Бетина разложила с таким старанием. Он позволил себе наслаждаться компанией Кессиди и вскоре выяснил, что от ее присутствия все получают удовольствие, особенно Хут. И только Бетина была недовольна, но скрывала это под маской, которую никто не замечал, кроме Пола. Когда пришло время актерам идти за кулисы, Пол использовал этот момент, поднялся и, извинившись перед гостями, тепло обратился к Кессиди:
— Пойдем, дорогая, пора на сцену.
Кессиди удивленно воззрилась на него, а улыбка Бетины превратилась в нить накаливания, но она быстро стерла ее с лица. Пол улыбнулся, услышав шепот гостей:
— А они очень подходят друг другу.
— Нет-нет, уверяю вас, они просто друзья.
— Мне кажется, больше чем друзья.
— Очаровательная пара, не правда ли?
— Она сестра одного из самых верных наших служащих.
— Она его единственная любовь, — прошептал Пол, ведя Кессиди между столиками и придерживая рукой ее за талию.
— Что ты вытворяешь? — спросила она.
— Развлекаюсь, — ответил он. Затем улыбнулся: — Не могу удержаться, когда я с тобой.
И они пошли в разные стороны. Когда началось действо, Кессиди переоделась в простое платье из набивного ситца, белый фартук и маленькую шляпку, поля которой были покрыты неброским узором. Пол снял свою визитку, белоснежную рубашку и жилет и надел рубашку в белую и красную полоску, повязал шейный платок, надел нарукавники, затем фартук и шляпу. Он стоял у кухонного стола, посыпанного мукой, руки его были в настоящем тесте. Кессиди стояла к нему спиной и помешивала содержимое горшка на массивной железной плите. На ней был фартук, завязанный сзади веселым бантом. На мгновение она остановилась и вытерла воображаемый пот со лба. Потом они с Полом посмотрели друг на друга с улыбкой — это рассказчик подошел к тому моменту, когда Тео и Джейн начали продавать хлебобулочные изделия собственного производства, отказавшись от стабильной работы в известной булочной и создав свою собственную. Они работали от зари до зари, чтобы сводить концы с концами. Борьба предстояла изнуряющая, но Тео был полон решимости, а Джейн поддерживала его изо всех сил.
Когда приблизился момент поцелуя, Пол поспешно повернулся к Кессиди и «сыграл» этот эпизод исключительно удачно. Энди ускорил темп повествования, но его слова потонули в громе аплодисментов. Гости разобрались, что к чему. Кессиди Пенно не просто нанятый организатор бала, не только друг президента «Булочных Барклая».
Оказавшись за кулисами, Кессиди высвободилась из его объятий.
— Пол, ты сошел с ума!
— Нет, — отозвался тот. — Я обрел его.
— Ты объяснишь мне, что происходит?
— Я не женюсь на ней, Кессиди.
— Что?
— Я найду выход.
— Даже если придется отказаться от компании, нарушить слово, данное семье, и лишить ее дохода?
— Да.
Больше говорить было некогда: Вильям шипел на них из-за сцены, чтобы они поторапливались. Необходимо было менять костюмы и декорации. Пол сорвал с шеи платок и последовал за Кессиди. Его решимость жениться только на Кессиди окрепла. И не важно, во что это ему обойдется. Нелегко будет уйти из «Булочных Барклая», передать свои акции и пост другому, но с этим справится и Кэл. Он наверняка будет защищать интересы семьи так же хорошо.
Пола пронзила боль потери, но он знал, что не повернет назад. Да, он потеряет дело всей жизни, зато обретет женщину, которая дарит ему счастье. Он создаст новый бизнес ради женщины, которую любит. От предчувствия того момента, когда он попросит Кессиди Пенно стать его женой, сердце забилось так, что чуть не вылетело из груди. Он никогда не оглянется назад. Ради Кесс, ради них обоих он никогда не оглянется.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Второе действие стало бесконечным кошмаром для Кессиди. Она не могла сосредоточиться на своей роли и размышляла лишь о том, как удержать Пола от поспешных действий. Кессиди попыталась улизнуть от него после спектакля, но не тут-то было. Когда она вышла из гримерной, он уже поджидал ее.
— Пол, мне надо проверить…
— Никаких проверок. Остаток вечера — наш, и мы повеселимся.
«Только этот вечер. Последний раз», — сказала про себя Кессиди. Она кивнула и позволила ему вновь увлечь себя на танцевальную половину зала. Пол переговорил с саксофонистом, назначившим себя дирижером, и музыка мгновенно стихла. Дирижер подошел к микрофону и объявил, что самый популярный вальс сезона 1902 года посвящается памяти Тео и Джейн Барклай. Взмах руки — погас свет, и Пол вывел Кессиди на середину зала. Вспыхнул прожектор, быстро пробежал по залу и выхватил из темноты Пола и Кессиди. За секунду до того, как зазвучала музыка, Кессиди поняла, что задумал Пол.
— Я не умею танцевать! — зашептала она. Он удивился, потом улыбнулся.
— Да это как дважды два, — заверил он ее. — Просто придерживай юбку и следуй за мной.
Кессиди слегка наклонилась и подхватила юбку. Пол обнял девушку.
— Вперед по прямой, — прошептал он, делая аккуратный шаг. Ей удалось последовать за ним. — А теперь назад… направо… и по кругу… Ну, вот, видишь, вместе мы способны на что угодно.
«Вместе». У нее в горле стоял комок. Понятия «вместе» для них не существует. Кессиди опустила глаза, чтобы он не заметил ее слез. Пол притянул ее ближе, и она склонила голову, отдаваясь этому последнему наслаждению, этому моменту, когда они вместе.
Через несколько тактов загорелся свет, и гости, смеясь и шумно переговариваясь, встали из-за столиков и присоединились к танцующим. Кессиди прижалась к Полу. Когда закончился вальс, оркестр без паузы перешел к блюзу. Пол обнял Кессиди и стал двигаться в такт музыке. Голова ее покоилась на его плече, они танцевали один танец за другим. Но вот Пол взглянул на часы.
— До Нового года один час.
Кессиди была потрясена.
— Уже так поздно?
— Кессиди, для нас не поздно, — мягко проговорил он.
— Но Пол, что ты будешь делать без…
— Я хочу поговорить с тобой! — При звуке злого, решительного голоса оба они вздрогнули и остановились. Бетина с яростью пожирала Пола глазами. Кессиди была для нее столь незначительным существом, что она не обращала на нее внимания. Девушка судорожно сглотнула и сделала движение, собираясь отойти, но Пол держал ее крепко.
— Нет. Что бы это ни было, оно подождет.
Бетина втиснулась между ними.
— Нет, это не может ждать! — зашипела Бетина. — Ты пытаешься выставить меня дурой, и я не потерплю этого!
— Неужели? — холодно поинтересовался Пол. — Ну и что ты можешь сделать, кроме того, как с достоинством покинуть поле боя и примириться с неизбежным?
— Да я растопчу тебя! — пообещала Бетина, уже не заботясь о том, чтобы говорить тихо. Гости начали оглядываться.
Пол невесело рассмеялся:
— Не будь идиоткой.
