погибнуть множество раз… И тебе бы пришлось начинать все по-новой.
Ами прищурился.
— Это не я.
— Не ты?..
— Подумай сам, откуда у меня возьмутся силы для такого предприятия?
Вот именно.
— Тогда — кто?!
— Я, — сказал сизый голубь с красным крылом, неожиданно появившись в воздухе прямо над нашими головами.
Я уставился на птицу.
— М-м… Кажется, мы уже встречались?..
Голубь опустился на плечо Ами, немного потоптался на месте, устраиваясь поудобнее.
— Встречались, Ной Первый Волк. И не раз. Вот что самое смешное…
— Да?.. — У меня возникло неприятное чувство — будто бы я пропустил середину очень интересной книги и теперь по обрывочным фразам на последней странице пытаюсь понять все ее содержание.
— Ну же, поднапрягись, Ной! — продолжал голубь. — Меня зовут Яхве. Еще можно Вишну, Саваоф, Атон, Маниту, Повелитель Оленей, Уицилопочтли, Боженька, ну и так далее…
Содержание книги прояснилось уже на втором имени, но я дал ему договорить. Он всегда был болтлив и многолик.
— О!
Это самое объемное выражение удивления, испытываемого мною в тот момент.
— Здравствуй, Яхо. Извини, что не узнал сразу. Никогда не видел тебя в подобной… форме…
Почему-то вспомнились сильное наводнение в долине, зажатой между гор, и раздосадованный Яхо, которому никак не удавалось справиться с сотворенным им же самим дождем, и человек в дырявой лодке, единственный оставшийся в живых. Он все вычерпывал воду, вычерпывал и призывал на помощь бога. Бог был занят другими проблемами. Человека звали Ной, и меня это тронуло. Я сам проследил за его судьбой.
— Голубь?..
— А, это… — птица расправила веером хвост. — Есть тут одна религия, в которой меня часто описывают как голубя…
— Христианство, — подсказал я.
— Вот — вот. Приходится соответствовать образу. Ты ведь тоже соответствуешь… волчара… А помнишь, было время, когда ты предпочитал выглядеть как яблочное желе?
Честно говоря, я не помнил. Мало ли что там могло быть… В конце концов, чем плохо яблочное желе?
Впрочем, Яхо мог и приврать.
— М-м-м… но голубь?..
— Ты зациклился? — поинтересовался Яхо. — Тебе стало бы легче, если бы я явился золотым дождичком? Ладно…
И он явился. Раньше, чем я успел ответить. Запачкал белую футболку Ами, намочил мне волосы, просочился сквозь землю, на пару минут застрял где-то на другом конце мира, а потом снова вернулся. Голубем.
— Видел?
— Неудобно, — признал я.
— Вот-вот…
— Но ведь можно в человека…
— Слушай, Ной, давай договоримся: в чем хочу, в том и хожу! — голубь внезапно увеличился в размерах. Взмахнул крыльями, затеняя свет. Вообще-то он не был голубем. Был он человечьим богом, тем, кому поклонялись, кого призывали, кем заклинали и кого проклинали миллионы людей в этом мире на протяжении тысяч и тысяч лет. И не важно было, как к нему обращались и какую форму ему придавали. Огонь на скале, седоволосый старик с молнией на ладони, золотой дождь или обыкновенный голубь — это не важно… Он был богом, и он был моим старым приятелем.
Я примирительно поднял руку.
— Ладно, не злись!
Не хватало только с хозяевами ссориться в их же собственном доме. Яхо мгновенно успокоился. В отличие от меня он всегда был необыкновенно терпелив.
— М-да, Ной… — голубь снова устроился у Ами на плече, задумчиво поскреб одной лапкой о другую. — Так уж получилось, что твой народ вторгся на территорию, где парадом командую я. И я довольно долго с этим мирился. Ровно до тех пор, пока твои псы вели себя прилично.
— Они не псы, — вскинулся Ами.
— Волки, — поправился голубь. — Все одно, как корову не назови, лишь бы молоко давала…
— Псы — это твои люди, — бросил Ами. — Бегают за тобой, из руки едят, подачек ждут!..
Я поймал злой взгляд Ами, покачал головой, призывая его к молчанию. Что толку спорить о том, что сейчас не имеет никакого значения? Ами понял меня, согласно кивнул. Голубь подождал, пока закончатся наши перемигивания, и продолжил:
— Сам знаешь, Ной, я не потворствую оборотничеству, но тут был другой случай. Они… ты зачем-то дал им два тела сразу. Зачем, Ной? В большинстве своем люди и с одним справиться не в состоянии…
— А ты не путай своих людей с моими волками, — хмуро оборвал я его. Ами улыбнулся.
— Ай, ладно тебе… — голубь взмахнул крылом. — Твои волки тоже до старости щенки. Пока лапу в костер не сунут, не поверят, что огонь горячий… О чем я?
— О территориях.
— Точно… Ну, вообще-то я существо гостеприимное, не то что некоторые… Чуть крови прольется, кто-то кому-то горло порвет, и все, вот вам бог, а вот порог! Сколько уж раз так было с твоими волчатами! Ами может рассказать… Я сказал: нет. Вы — наши гости, и живите себе на Земле, сколько душе угодно, здесь пока что не тесно… И ведь жили! И я не вмешивался, хоть и враждовали волки с людьми всегда. Ну да с кем люди только не враждуют…
— Так что же изменилось?
Голубь сердито нахохлился.
— Священника убили.
— Кто убил? — я спросил просто так. И почему-то ответ меня не удивил.
— Тот волк, которого недавно на костре сожгли. Томаш Вулф, кажется. Это ведь он воспитывал тебя, Ной?
— Он.
Голубь почесал клювом крыло, перебрался с одного плеча Ами на другое.
— Я не…
— Не надо ничего говорить, Яхо. Все уже позади, и тебя это не касается.
— Не надо так не надо, — легко согласился он. — …Короче, я оказался перед выбором: или уничтожить волков, или попросить тебя забрать их из моего мира по-хорошему. Учитывая, что этот странный народ был придуман тобою лично, я предположил, что ты огорчишься, если с ним случится нечто… неприятное… И я решил не бросаться в крайности и отправился на твои поиски. Кучу времени потратил, между прочим! А в результате вместо тебя нашел Ами… Он сказал, что ты покинул племя много веков назад и удалился в неизвестном направлении. Нельзя так, Ной. Знаешь, как люди говорят? Мы в ответе за тех, кого приручили…
— Ты бы поменьше их цитировал, — сухо посоветовал я. — Люди частенько говорят одно, а делают
