все слышу…
Я засмеялся. Эта девочка умела заставить меня рассмеяться…
— Алишка, ты великолепна! Не бойся за Ноэль, она всегда спит крепко, ее не так-то просто разбудить.
— Тогда ладно… А почему она светится внутри?
Я склонился над кроваткой, осторожно поправил одеяльце. Ноэль улыбалась чему-то во сне. Мое маленькое чудо, которое, я знал, мне никогда уже не повторить.
— Потому что она рождена от бога.
Алина обернулась ко мне, сверкнула желтыми глазами. Она все поняла. Она действительно была умна не по годам, самая младшая дочь Тома.
— Идите ужинать, — донесся до нас веселый голос мамы.
— Пойдем, — сказала Алина. Протянув сквозь прутья перегородки руку, она погладила мою дочь по беловолосой головке. — Спокойной ночи, Ноэль!
И вышла из комнаты.
Я облегченно вздохнул и направился следом.
Мы поужинали. Вообще-то я не был голоден, но не хотелось обижать маму. Появившийся из темноты ночи, весь какой-то взъерошенный и растрепанный Эд рассказывал за столом последние поселковые новости, откровенно разглядывал Нору и улыбался. Только в мою сторону он все так же не смотрел. Болтая о пустяках, я думал о том, что должен, должен сказать им то, ради чего вернулся к волкам. Но я так ничего и не сказал. Ночь была слишком теплой, слишком чудесной, чтобы портить ее моей чудовищной правдой. В конце концов я предложил всем разойтись по кроваткам. Алина, на удивление молчаливая, недовольно насупила брови, но спорить не стала. Эд только кивнул — он тоже понимал, что Кате и Норе лучше остаться вдвоем.
— Спокойной ночи, мама, — я поцеловал ее в щеку, на мгновение ощутив тепло и знакомый с детства запах. — Я уйду завтра рано утром… Ненадолго, — заверил я, поймав ее встревожено-расстроенный взгляд. — Не потеряйте меня. Спокойной ночи, Нора.
— Спокойной ночи, — ответили они одновременно и тихонько засмеялись.
В нашей комнате было темно. Эд стоял у окна, спиной ко мне.
